Страница 20 из 90
— Как ночной кошмар, — сказала она. Сволочи.
Ричард кивнул.
— Они хотят, чтобы людям снились кошмары, потому что бороться со своим страхом всегда труднее, чем с чем-то другим. Они видят себя вне закона, как волки, которые охотятся на овец. Большинство из них не добились многого, и они цепляются за свои иллюзии величия потому, что у них нет ничего другого, и потому, что они находят жестокость вдохновляющей. Так что, если ты хочешь получить честный ответ, вот он. Они убили Элеонору и Дейзи и сожгли твой дом, потому что это то, что они делают. Это не было личным или запланированным. Они даже не задумывались об этом. Они просто сделали это, потому что так они зарабатывают себе на жизнь. Жизнь же других людей не имеет для них никакого значения. Они работорговцы.
Его слова только подогрели ее ярость.
— А ты?
— Я охочусь на работорговцев. За последние месяцы я убил десятки. Они считают себя волками, поэтому называют меня Охотником. Они меня не любят.
— Я заметила.
— Я совершил ошибку, и они наконец поймали меня. Они везли меня на Рынок для публичной казни.
Это все объясняло. Работорговцы избили его не для того, чтобы причинить боль, он итак был без сознания, а чтобы сделать его менее пугающим. Они боялись его. Если они были ночными кошмарами, то он был их легендарным убийцей, а когда вы убиваете легенду, вы должны сделать это как можно более публичным, иначе это может не сработать.
— Их еще больше? — спросила она.
— Гораздо больше, — поморщился Ричард. — Сколько бы я ни убил, всегда найдется еще.
Гораздо больше. Это означало еще больше мертвых Дейзи и Элеонор, еще больше Тюли, плачущих над телами. Многие люди, как она, остались с зияющей дырой в своей жизни, не зная, как собрать осколки и двигаться дальше. Ее магия кипела внутри нее. Ее тело было на грани истощения, но ей хотелось кричать от ярости. Почему это продолжалось? Кто позволил этому продолжаться? Неужели они думают, что их никто не остановит? Потому что она могла, и она сделала, и она сделает это снова. Это не закончилось. Она еще не закончила.
— Расскажи мне еще, — попросила Шарлотта.
Он покачал головой.
— Только не через прутья клетки.
Она откинулась назад.
— Я не уверена, что это хорошая идея выпустить тебя. Я не знаю, что ты можешь сделать.
Его глаза встретились с ее.
— Миледи, уверяю вас, я не представляю для вас опасности.
— Говорит Охотник на волков.
— Ты считаешь меня опасным, но позволяешь собаке работорговцев с окровавленными зубами лежать у твоих ног.
— Я знаю собаку дольше, чем тебя.
Он улыбнулся ей.
— Могут ли два человека по-настоящему узнать друг друга через прутья человеческой клетки?
Шарлотта моргнула. Он процитировал «Балладу пленника», произведение, которое считалось одной из вершин Адрианглийской литературы. Она сидела на грязных сумках посреди поляны, заполненной трупами, и человек, который, по его собственному признанию, был серийным убийцей, только что процитировал ей философский трактат. Это, должно быть, какой-то сюрреалистический абсурдный сон.
— Я могу просто уйти и оставить тебя в клетке, — сказала она.
— Не думаю, что ты это сделаешь, — сказал Ричард.
— Почему ты так уверен?
— Ты исцелила меня, — сказал он. — Я помню твои глаза. Ты не приговорила бы человека к медленной смерти.
Он разгадал ее блеф. Оставить его умирать с голоду было выше ее сил, каким бы опасным он ни был.
— Если я открою эту клетку, ты ответишь на мои вопросы.
— Настолько честно, насколько это в моих силах.
— Прежде я выпущу на тебя тиф, малярию, красную смерть, эболу, туберкулез… У тебя есть какие-нибудь предпочтения? У меня много чего есть.
— Где? — спросил Ричард.
— Я ношу их спящие образцы в своем теле. Чтобы вылечить болезнь, нужно сначала понять ее, а иногда для вакцинации необходима преднамеренная инфекция. Если ты попытаешься напасть на меня, я прикончу тебя, Ричард. Оглянись вокруг, если у тебя есть какие-то сомнения.
— Я постараюсь, чтобы это не вылетело у меня из головы.
Шарлотта встала. Блондинистый работорговец был вожаком. Скорее всего, ключ у него. Она присела на корточки рядом с его телом… оно ужасно пахло, и обыскала его одежду, быстро вывернув карманы. Деньги, патроны…
— Ключа нет.
— Спасибо, но нам не обязательно его находить, — сказал Ричард. — Мне нужен только нож и свободные руки.
Она вытащила клинок из ножен на поясе работорговца, просунула руку между прутьями и распилила жесткую веревку, связывающую его запястья. Веревка оборвалась. Он расправил плечи и протянул руку.
Она могла бы пожалеть об этом, но она не могла просто оставить его в клетке. Шарлотта вложила клинок ему в руку. Ричард перевернул его. Она почувствовала, как магия потекла к клинку. Она стекала с его тела на металл, растягиваясь по краю тонкой светящейся бледно-белой линией.
Ричард разрезал цепь, обернутую вокруг его ног.
Металл развалился.
Она и раньше видела, как концентрированная вспышка разрубает тело, но никогда металл. Только не так.
Он ударил по цепочке, удерживающей дверь клетки, и та с грохотом упала на землю. Ричард толкнул дверь, выскользнул наружу и покачнулся, ловя себя на повозке. Она и не подозревала, какой он высокий, почти на шесть дюймов выше ее. Шарлотта подождала, пока он сядет, но он остался стоять. Настало явное напряжение.
И тут ее осенило. Она снова села на сумки, и Ричард тоже опустился на землю, прислонившись к колесу фургона. Нелепо. Ричард, возможно, и не был голубокровным, но вел себя как таковой, и укоренившиеся манеры Зачарованного не позволили бы ему сесть, если бы она стояла.
— У тебя были вопросы? — спросил он.
— Расскажи мне о своей связи с работорговцами, — попросила она.
— Ты знакома с Маршалом Южных провинций? — спросил Ричард.
— С графом Декланом Камариным? Мужем Розы, — сказала Шарлотта. — Элеонора довольно часто говорила о нем. Я никогда не встречалась с ним лично, но знаю его семью.
— Управление Маршала Южных провинций уже много лет борется с рабством, — сказал Ричард. — Безуспешно. Работорговцы имеют сложную организацию, и такие банды работорговцев, как эта, являются лишь самой низкой ее ступенью. Работорговцы нанимают грузоотправителей, бухгалтеров, брокеров и охранников. Список можно продолжать. За последнее десятилетие Маршал Южных провинций провел несколько операций против работорговцев и потерпел неудачу. Каким-то образом они точно знали, когда и где он нанесет удар.
— Кто-то их покрывает, — догадалась Шарлотта.
— Кто-то высокопоставленный и с хорошими связями, имеющий доступ к внутренней работе Министерства. Чуть больше года назад Деклан пригласил меня на беседу. Деклану нужен был кто-то снаружи, человек, который мог бы действовать не подчиняясь офису. Он спросил меня, хочу ли я стать таким человеком, и я согласился.
— Почему?
Ричард помолчал. Его глаза потемнели.
— Моя семья из Грани. У меня есть свои причины желать смерти работорговцам. Достаточно сказать, что мои доводы весьма убедительны.
Там была травма, она чувствовала это. С Ричардом поступили несправедливо. Она хотела знать, что движет им, но его глаза сказали ей, что это был единственный вопрос, на который он не хотел отвечать. И Софи, кем бы она ни была, должна быть частью этого.
— Я провел восемь месяцев, собирая информацию и собирая людей, которым мог доверять, и еще четыре, преследуя работорговцев. Я изучил их, а потом начал убивать. Я убивал их на открытом месте, несмотря на подавляющее превосходство. Я убивал их спящими. Я уничтожал их лагеря. Четыре капитана работорговцев погибли от моей руки. Но это никак не помогало. Они просто набирали новых головорезов. Я понимал, что должен подняться по их пищевой цепочке и снести голову главе организации. А для этого мне нужно было найти Рынок, где продаются похищенные. Во время моего последнего рейда я получил карту, на которой есть запись о том, куда причаливают корабли работорговцев, но карта зашифрована, и я не смог взломать шифр. Мне нужен был ключ.