Страница 7 из 10
– И не страшно тебе тут? – спросил отчаянную девушку Вадим, – ведь это я попался тебе навстречу. А мог бы и насильник какой-нибудь заглянуть на тёмный бережок.
– Тогда его бы съели рыбы, – мимолётное движение и из рукава девушки, вырвался длинный клинок, описав несколько кругов в ладони, – у отца не было сыновей. Но дочерей он воспитал просто замечательно.
Исполнив особо сложный пируэт в тонких пальцах, клинок, словно сам по себе нырнул обратно в рукав, с лёгким щелчком зайдя в ножны, закреплённые на предплечье.
Вновь, сразу после «представления», поза девушки стала расслабленной и спокойной. Как будто и не было в руках вчерашнего ребёнка стального, смертельного жала, способного оборвать жизнь любому насильнику.
– Серьёзно. А меня не боишься? Я ведь уже рядом. Не успеешь среагировать.
– Русских – нет. Равно как и украинцев, и белорусов. Славяне, у которых есть средства приехать сюда, чаще всего в той категории северян, которая не склонна к совершению преступлений.
– Скажешь тоже. Украинцы и белорусы – не северяне. В этих странах тепло.
– Я много где бывала. Всё относительно.
После короткого разговора молчание вновь опустилось на пляж.
Вадим успокоился. Он просто пустил события на самотёк и в буквальном смысле впал в прострацию созерцания.
Естественность событий успокоила Вадима. С точки зрения института брака, мужчина не сделал ничего плохого. И это очень радовало Староверова.
Луна успела зрительно продвинуться по ночному небосводу, когда незнакомка ловко соскочила с лавки:
– Что ж. Пора.
– Приятно было познакомиться, – Вадим встрепенулся, нехотя выпав из состояния оцепенения.
– И мне тоже, – незнакомка кивнула головой и поправила платок.
Как-то особо придирчиво восточная красавица оглядела своего нового знакомого.
Девушке явно понравился тот факт, что легко попрощавшись с ней, мужчина просто развернулся и принялся дальше созерцать залив.
Незнакомка даже успела отдалиться от прилавка в сторону города, когда её глаза блеснули жаждой озорства.
«Турчанка» остановилась:
– А ты любишь молчать…
– … Вадим, – подсказал турист своё имя.
– А ты любишь молчать, Вадим, – легко повторила новое имя незнакомка, – обернись, Вадим.
Староверов повиновался, ожидая многого…
… но совсем не того, что восточная красавица обнажиться перед его взором.
Шаровары лежали у тонких щиколоток, бесстыдно раскрывая перед глазами туриста самое дорогое – стройные ноги и аккуратный треугольник лобковых волос. Этот природный треугольник словно подчёркивал, приковывал взгляд к главной женской сокровищнице.
Для Вадима подобное было втройне необычно, ибо Алина давно, целиком и полностью, избавилась от лишней растительности.
Но одними шароварами обнажение не закончилось.
Непонятная блузка была решительно задрана до подбородка и в свете Луны, во всём великолепии, новой звездой вспыхнула крупная грудь третьего размера.
Грудь, с большими ореолами затвердевших сосков.
Притягательной дикости общей картине придавали ножны с клинком, всё так же закреплённые на правом предплечье.
По ликующему взгляду «турчанки» было понятно, что девушка в буквальном смысле наслаждается произведённым впечатлением.
– А муж не ценит, – рассмеялась незнакомка, после чего быстро оделась обратно, – вернее, просто не успевает уделить мне внимание из-за бизнеса.
Как ни в чём не бывало, девушка поправила швы на «блузке».
– Спасибо тебе, – кивнул головой Вадим, очарованный зрелищем.
– Иди к единственной жене, турист. И запомни меня. Такая как я, в обычной жизни, не показала бы тебе и сантиметра своего живота. Но сегодня – особая луна.
– А раз такая луна, то почему бы тебе не подарить мне ещё и поцелуй? – максимально обнаглел Вадим, понимая, что перед ним уникальный шанс попробовать запретный вкус восточных, притягательных губ.
Шанс, который предоставляется максимум раз в жизни самым счастливым мужчинам планеты, в отношении тех губ, которые находились под высшим запретом древних обычаев.
– Тебя точно отпустила жена? – глаза красавицы сузились, превратившись в подозрительные щёлочки, в обрамлении густых, естественных ресниц.
– Я же поверил в твои слова…
– Ну, хорошо, – девушка выдохнула и близко приблизилась.
Когда незнакомка поравнялась с Вадимом, то оказалось, что её лицо находится ровно напротив лица сидящего мужчины.
Приобняв туриста за шею, красавица решительно впилась своими губами в губы нового знакомого, не обращая никакого внимания на то, что руки иностранца, вначале осторожно, а потом всё наглее, загуляли по её сочному телу, аккуратно нарушая последние запреты.
Поцелуй был длительным и страстным.
Поцелуй был умелым и взрослым – языки сплетались и расплетались внутри, словно через вкусовые рецепторы, два органа старались изучить чувственную сторону друг друга.
Спустя пару минут сладострастия, с лёгким стоном красавица оттолкнулась от мужчины и, как ни в чём не бывало, не оборачиваясь, пошла в сторону лестницы, ведущей наверх.
– Ты прекрасна! – крикнул ей вслед Вадим, – прекрасна настолько, насколько это возможно. Но я бы не смог зайти дальше поцелуя!
– И это правильно, – рассмеялась красавица, уходя в темноту, – поэтому между нами произошло то, что произошло.
Смех растворился в темноте южной ночи и вместе с ним, как мираж пустыни, растаяла загадочная красавица, наконец-то решив вернуться к единственному мужу.
Под впечатлением от случившегося, Вадим гулял до рассвета, наслаждаясь редкой, а потому терпкой свободой.
На работе над Староверовым, несмотря на высокое звание, хватало начальников и бюрократии. Дома – он полностью доверял и подчинялся своей жене, ибо искренне верил словам Турчинского: «любой нормально ориентированный мужчина – подкаблучник».
И он ни в коем случае не хотел бы изменять любимой супруге, хоть не мог не признать начало первой волны сексуального охлаждения друг к другу.
Влияло многое: дети, заботы, нервная работа, возраст, большая ответственность.
Столь твёрдое желание, которое появилось в номере отеля несколькими часами ранее, посещало чету Староверовых раз в одну неделю. Плюс-минус день-два. И многие бы сказали, что спустя десятилетие брака – это хороший показатель. И Вадим бы даже согласился с мнением друзей и подруг, если бы не знал горячего темперамента собственной жены.
Алине приходилось часто снимать напряжение одной.
И Вадим не винил её в самостоятельности, лично прикупив несколько дилдо и вибраторов для любимой женщины (в отдалённом районе города, чтобы не узнали коллеги).
Вот только приобретения, как говорят, «не зашли».
Попользовавшись пару раз, Алина напрочь забывала про девайсы, коллекционируя подарки в особом шкафчике в самой глубине темнушки. Это происходило потому, что , по её словам она «не испытывала какого-либо влечения к бездушному латексу и киберкоже».
Алине требовался мужчина. И Вадим всё реже мог становиться тем мужчиной, который был необходим темпераментной особе.
А ведь до появления первенца, любящая пара действительно не теряла времени даром и почти каждый вечер на пространстве первой трёхкомнатной квартиры разворачивались самые настоящие сексуальные баталии. В этих баталиях было всё, что только может быть между мужчиной и женщиной (за исключением крови и грязи). И в какой-то момент, супружеская пара максимально реализовала себя, уткнувшись в границы дозволенного.
За границами дозволенного существовал свой, особый мир.
Та область неизведанного, до которой так и не дошли Староверовы – это до приглашения третьей или третьего в постель. И это при том, что подобная перспектива серьёзно обсуждалась на семейных советах во время беременности.
Но за рождением первенца, последовала вторая беременность.
Разговоры вначале были отложены, прочь, после чего были убраны «в темнушку души». В те места, где постепенно, за ненадобностью, складировались самые смелые сексуальные фантазии.