La mia famiglia

====== Мнимая победа и обманчивое спокойствие ======

Тьма повисла над черным слепым небосводом, луна тщательно запряталась в облака и даже не думала выглядывать, чтобы хоть немного освятить «святые» небеса, хранящие в себе множество темных тайн, надежно укрытых за толстыми стенами домов приличных семейств, их крепостей, в очерствевших сердцах.

Тонкий силуэт крался возле высоких стен башни и часто останавливался, замирал, судорожно прижимаясь к засыревшим камням вековой стены, увитой плющом с яркими кроваво-красными цветами с удушающим запахом. Крадущийся человек было вновь вынырнул из тени, однако, примкнул к ней обратно, судорожно дыша. Издалека послышались приглушенные мужские голоса, которые быстро набирали силу, и вот уже из темноты вынырнули высокие сильные силуэты архангелов, чьи крылья были самыми мощными, как у элитных пехотинцев Шепфа, а мечи обоюдоострыми, разящими наповал и точно намеченную цель.

Человек перестал дышать, перестал двигаться и, казалось бы, растворился в воздухе, всеми фибрами души молясь, чтобы его беспокойство случайно не выдало его присутствие и энергия не вырвалась неожиданно, в неподходящий момент. Но болтающие друг с другом архангелы, покачивая при ходьбе белоснежными крыльями, прошли мимо жмущегося к стене тонкого силуэта.

Дождавшись, когда они скроются за поворотом, человек выскользнул из своего импровизированного убежища и поднял лицо к высокой башне. Тут же, словно в насмешку, луна раскрыла перед моими читателями и этот секрет. Наивный взгляд, россыпь светлых волос и тонкие черты по-ангельски прекрасного лица. Лилу пряталась в объемном черном плаще и дрожала, хотя не было для этого никаких предпосылок: ветерок хоть и был вечерним, но приносил скорее легкую прохладу, чем реально мог бы дать замерзнуть. Лилу была крайне взволнована происходящими событиями, и это выбивало её из колеи.

Лилу необходимо было вызволить Бонта из его убежища. Безумно влюбленные, они решили сбежать. Они решили убежать на самые дальние рубежи Вселенной и надежно спрятаться. Сначала ангел не знала, как ей это провернуть, но решение было принято обоюдно: разлука, виртуальные свидания не охлаждали пыл, а, наоборот, подстегивали к активным действиям. Бонт рассказал о древнем пророчестве, где была задействована башня, в котором излагались странные и непонятные намеки о том, как можно вырваться из неё, пара обдумывала, что бы это могло значить, они голову сломали, как это может им помочь.

Пока однажды Фенцио не увидел зеркало у Лилу. Девушка как могла отшучивалась, врала, краснела и бледнела, но, как ни странно, не была даже ни разу одернута прежде всегда суровым учителем, отцом Дино, несостоявшимся тестем. И даже наоборот, он достаточно прозрачно намекнул, где она может почерпнуть недостающие знания о башне. Где-то задним умом Лилу понимала, даже чувствовала, что это неспроста, чтобы ему помогать ей, подталкивать её к необходимым знаниям, но разве могут трезво думать влюбленные, когда все мысли, все фибры души обращены к одному предмету воздыхания, а в голове отдает набатом — спасти, спасти, спасти.

Возможно, мои дорогие жемчужинки, наша ангел Лилу, ополоумевшая от взаимности Бонта, и задумывалась о том, что вокруг неё начинает заворачиваться интрига, что она как Аннушка из романа «Мастер и Маргарита», случайно вылившая масло на трамвайные рельсы, на которых и положит свою голову, спокойствие порочных, бесстрастных небес; одному только Создателю известно, что творилось, творится и будет твориться и дальше под ними. Однако автор в настроении пофилософствовать, оставляет вас наедине с происходящими событиями, ибо иногда и сама не знает, как поступят те или иные герои её романа, с вашего позволения позволю себе так назвать сие произведение — мои слабые потуги создать нечто прекрасное.

Лилу знала, крадясь к выходу, что сейчас самое время для того, чтобы освободить любимого: смена караула, усталые архангелы не такие уже внимательные, да и как управлять рунами, она поняла, а что нет, то подсказал её ангел, печальный ангел, томящийся в высокой башне. Девушка улыбнулась, представляя себя неким рыцарем, который спешит выручить свою Рапунцель. Лилу постаралась остановить свои мысли в этом потоке, чтобы не расхохотаться и ненароком не выдать своё положение. Еще несколько шагов, и она, проскользнув через меняющуюся стражу, ступила на порог башни и услышала возню на верхних этажах. Ангел вновь припала к стенам и достала зеркало. На неё смотрел тяжело дышащий Бонт с кровоподтеками на лице и тонкой струйкой свежей крови, еле сочащейся из носа. Лилу испуганно смотрела на него, он быстро оттер кровь и прохрипел:

— Поднимайся наверх.

Лилу как будто только этого надо было. На нужном этаже перед ней возникли двери со светящимися узорами-рунами. Поведя руками в нужном направлении и с правильно расставляемыми амплитудами движений, девушка распахнула их и увидела стоящего в ожидании, напрягшегося, готового защищаться и защищать её Бонта. Секунда, и они кинулись друг другу в объятия, страстно целуя друг друга, обезумев от длительной разлуки. Лилу первая взяла себя в руки и произнесла голосом, срывающимся от пережитого возбуждения и страсти:

— Мы должны покинуть башню как можно скорее.

Лилу скинула плащ, и Бонт чуть зажмурился. Её крылья стали золотыми и светились так, словно бы она была маяком. Она и была маяком для него. Пара, взявшись за руки, поспешила покинуть то место, где ангел Бонт провел всю свою вечность, где он не мог вспомнить, за что же хорошего мальчика — ангела — заперли здесь. Ему бы тоже задуматься, но ведомый нежной рукой своей возлюбленной, завороженный светом её крыльев и опьяненный свободой, самый безгрешный на свете ангел не смог (не хотел) останавливаться.

А мы с вами, дорогие мои жемчужинки, перенесемся в мрачный дворец хозяина холодных глубин преисподней, для всех — хозяина, сурового и властно держащего в своих руках все раздираемые ранее противоречиями фракции ада. Но нам-то с вами известно, что Сатана, прежде всего, хороший отец, а еще он — тот, кто смотрит глубже и дальше, чем это видят все остальные.

Вики разомкнула глаза и сделала ленивый перекат со спины на бок. И ей открылось зрелище, которым она невольно залюбовалась, счастливо улыбаясь. Люцифер в одних брюках пытался разжечь камин… по-человечески. Дьявол обжёгся и, тихо вскрикнув, смотрел на то, как появляются пузыри на его коже, которые практически сразу затягиваются регенерацией — благословением и проклятием небес: благословением потому, что это дает возможность быть бессмертным, и проклятием по той же причине. Девушка тихо рассмеялась. Люцифер немного обиженно воззрился на неё.

— За ухо хватать надо было, — подсказала она, силясь быть серьезной, когда увидела, как черные брови демона полезли на лоб.

— Зачем? — изумленно спросил, но, увидев лукавые огоньки в глазах любимой, усмехнулся. — Интересно, и кто здесь демон-искуситель?

Вики рассмеялась и проговорила сквозь смех:

— Видимо, я.

— М? — спросил он, и его взгляд скользнул по её полуобнаженному телу.

Она прикусила губу и вскинула ногу на одеяло так, что стала еще обнаженнее, еще притягательнее, не отрываясь смотрела на него, видя, как он сильнее загорается, как красный блеск его глаз становится нестерпимо сверкающим.

— Видимо, мы и сегодня никуда не выйдем, — расхохоталась девушка и чуть подвинулась, когда он начал устраиваться рядом. — Предлагаю заказать много мороженого и клубники.

— Внутри тебя растет сладкоежка, — произнес он и погладил чуть выпирающий животик девушки: он просил снимать обманывающий зрение амулет, когда они были наедине.

— Вот только не говори, что ты всё это тоже не любишь, — возразила Вики и положила свою узкую ладонь поверх его и зажмурилась, словно кошка.

Он потянулся к её губам и легко их поцеловал, словно бы пробовал на вкус.

— Вы сегодня особенно нежны, господин Люцифер, — она провела по его щеке и перевернулась на спину, лениво потянувшись.

— Я люблю своих девочек, — тихо проговорил он, чуть сжав её животик, и двинулся к груди.