Страница 48 из 141
Сатана видел смятение дочери, хотя и не знал его причины, оправдывая её ошарашивающей новостью. Спросив позволения у Шепфа покинуть раут, вся семья оставила мероприятие. Вики была благодарна своей обретенной семье, что они молчали и не пытались лезть к ней с разговорами.
Очутившись во дворце, король ада попридержал хотевшую исчезнуть в своих покоях непризнанную и она почувствовала, что разговор необходим, слишком много неизвестно и почему…
Они прошли в кабинет Сатаны и девушка уселась на уютный кожаный диван у камина. Мужчина ворошил угли в камине и молчание обволакивала их.
— Я не понимаю, как… — начала было Вики.
— Ты про свое зачатие? — спросил он, вдруг застыв и посмотрел на неё.
Она, сглотнув, кивнула головой.
— Мы ничем не отличаемся от людей и вполне можем себе иметь с ними общих детей, просто я думал, что бесплоден… — неосмотрительно проговорился на последних словах новоиспеченный отец.
— А Люцифер? — удивленно спросила девушка, внимательно смотря на то, как он чуть дернулся, досадуя о том, что расслабился в её присутствии.
— Он единственный сын, мы не смогли больше иметь с Лилит никого, — быстро проговорил он и тут же добавил: — Выпьешь?
Девушка изумленно взглянула на него и слабо улыбнувшись, пошутила:
— А как же «не пей, не кури и приходи домой в девять вечера»?
Сатана усмехнулся, и его глаза блеснули рубином, он подхватил её веселое настроение:
— Если тебе это надо, то могу включить режим заботливого папочки, правда я думаю, что опоздал лет на десять…
Мужчина подошел к столу с напитками и плеснул в роксы голубую дымящуюся жидкость, так же неспешно вернулся обратно, внимательно глядя на дочь и садясь рядом. Вики чуть помедлив и сделав обжигающий маленький глоток, спросила:
— Почему ты не знал обо мне?
— Я не отслеживаю случайные связи, — увидев её вытянувшееся лицо, тут же оговорился. — Как бы это цинично не звучало…
— Ты не любил мою мать… — прошептала та.
— Я не знал, что твоя мать забеременеет, не знал, что она будет удостоена чести попасть в школу Ангелов и Демонов и не думал, что она имеет от меня ребенка…
— А она знала, что ты это Сатана? — спросила девушка, а он еще раз поразился тому, какие правильные вопросы задает его девочка?!.. ему так хотелось говорить…
— Вряд ли, для неё это тоже было мимолетное увлечение… — начал было он.
— Оно погубило её, после тебя её жизнь покатилась под откос. Ты виноват в том, что она стала наркоманкой, а я попала в детский дом, — прямо, без лишних фраз, точно в цель.
Повисло тягостное молчание. Сатана подбирал слова, он понимал, что если ответит сейчас не так, как нужно его принципиальной и дерзкой дочери, то потеряет её навсегда. А Вики ждала, она чего-то отчаянно ждала.
— Я виноват во всем, Виктория, и с этим уже ничего не поделаешь, — он чуть подался вперед, вглядываясь в её распахнутый изумруд, забирая бокал из её рук и ставя их на пол рядом. — Но сейчас я здесь, чтобы всё исправить. Я буду тем, кто позаботится о тебе, и тебе уже не надо будет ничего никому доказывать и вырывать себе место под солнцем получше. Я буду тем, кто тебе его подарит…
Она молчала, и из её глаз покатились слезы, Сатана попал прямо в уязвленное последними событиями сердце. Он взял её ладони в свои и чуть погладил тыльную сторону, немного расслабив.
«Соберись! — про себя кричала девушка. — Соберись, тряпка, что с тобой, ну-ка…»
Но слезы предательски полились из глаз, а еще теплая рука легла на плечо и чуть подвинула к себе. Непривычно, объятия мужчины, который не хочет от тебя ничего, который хочет лишь отдавать… Отец… Тепло чувствуется даже в сердце… Растопил лед недоверия ко всем… Вики вскинула руки и тоже обняла, почувствовав, что мужчина облегченно вздохнул. Объятия, которых жаждал ребенок, но получила взрослая девушка… Как сбывшаяся мечта, которая была бы сказкой, если бы не Люцифер…
Поцелуй в лоб вместо сказки на ночь и катания на пони. Чуть сильнее прижалась. Легкая улыбка Сэта коснулась её виска.
— Однажды появившись, не уйду, — прошептал и девушка окончательно растворилась в его словах, слушая, как он о чем-то рассказывает ей, делясь немногочисленными воспоминаниями о матери, о её здоровой маме, которая была еще не одурманена наркотиками.
— … Ты наделена удачей в карты и патологической тягой влипать в различные переделки, прости, но это моя метка, я такой же, но я научу тебя выпутываться из таких ситуаций и стараться избегать их…
Девушка задумалась, понимая всю правоту его слов и похоже у отца были огромные планы на неё.
— Поездка в Милан не случайна и ты очень хорошо там себя зарекомендовала, — продолжал вещать он.
Она чуть отодвинулась от него и посмотрела лукаво прищурившись, произнеся:
— А если бы не справилась?
Сэт вздохнул и протянул:
— Была бы одной из тех дуро… красивых дочерей моих высокопоставленных демонов, тебя бы просили просто красиво одеваться и молчать, при чем последнее было бы приоритетнее.
И Вики рассмеялась, представляя себе этот абсурд. Затем задумалась и проговорила:
— Спасибо, мне нужен был этот разговор…
— Их будет у нас много, у меня огромные надежды и планы на тебя… дочь, — оба вздрогнули от такого обращения, буквально вырвавшегося из уст повелителя преисподней, но неловкости не последовало, и мужчина продолжил: — Ты — дома, а это самое главное.
Вики мотнула головой и вновь была притянута в сильные отеческие объятия. Она слушала его, а он перебирал её длинные светлые пряди, это было то, чего она всегда хотела. Радость с привкусом горечи на губах и боли в сердце, которое сгорело и рассыпалось в пепел от мысли, что им с Люцифером не суждено быть вместе.
Наконец-то возможность остаться одному. Дверь за собой закрыта. Бабочка на рубашке словно удавка. Он усмехнулся, впору повеситься. Колотило так, как будто высокая температура. Пиджак скинул и небрежно бросил на спинку кресла, рубашку расстегнул. Шаги нервно отмеряли комнату. Длинный вздох… А перед глазами ослепительная Непризнанная, выросшая в его глазах за столь короткое время от бесящего ходячего недоразумения до трепетно любимой. А сейчас — сестра, Виктория, дочь его отца.
Запрет на чувства, прикосновения, мысли и мечты…
Прикрыл глаза, остановившись, черные ресницы, на несколько секунд затрепетав, увлажнились. Челюсть сжал чуть крепче, скулы, о которые можно порезаться. Боль черным покрывалом укрыла его. Ждал её столько веков, ждал того, кто полюбит его, его одиночество, пустоту внутри. Гордый Люцифер. Что теперь? Боль как наказание и как отрезвление после эйфории. Может быть, демонам не позволено любить?! Нельзя любить тому, в чьих жилах бежит дьявольская кровь. Как котенка ткнули в лужицу, напомнив, кто он… Вселенная права? Но почему тогда ему, темному существу, с его званием сын Сатаны, так больно и эта боль выжигает его внутри. А вкупе с глазами Вики… Она чувствует то же самое. Разве чувства могут быть стерты знанием, что они брат и сестра?
Запрет на чувства, прикосновения, мысли и мечты…
Глифт. Как единственная возможность забыться…
«Легче не станет», — шепчет сознание.
«Заглушить», — обманчиво шепчет боль.
Полный стакан и он не заметил его привычной горечи. Словно вода. Второй. Хм… Третий… Залпом сразу…
Люцифер почувствовал, что опьянел, почувствовал, что тело стало непривычно грузным. Потянулся к стакану, наливая… задумался и стакан полетел на пол. Вики… Горлышко бутылки сжато и вот теперь он ощущал вкус горечи обжигающего горло напитка. Если запретить себе сейчас любить, то буду ли чувствовать что-то потом? И возможно ли это? Она чувствует то же самое, что и я. Можно ли забыться в глифте, в других женщинах, в учебе, в работе?
Запрет на чувства, прикосновения, мысли и мечты…
Планы… Люцифер сел на пол перед камином. Он пьяно рассмеялся и вновь сделал глоток из бутылки. Он построил планы, ему впервые в жизни нравилось строить планы и мечтать о том, какое совместное будущее их ожидает. С ума сойти, разве он мог думать, что кто-то однажды поселится во всем его существе и проникнет так глубоко, что его не вытащить оттуда. Сестра. Он рассмеялся, плеснув энергией в пространство вперемешку с горечью. Та, кого он полюбил, единственная, с кем хотелось бы делить вечность — сестра… Люцифер поднял глаза к потолку, как в небо, и прошептал: