Страница 18 из 24
И тренированный мозг почти тотчас выдал ответ.
Вадим сказал: «Когда мне было двадцать лет, это было очень опасное место, но только для тех, кто не умел себя правильно вести. А кто умел - наоборот».
Обычно так говорят «местные», жители окрестных переулков, знающие все ходы-выходы, в том числе - степень сравнительной опасности и безопасности злачных и прочих интересных мест. А Ляхов-то питерский, и когда ему было двадцать, он учился в Петроградском университете, отнюдь не Московском. Допустим, приезжал он сюда к друзьям-знакомым, на каникулы, скажем. Тогда он выразился бы несколько иначе: «Ребята говорили, что…» или - «Когда я сюда впервые попал, была ситуация…»
Скорее всего, ерунда это все, сказал и сказал, не слишком подбирая слова, однако же… В нашем деле на подобных проговорках еще как люди сгорали. В любом случае, обратить внимание стоит.
Кроме того… Отчего он повторил, даже подчеркнул - «спешу». Какому дураку придет в голову спешить в тюремную камеру, если главный тюремщик вольную предложил? Какие у него там могут быть срочные интересы?
Чекменев вытащил из кармана оперативный радиотелефон, вызвал личного порученца, скучающего в приемной кремлевского кабинета.
– Как обстановка?
– Все тихо, Игорь Викторович.
– Ну так, взгляни на пульте, объект в седьмой комнате чем занимается?
– Одну минуту. Так, камера наблюдения не берет, есть у нее несколько мертвых зон. Но масс-детектор показывает, что объект в помещении, находится в пределах двух-трех метров в районе ванной-ватерклозета. Сходить посмотреть?
– Не надо. Отдыхай. Потом посмотри еще раз. Если в норме - меня не беспокой. Ну а если что не так - действуй по обстановке. И мне звони…
Чекменев буквально по метрам и по секундам пересчитал путь Ляхова. Да, если идти очень быстрым шагом - как раз успел бы минуты три-четыре назад войти в комнаты. Если подвезли на машине - на десять минут раньше. Но зачем?
ГЛАВА 4
Теперь, после ухода Чекменева, у Ляхова-второго, по его расчетам, было часа три свободного времени. Минимум. Раньше у генерала не должно появиться возможности и желания проверять, на месте ли его узник и чем он занимается. Ну а если пришлет кого-нибудь поинтересоваться, что здесь и как, есть способы ненужному любопытству воспрепятствовать.
Шульгин по условному сигналу открыл проход из туалетной комнаты, что было наиболее удобно и безопасно, поскольку окон там не имелось, да и аппаратуру наблюдения детектор не фиксировал.
Несмотря на краткий курс ознакомления с системой СПВ (да и аппаратура Маштакова функционировала похожим образом), все равно Вадим до конца не научился воспринимать эти технические чудеса как должное. Фест в этом ориентировался с большей внутренней свободой, и это отчего-то задевало.
Обозначилась рамочка нежно-сиреневого цвета (Вадим уже знал, что ее оттенки означают разные режимы работы: «окно», дверь односторонняя и двусторонняя, и степень напряженности поля в зависимости от дальности перемещения и массы объекта). Сейчас дверь была узкая, едва шире его плеч. Только просунуться.
Он шагнул и оказался в просторном, со вкусом обставленном кабинете, хотя и мебель и весь интерьер выглядели для Ляхова не совсем привычно. Вроде функционально все такое же, а вот чувствуется разница. Все-таки - продукт несколько иной цивилизации.
Александр Иванович ждал его, удобно разместившись «в креслах», как писали в XIX веке, и Вадим подивился неожиданной точности этого термина, уж больно уютно и вальяжно в своей позе Шульгин выглядел.
На низком столике по его правую руку стояли портативный компьютер с откинутой крышкой-экраном, непременный кофейник и красного дерева сигарный ящик. В разных его отделениях помещалось несколько сортов и видов драгоценного продукта чужедальних стран.
– Что ж, первое испытание ты выдержал вполне достойно, - похвалил Шульгин, указывая рукой на соседнее кресло. - Надеюсь, твой напарник проведет роль не хуже. Но ему сейчас легче, противник уже сбит с позиций и вряд ли станет так уж присматриваться к мелким деталям и шероховатостям поведения, если такие случатся. Да и вообще, психологически слишком уж невероятной должна показаться мысль, пусть она на миг и возникнет, что хорошо знакомого человека можно подменить двойником в течение нескольких минут,..
Ляхов уже отметил эту манеру Шульгина, обычную или используемую только в общении с «учениками», - пояснять и комментировать свои слова и поступки. Впрочем, были у него в университете профессора и доценты с подобной привычкой.
– Ты там немного перегрузился, а работы еще много. Держи… - Александр Иванович протянул Вадиму черный, похожий на часовой браслет. - Надень на руку…
– И зачем? - спросил тот, следуя указанию.
– Подробности потом, но, в частности, протрезвляет полностью и почти мгновенно. Наука, понимаешь ли.
Ляхов как раз не понимал, что за наука может разложить и вывести из организма уже поступивший в кровь и проникший через гематоэнцефалический барьер алкоголь, но спорить не стал. Других забот хватало.
– Ну, так. Первый этап внедрения мы, считай, провели. Если второй сработает без сбоя, будет совсем хорошо. Постепенно вы так притретесь, что достигнете полной взаимозаменяемости. Тем более что все контакты идут под запись, всегда можно освежить в памяти и слова, и интонации, и жесты. Свои и партнера. Чекменев, при всех его достоинствах, кое-что наверняка забудет, упустит из виду, иначе вспомнит и по-другому интерпретирует, а вы всегда будете во всеоружии. Штирлицу бы нашему такую возможность, а то ему, бедняге, все спички на столе приходилось раскладывать…
– Какому Штирлицу?
– Так, к слову. Персонаж из фильмов и книг нашего времени, гений советской разведки. Покажу, если захочешь. Вадим-то твой наизусть небось фильм знает. Помнит, как там весьма достойные люди по забывчивости прокалывались совершенно неожиданно и на пустяке. И ты в нашем мире, подменяя, придись такое, Феста, уже сгорел бы…
– Так он сейчас с Чекменевым тоже на любом пустяке проколоться может…
– В теории - да. Но вообще у него подготовка на год больше твоей, он, в частности, уже обучен изящно обходить возникающие в разговоре сомнительные моменты. На «Штирлица», к примеру, он уже купиться был не должен, даже не зная, о чем речь, как-то обошел бы или навстречу что-нибудь вставил, незаметно уводящее от темы. Но сейчас, по счастью, тебе по-прежнему самим собой работать. Полчаса на встречу с Майей, потом - к Тарханову. И мы в график укладываемся…