Страница 62 из 90
Их мысли шли параллельными путями.
— Мы не можем бороться с системой, — согласилась Шарлотта. — Но мы можем запятнать одного человека. Чтобы сокрушить кольцо работорговцев, мы должны заставить Бреннана признаться в поступке настолько низменном, настолько противоречащем стандартам поведения голубокровных, что у общества не останется иного выбора, кроме как судить его как неполноценного. На него будут смотреть как на урода, недостойного своей родословной. Все, чем он занимался, станет нечистым. Голубокровные уничтожат его только для того, чтобы избежать порчи.
— Мне нравится ход твоих мыслей, — сказал Кальдар.
Ричард кивнул.
— Согласен. Общественное презрение и отвращение должны быть настолько сильными, чтобы вызвать крик возмущения. Рабовладельцы должны понимать, что, если их обнаружат, они мгновенно станут изгоями общества. Только так можно искоренить институт рабства.
Ричард встал и подошел к доске.
— Бреннан создал эту организацию. Он сделал ее эффективной, устойчивой и прибыльной. Мы не знаем зачем. Ему не нужны деньги, и если она когда-нибудь станет достоянием общественности, он потеряет все. Должно быть, что-то заставило его создать ее. Он очень заботится о ней. Когда мы сражались с «Рукой», мы терпели неудачу за неудачей, но не сломались до самого конца.
На лице Кальдара дернулся мускул.
— Эриан.
Тот самый сводный брат, о котором упоминал Ричард.
— Я не улавливаю связи, — сказала Шарлотта.
— Наш младший брат предал семью, обратившись к «Руке», — сказал Кальдар.
— Что с ним случилось?
— Он исчез, — сказал Ричард.
— Ричард отпустил его, — сказал ей Кальдар. — Он видел, что Эриан уходит, и отпустил его. Когда-нибудь мы все об этом пожалеем, помяните мое слово.
— Вернемся к Бреннану. Мы заставим его думать, что его предали, — сказал Ричард. — Заставим его считать, что произошел переворот и кто-то другой пытается захватить власть. Это доведет его до крайности.
— Для этого вам понадобятся по крайней мере два человека, — сказал Кальдар. — Одного, единственного человека, поднимающего шум, слишком легко выследить. Вам нужно, по крайней мере, два человека, притворяющихся, что действуют независимо. И ты прав, мой дорогой брат, потому что ты практически подобрался к Бреннану.
— Я могу это сделать, — сказала Шарлотта. — Они меня не знают. Мне даже не нужно притворяться кем-то, кроме себя.
— Хорошо, один есть, — сказал Кальдар. — Но я не могу помочь тебе и Одри тоже. «Зеркало» надерет нам задницы, и, кроме того, мы на задании. Великий тан Каллис через месяц женится на маркизе Имель де Лон. Почему этот старый чудак не мог найти себе адрианглийскую женщину, на которой он мог бы жениться, я никогда не узнаю. В королевстве полно старух, которые жаждут его, но нет, этому старому козлу понадобилось отправиться в Луизиану, чтобы найти себе жену.
Великий тан никогда не заботился о том, чтобы играть по правилам. Примерно восемьдесят лет назад, когда на троне Роган Бреннан, его сестра Солина Бреннан вышла замуж за графа Ульриха Хаконссена из Винланда на севере. После Рогана корона перешла к его сыну Олреду, что сделало графа Ульриха Великим таном по титулу, традиционно принадлежавшему старшему дяде короля. Как Великий тан, он защищал королевство, ведя Адрианглийскую армию и флот к победам в Десятилетней войне. Олред умудрился погибнуть прежде, чем произвел на свет наследника. Из-за иностранного происхождения графа Ульриха Солина не смогла занять трон, и их дочь Галлена стала монархом Адрианглии. Теперь на троне сидел сын Галлены. Великий тан был отцом предыдущей королевы и дедом нынешнего короля и Бреннана, но он сохранил титул, который сделал его знаменитым. Шарлотта дважды видела его издалека: это был массивный, покрытый боевыми шрамами медведь, известный своей магией, физической мощью в бою и ревущим голосом. Леди Солина умерла почти пятнадцать лет назад, и теперь он, наконец, решил снова жениться. Она так и думала, что он не хочет провести закат своей жизни в одиночестве.
— На этой свадьбе будут присутствовать все, какие-то родственники и приближенные из Луизианы и Адрианглии, — продолжил Кальдар. — Все «Зеркало» в полной боевой готовности.
— Было бы здорово именно там разоблачить Бреннана, — вслух подумала Шарлотта.
— Да, но я не могу быть тем, кто это сделает. Я попытался намекнуть на это Эрвину, который отвечает за операции моего подразделения, и он быстро заставил меня заткнуться. Вам все еще не хватает одного игрока, — сказал Кальдар. — Чтобы повлиять на общество надо зайти с разных сторон. Только так это сработает. Вы должны работать совершенно независимо друг от друга под разными углами к общей цели.
— Может быть, я… — начал Джордж.
— Нет, — хором ответили все трое.
— Ты должен думать о своем будущем, — сказала ему Шарлотта. — Если мы потерпим неудачу, Бреннан сделает своей миссией погубить тебя самым ужасным способом.
— Не только это, — добавил Ричард, — но и то, что ты хорошо известен и имеешь хорошие связи. Если ты провалишься, то утащишь за собой сестру, шурина и брата. Ты можешь помочь, Джордж. Но ты должен делать это в тайне.
— Не везет, так не везет, — сказал Кальдар.
— Не повезет, если я не стану Кэссайдом, — сказал Ричард.
Что?
— Еще раз повтори? — попросил Кальдар.
— Я встречался с ним, — сказал Ричард. — Его нетрудно будет изобразить. Ты сам сказал, что между нами есть сильное сходство.
— Я тебе скажу, ты неплохо справляешься с гримом. — Кальдар скрестил руки на груди. — Но это не какая-то встреча посреди ночи в тускло освещенной таверне. Ты недостаточно похож на него, чтобы не заметить этого, и если ты приклеишь дерьмо к своему лицу, оно будет хорошо видно при ярком свете всех этих бальных залов.
— Нет, если я подправлю лицо, — сказал Ричард.
Она поняла, о чем он говорит.
— Ты говоришь о пластике лица?
Он кивнул.
Шарлотта уставилась на фотографию, сравнивая два лица. Подбородок Ричарда был слишком острым, переносица слишком низкой, черты лица слишком четкими, а брови слишком высокими… Нет, слишком много, слишком много различий. Это не сработает.
— Ты сошел с ума. Кто за это возьмется? — спросил Кальдар.
— Декарт, — сказал Ричард.
Кальдар нахмурился.
— Кто такой Декарт? — спросила она.
— Перебежчик из Луизианы, — ответил Кальдар. — Его собирались выслать за какие-то неординарные операции, а он, поджав хвост, перебежал через границу в поджидающие объятия Министерства внутренних дел. С чего ты взял, что он пойдет на это?
— У меня есть доступ к объединенным финансам Камарина и Сандина, — сказал Ричард. — Декарту нужны деньги.
— Просто смешно, — сказала она. — Ты собираешься доверить свое лицо какому-то перебежчику?
— Шарлотта права. Этот человек — художник со скальпелем, но ты все равно умрешь на операционном столе, — сказал Кальдар.
— Не обязательно. — Ричард посмотрел на нее.
Нет, даже через миллион лет.
— Забудь об этом.
— Шарлотта…
— Я сказала, забудь! — Она встала со стула. — Мне придется постоянно лечить тебя, пока хирург будет резать твое лицо. Посмотри на свой подбородок и посмотри на его. Это значит разрезать живую кость, Ричард, и переделать ее. Мне придется заново вырастить ее за пределами ее естественной формы. Ты хоть представляешь, как это трудно? Я и раньше помогала в пластических операциях. Я точно знаю, что там происходит. То, что ты предлагаешь — самоубийство. Нет никакой гарантии, что я смогу сохранить тебе жизнь. В лучшем случае ты будешь обезображен. В худшем случае… мертв. Это слишком опасно.
Он просто смотрел на нее.
— Это слишком опасно, Ричард. Я не буду этого делать. Один промах скальпеля, одна упущенная инфекция… и тебя больше нет.
— Шарлотта, — тихо сказал он. — Ты не обязана помогать. Я могу нанять целителя.
— Во-первых, тогда ты точно умрешь. Во-вторых, ни один целитель не сделает этого для тебя. Это самоубийство.