Поймать вора

Я хотел выдернуть револьвер.

— Отпустите, или я выстрелю! — прошипел я.

— Не стоит, — с улыбкой повторил он, и я осознал, что, выстрелив, попаду либо в кровать, либо себе в ногу. Рука его лежала поверх моей и пригибала ее вниз вместе с револьвером. Он был раз в десять сильней меня и упирался в кровать уже двумя коленями; а потом я заметил, что он и вторую руку оторвал от чемодана и медленно поднимает ее, сжав в кулак.

— На помощь! — попробовал крикнуть я.

— Поздно спохватился! Ты, видно, и впрямь из Скотленд-Ярда, — сказал он, подкрепив последние слова апперкотом.

Удар пришелся в подбородок. Я зашатался. И, как сквозь сон, услышал шум собственного падения.

Очнувшись, я различил над собой Раффлса. Я лежал на кровати, приходя в себя от подлого удара негодяя Белвилла. Чемодан валялся на полу, но его отвратительный хозяин исчез.

— Он убежал? — едва открыв глаза, спросил я слабым голосом.

— Сейчас вы беспокоите меня больше, чем он, — ответил Раффлс довольно беззаботно, как мне показалось. Я с трудом приподнялся на локте.

— Я хочу знать, — с достоинством повторил я, — его действительно здесь нет?

Раффлс показал на окно, широко распахнутое в звездное летнее небо.

— Конечно, нет, — ответил он. — Он воспользовался предоставленной лазейкой и убежал по железной лестнице, как я и рассчитывал. Он нам больше не нужен. Бедный Кролик, напрасно вы отказались от взятки! Хотя так намного убедительней, и, чем дольше лорд Эрнест сохранит это убеждение, тем лучше.

— Вы считаете, что он поверил? — спросил я, пытаясь встать на трясущиеся ноги.

— Конечно! — снова воскликнул Раффлс тоном, способным устыдить любого маловера. — Впрочем, это неважно, — беспечно прибавил он, — победа все равно за нами, и, даже если он сию минуту раскроет обман, объявить о нем никогда не осмелится.

— Тогда надо побыстрей удирать, — сказал я и с сомнением покосился на окно: голова у меня все еще кружилась.

— Не раньше, чем вы придете в себя, — возразил Раффлс, — и не удирать, а уходить. Причем я не откажу себе в удовольствии вызвать снизу лифт. Не поддавайтесь дурным привычкам, Кролик. Я закрою окно и наведу порядок. Лорд Эрнест может явиться до того, как мы захотим с ним встретиться, и, вероятно, пожелает отомстить, но не думаю, что ему это удастся. Соберитесь с силами, Кролик, сейчас мы выйдем на воздух, и вам станет легче.

И верно, я испытал облегчение, как только понял, что мы покидаем проклятую квартиру, и даже без наручников. Выбрались мы благополучно; представление, разыгранное Раффлсом внизу для невзыскательной публики, закончилось столь же блистательно, что и несравненный спектакль наверху, и, когда мы, рука об руку, шли по Сент-Джеймсскому парку, лицо его лучилось радостным воодушевлением артиста. Я редко видел его в таком веселом расположении духа, а еще реже находил его веселье обоснованным.

— Это самая блестящая из моих идей, — сказал он, — она родилась, когда лорд Эрнест вошел в соседнюю комнату, я не надеялся на успех, тем более что выигрыш в любом случае был за нами. Жаль только, что вы пострадали, Кролик. Я все время стоял под дверью и места себе не находил от беспокойства. Мне тоже, если помните, довелось однажды рисковать головой, и повод был куда менее достойный!

И, с улыбкой посмотрев на меня, он ощупал карманы, в каждом из которых лежало состояние. Мы вышли на ярко освещенные тротуары Мэлла; моя бледность, по-видимому, бросалась в глаза, потому что он тут же подозвал кеб и не дал мне произнести ни слова до самой остановки на безопасном расстоянии от дома.

— Я поступил жестоко, Кролик, — шепнул он, — но знайте: половина добычи ваша, вы честно заработали ее, старина! Нет, войдем мы не с улицы, а по крыше: боюсь, что доктор Теобальд уже встал из-за игрального стола, но еще не приступил к вечерним возлияниям.

Крадучись, как два кота, мы поднялись по длинной лестнице и с кошачьей ловкостью выбрались на черную от копоти плоскую крышу. Нависший над ней беззвездный купол казался еще черней, трубы терялись на его фоне, и, ощупью пробираясь вперед, мы то и дело натыкались на парапеты колодцев, которые шли до подвала и освещали внутренние комнаты. Ночь была невообразимо душной; металлические перила хлипкого мостика, по которому я вслед за Раффлсом перебрался через очередной колодец, нагрелись от жары.

— В квартире сейчас пекло, — проворчал я, стоя на верху лестницы, ведущей к нашей двери.

— А мы можем не заходить, — откликнулся он. — Здесь гораздо прохладней. Нет, Кролик, не спускайтесь. Я принесу шезлонг и захвачу чего-нибудь выпить. Посидим, пока вам не станет лучше.

И он ушел, а я, как всегда, покорно подчинился, даже покорней, чем всегда, потому что сил для возражений у меня не осталось. Убийственный апперкот! Голова гудела и кружилась. Я присел на край колодца и сжал виски горячими ладонями. Погода тоже не сулила облегчения: вдали прогрохотал гром. Я сидел, понуро сгорбившись, в позе злодея-неудачника и вспоминал неприятный инцидент, когда послышались долгожданные шаги, и меня ничуть не удивило, что послышались они с другой стороны.

— Как вы быстро, — без всякой задней мысли произнес я.

— Да, — ответил глухой голос, который я сразу узнал, — и тебе советую поторопиться. Живо протяни руки, нет, по одной, и без звука — не то уложу на месте.

Это был лорд Эрнест Белвилл, я разглядел в темноте его аккуратные, отсвечивающие сединой усы над плотно сжатыми зубами. Он наклонился, блеснули наручники, и, прежде чем я успел опомниться, один из них сомкнулся на моем запястье.

— А теперь иди сюда, — произнес он, указывая мне дорогу револьвером, — и жди своего приятеля. Но не забудь: одно лишнее слово, и можешь считать себя мертвецом!

Сказав это, негодяй втолкнул меня на мостик, по которому мы с Раффлсом недавно перебрались через пропасть, и защелкнул второй наручник в самом центре железных перил. Теперь они показались мне не теплыми, а ледяными, как кровь в моих жилах.

Итак, именитый обманщик выиграл, показав себя достойным противником Раффлса! Мысль о друге, который из-за меня спустился вниз и которого я не могу предупредить о грозящей опасности, мучила меня больше всего. Но что я мог сделать — закричать и поднять на ноги весь дом? Охваченный дрожью, я замер на шаткой доске, как Андромеда, прикованная к скале, между черной бездной под ногами и черной бездной вверху, а перед глазами, привыкшими к кромешной тьме, стоял лорд Эрнест Белвилл, поджидая беспечного, ни о чем не подозревающего Раффлса. Застигнутый врасплох, Раффлс, конечно, падет жертвой отчаянного разбойника, не уступающего ему в смелости и находчивости и роковым образом недооцененного им с самого начала. Но я не думал о прошлых ошибках, меня волновало будущее.