La mia famiglia

— Я здесь, я рядом, — прошептал он и обнял её так крепко, что её сердце зашлось.

— Как ты… — начала было она, но замолкла, когда увидела его жест, призывающий её умолкнуть.

— Только не здесь, — прошептал он и увел Ости в её покои.

Только за ними закрылась дверь, как девушка прижалась к нему, дрожа всем телом.

— Я с ума сходила, не находила себе место, где ты был всё это время? — спросила Ости, начиная привыкать к тому, что Рондент рядом.

— Пытался выжить и защитить нас, тебя и нашего будущего ребенка, — промолвил тот твердо и снова обнял девушку, втягивая носом любимый запах с густых волос девушки.

— Я столько пережила, — прошептала она, собираясь плакать, вспоминая количество пролитых слез, которые и сейчас рвались наружу.

Она вспомнила страх, сильный и безотчетный, за то, что здесь происходило, как она боялась за жизнь свою и жизнь своего ребенка. Всё время пребывания здесь под внимательным, следящим за каждым взглядом и оброненным словом.

— Думала, что ты… ты… тебя… — Ости силилась не плакать, но слезы всё равно прорывались через сомкнутые губы и приложенную к губам ладонь.

Он чуть отодвинул её от себя за плечи и внимательно всмотрелся в лицо той женщины, ради которой он вернулся и которую ему надо было спасти.

— Почти, но, видимо, у кого-то выше нас есть на нас еще планы, — губы советника тронула легкая полуулыбка.

— О, Рондент, — вздохнула Ости и обняла его.

Получилось крепко.

— Почему ты раньше не дал весточку о себе? — допытывалась она.

— В начале мог, а потом боялся, что ты каким-то образом сможешь меня выдать, — Рондент увидел зеленые глаза, вновь наполнившиеся слезами. — О, только не плачь, я не выношу, и… для нашего малыша не лучшим образом.

Советник положил ладонь на округлившийся животик Ости. Она вздрогнула и поняла, что ей не хватало простого теплого отношения к себе. То, что она не получала здесь ни от кого, только равнодушие или формальное общение, которое одно и давало ей понять, что она — не предмет интерьера, не мебель, она всё ещё жива и дышит.

— Что с тобой было? — прошептала Ости и утянула того в кресло.

Тот немного расслабился, и девушка села рядом, не отнимая рук от его.

— Я с самого начала знал, что Лилит уберет меня, как только я выполню свою миссию, — он прямо кивнул на её положение. — Она — не дура оставлять меня живым, и, я тебе скажу, не дай Шепфа встретиться с этой женщиной на тропе войны, как мы с тобой оказались: сотрет, уничтожит всех…

— Как же тебе удалось…? — прошептала дьяволица, неосознанно нежно гладя его ладонь.

— Выжить? — уточнил тот.

Ости судорожно сглотнула и кивнула, подталкивая его к тому, чтобы он продолжил.

— Только благодаря тому, что я вовремя подстраховался, сумев откупиться в нужный момент, ведь нам всем что-то нужно, мы все в чем-то нуждаемся, даже самые падшие и презренные, а именно к таким обращается Лилит для исполнения своих, — он громко хмыкнул и продолжил, — скажем так, специфичных просьб; думаю, что я не первый и не последний, кто должен был сгинуть в мрачных лабиринтах этого дворца…

— Сатана знал?

— Вряд ли, — Рондент пожал плечами, — Фамилье было некогда даже задуматься над странностями, закручивающимися вокруг их семьи, странный сон хозяина ада, разброд среди разных фракций ада, потеря двух советников, которые представляют огромные силы; не знаю какими путями, но Люциферу удалось удержать спокойствие и всё-таки собрать всех обратно, подавив восстания на периферии.

— Вики… — напомнила Ости.

— Вики — дочь Сатаны, да и она, несомненно.

— Они вместе, — предупредила его девушка.

— Я знаю, — спокойно произнес советник.

— Они брат и сестра, — возмутилась она.

— Как будто это что-то значит для демонов, — равнодушно произнес советник, — другое дело для Фамильи, и то, как себя позиционирует Сатана…

— Семье угрожают, Люцифер чуть не сел за то, что якобы убил Винчесто, — поделилась Ости.

— Дураку только не ясно, что это подстава для Сатаны, вопрос в другом — кто?

Они оба замолчали, понимая, что начинают обсуждать то, что, возможно, решится без их вмешательства. Ости всё-таки решилась нарушить молчание.

— Что сейчас будет? — она вгляделась в его агатовые глаза, под которыми пролегли тени заботы.

— На нашей стороне все козыри, — загадочно произнес он, приближая своё лицо к её, целуя пухлые желанные губы, отвечающие ему горячей взаимностью.

Лилу набирала на поднос еду без разбора. Бонт был голоден, она это знала, он это знал. Не знала об этом только Мисселина, которая исподтишка пристально наблюдала за девушкой. Для чего ей столько еды? Её взгляд скользил по изящной фигурке девушки, замечая всё. Стала дерганой, нервной, много ест, мало спит.

— Не многовато ли для утра и одной хрупкой девушки? — спокойным тоном.

А у Лилу чуть не выпал поднос с едой для Бонта из рук.

«Вот ведь нелегкая принесла», — что-то подобное про себя подумала ангел, только с более горячими нецензурными подробностями, но поскольку это ангел, автор сочла возможным не передавать вам то, что услышала, по этическим соображениям.

— Я в последнее время ем очень много, даже не знаю, почему, — Лилу сказала то, что пришло в её голову, — нервничаю, экзамены…

— Дино… — сочувственно произнесла Мисселина.

Лилу вздрогнула, но всё-таки нашла в себе силы выдавить из себя:

— Да.

Получилось жалостливо, в той нужной консистенции: когда надо уже, чтобы поверили и отстали. И это было верно тактически рассчитано. Учительница сочувственно потерла ладонью по плечу девушки и с чистой совестью и сознанием того, что от её сочувствия кому-то стало действительно лучше, отошла от девушки, минут через десять забыв о той напрочь, теперь занимаясь ссорой Астра и Донни.

Лилу облегченно вздохнула и незаметно выскользнула из столовой, двинувшись в зал, где раньше было помпезно красиво, а теперь же всё напоминало о том, что ничего не вечно под луной, даже бессмертным приходит время умирать, покидать этот мир, растворяясь в небытие. Она немного в растерянности озиралась по сторонам, ожидая увидеть ангела. Тот медленно вышел из тени, почувствовав её энергию раньше. Девушка вздрогнула, её настороженные было глаза стали лучисто теплыми. Бонт улыбнулся этому ощущению на своей коже.

— Проголодался? — осторожно.

Парень кивнул. Лилу протянула ему поднос, и они вместе уселись на пол.

— Разделишь трапезу со мной? — спросил он, протягивая ей булочку.

Лилу чуть заметно кивнула и взяла булку из его рук. Она задумчиво отрывала кусочек за кусочком и мяла их в руках. Рядом ворковал голубь, она кидала ему кусочки булочки, которые тот с удовольствием ел. Ангел периодически поглядывала на возлюбленного. Тот поедал еду с удовольствием, огромным аппетитом и на удивление прекрасно. Казалось, она могла бы поэму написать про это.

— Ты чего? — спросил её Бонт, когда доел все, что можно было доесть и сыто откинулся спиной на стену.

— Ничего, ты смешной, — проговорила она.

— Почему? — искренне удивляясь, спросил тот.

— Ничего, — повторилась Лилу, внезапно покраснев, когда он взял её за руку, почувствовав, как удушливая волна желания настигла её.

Они оба резко замолчали, чувствуя обоюдно, что вырвались из оков и что могут делать то, что хотят. Только вот что дальше?

— И что же будет дальше? — спросила Лилу, перебирая его пальцы.

Бонт молчал, не зная, что где-то совсем поблизости и вскорости решается его судьба, и не только его.

*Монолог Офелии из пьесы У. Шекспира “Гамлет” в переводе Б.Пастернака

Комментарий к Что будет дальше? С наступающим, товарищи влюбленные, не очень и совсем нет) Это глава получилась романтичной, несмотря на дедлайны на работе и серьезные проблемы в личной жизни. ????‍♀ Не может неисправимый романтик по-другому писать. Приятного прочтения!!!

эстетика – https://vk.com/doc592086541_589860245?hash=e7124249ba2dfa45c1&dl=d9497a29e4b637b76e