Страница 90 из 135
Хуже, если славная машина остановится на площади какого-нибудь городка. Тут она привлекает массу зрителей и, радуясь их вниманию, просто отказывается ехать дальше. Ее обступает все мужское население "нашего старинного, но передового города"; женщины в таких делах не участвуют: покататься они не прочь, но более глубокого интереса к машине лишены. Зато налицо - восемь старцев, пользующихся случаем выбранить "дураков, разъезжающих на автомобилях".
Затем - большинство молодых людей, которые подают шоферу советы и утверждают, что машина - плохая, прибегая при этом к разным техническим терминам.
Затем - целая туча школьников, то есть Франтишеков, застывших в молчаливом изумлении. Наконец местный учитель и полицейский, удерживающие Франтишеков на почтительном расстоянии от машины, которая может ведь вдруг поехать. Но машина славная: она не поедет. Шофера не видно: из-под капота торчат одни ноги. Изнутри машины доносятся какие-то звуки, но это не шум мотора, а ругань шофера по адресу магнею или чего-то еще. В конце концов пятьдесят Франтишеков с победным кличем катят славную машину через всю плошадь в тень. Толпа все растет. Настроение приподнятое, торжественное. Не понимаю, отчего шофер так сердится, что мотор заглох.
К сожалению, через час толпа расходится: старики отправляются брюзжать в трактир, молодые люди - раз уж собрались! - идут играть в кегли, а Франтишеки разлетаются во все стороны, как воробьи. Только две женщины стоят и болтают у колодца, как стояла час тому назад, а может, и сотки лет...
И вот славная машина, сделав все от нее зависящее, чтобы развлечь городишко, начинает погромыхивать, обнаруживая готовность ехать дальше. Последний Франтишек, с выбившейся сзади рубашкой, бежит за ней, крича:
- Щислив-о-о-о-о!
Но чудесней всего, когда славная машина остановится ночью где-нибудь в поле или в лесу и - ни с места, и вы по очереди то толкаете ее, то любуетесь па дивные звезды: это мгновение, когда вам становится доступна вся красота мироздания.
Уверяю вас: никогда ни одно путешествие верхом или в наемном экипаже, пешком или в паланкине не могло и не может сравниться в смысле романтичности и обилия приключений с автомобильной поездкой. Надо только, чтоб была славная машина.
1925
УВЛЕЧЕНИЯ И СТРАСТИШКИ
ЧЕЛОВЕК И ФОТОАППАРАТ
I
Кажется, большинство имеющих фотоаппарат получают его в подарок - на рождество или именины.
Фотографический аппарат относится к предметам, о которых нормальный человек мечтает с детства, в то же время считая их излишними. Но к подаркам у человека никогда нет правильного профессионального подхода: подаренным фотоаппаратом владелец его стреляет направо и налево, как буйный помешанный, которому попал в руки браунинг, - сам изумляясь, что иногда получается снимок. При этом он никогда не пытается постичь великие тайны - например, что же, собственно, делается там внутри: он явно избегает касаться таких технических подробностей, как шторка, резкость или, скажем, экспозиция. У него к аппарату отношение отчасти суеверное: бог пошлет выйдет; не пошлет - не выйдет. Говорю вам: с дареным фотоаппаратом профессионально работать невозможно.
Если вы хотите заниматься фотографией профессионально, то купите себе аппарат сами. Но предварительно надо примерно в течение года объявлять при встрече всем знакомым, что вы собираетесь приобрести фотоаппарат.
- Покупайте Альфу, - авторитетно посоветует один. - У меня Альфочка. Снимает изумительно.
- Я бы Альфу даром не взял, - с возмущением заявит другой. - Если хотите иметь хороший аппарат, покупайте только Дюрреншмидта. У меня Дюрреншмидт. Вот это снимки!
- С Дюрреншмидтом пропадете, - предупреждает третий. Купите себе лучше зеркальную камеру. Зеркалка надежней всех.
- Зачем зеркалка? - возражает четвертый. - Я двадцать лет старой Коппелкой снимаю - таких снимков больше нигде не найдешь.
- Да ну ее! - протестует пятый. - Что можно сделать с этим старым ящиком. Покупайте только Элку. У меня Элочка, и я вам говорю...
- Не слушайте никого, - ворчит шестой. - Ни один аппарат не даст вам таких снимков, как Арцо. У меня по крайней мере Арцо.
И так далее. Вооружившись этими сведениями [весьма противоречивыми, как полагается настоящим профессиональным сведениям), вы входите в магазин фотографических аппаратов и пробуете произвести внушительное впечатление на продавца, произнеся несколько ученых слов, вроде "линзы", "матового стекла* или "бленды". Но продавец не поддается: он обрушивает на вас всякие "светосилы", "фокусные расстояния", "шейнеры", "компуры", "преломления света", "углы изображения" и другие магические слова, с их помощью ясно доказывая вам, что вы обязательно должны купить аппарат Нидермейера и никакой другой. С этого момента вы говорите при встрече всем своим знакомым:
- Покупайте Нидермейера. Я с другим аппаратом и возиться нипочем бы не стал. Вы не представляете себе, какая у Нидермейера изумительная глубина резкости!
II
Но путь к созданию фотоснимков долог. Прежде всего вам, может быть, и удастся открыть аппарат, но закрыть вы его все равно не закроете: где-то что-то держит; видимо, в конструкции какая-то юшибка. Вы бежите с ним к продавцу: дескать, аппарат не закрывается.
- Да как же ему закрыться, - ворчит продавец, - когда вы не утопили объектив.
На другой день вы опять у того же продавца: в общем, этот объектив не завинчивается.
- Да как же он может завинчиваться, - говорит продавец, когда вы не отвели защелку.
Так вы узнаете, что самое сложное в искусстве фотографирования - открывать и закрывать фотоаппарат. Точно так же штатив, прежде чем привыкнет к вам, устроит целый ряд подвохов: например, как ни удивительно, одна нога у него окажется длинней других; либо он подставит вам ножку; либо окажет энергичное сопротивление вашим попыткам сложить его. Установка и складывание штатива - тоже один из самых трудных элементов искусства фотографирования.
Если вам удалось овладеть этими техническими хитростями, можете приступать к самому фотографированию. Вы устанавливаете штатив, открываете аппарат и начинаете показывать всем любителям, как надо это делать.