Страница 111 из 141
Серафим улыбнулась и проговорила:
— Резонный вопрос и самый уместный.
— И? — вопросила дочь.
А тем временем на балкон зашли два архангела.
— Именем Шепфа, объявляю тебя арестованным… — начала было серафим.
— Ребекка, уместно ли арестовывать сына Сатаны, крестника самого Шепфа?! — вскричал возмущенно Геральд. — Куда он сбежит?
— Геральд, а чем он отличается от других? — тихо произнесла она и, глядя без опаски в глаза Люцифера, докончила фразу, — … и препровожденным в тюрьму при башне до выяснения обстоятельств.
Архангелы начали подходить к мужчине, тот принял оборонительную стойку, готовясь напасть на того, кто хоть пальцем прикоснется к нему.
— Прекрати паясничать, Ребекка, из грязи в князи, решила показать, кто теперь хозяин положения, — Лилит трясло от гнева и боли, а еще от беспокойства за сына, — Сатана проснется…
— Сатана спит, а его сын застигнут на балконе с трупом демона, с руками по локоть в крови, а Шепфа высоко сидит, — спокойно, словно всю жизнь ждала случая досадить.
— Будь покойна, я добьюсь аудиенции, — пообещала раскрасневшаяся Лилит.
— Времена меняются, — загадочно проговорила та.
Тем временем архангелы пытались справиться с Люцифером, который держал оборону, пока на его крылья и руки не была накинута золотая нить, сковавшая его движения. Он затравленно, тяжело дыша осмотрел всех присутствующих. Мать подбежала к сыну и попыталась обнять его, но её негрубо, настоятельно оттолкнули. Непризнанная прикусила себе внутреннюю сторону щеки, чтобы не поступить точно так же, поддавшись эмоциям и выдав ненароком их взаимоотношения.
— Серафим, — тихо проговорила Вики, следившая за реакцией матери, которая была весьма равнодушна, она поняла, что та лишь исполняет свое предназначение, — я могу поговорить с тобой?
Ребекка чуть приподняла бровь, но кивнула. Они отошли в сторону.
— Зачем тебе это? — вопрос зажат в тисках сознания.
— А тебе зачем выгораживать сына Сатаны? — вопрос не менее интригующий.
— Ты действительно хочешь покарать? И какое тебе дело до убитого демона, пусть ад этим занимается, я не думаю, что это твоя компетенция, — дочь мыслила практично и остро.
— Справедливость, — коротко бросила та.
— Хочешь сделать больно, потому что сделали больно тебе? — предельно ясно.
— О чем это ты? — прощупывая почву.
— Я знаю о вашей связи с Винчесто, — понизив голос, проговорила девушка, оглядываясь и взглядом скользя по лицу Люцифера, мрачно смотревшему на неё исподлобья.
— Так и я владею информацией о вас с… хм… братом, — тонко, чтобы не задеть, но прошлась по самому сердцу, словно ножом.
Непризнанной показалось, что её ударили под дых, растоптали, прогнали под бульдозером и разорвали на клочья, развеяв при этом по ветру. Женщины столкнулись взглядами и прошлись по лицу друг друга, оценивая возможности для соперничества. Взгляд Ребекки всё-таки смягчился, и она чуть склонилась к дочери, прошептав:
— Я умею хранить тайны, а ты?
Девушка сглотнула и вдруг неожиданно улыбнулась. Улыбка вышла зловещей. Ребекка выжидательно воззрилась на дочь, которая еще лишний раз убедилась, что существо, стоявшее перед ней, с трудом можно назвать её матерью.
— Виктория, — устало начала мать, — ты наверняка уже поняла, что здесь всё может поменяться в миг, а женщины вроде нас с тобой должны цепляться за эту жизнь, должны в ней приспособиться максимально удобно для себя… — она прервалась, видя, как презрение загорается в глазах Вики, — а небесам нужен свой человечек в аду, близкий к трону Сатаны, — легкая улыбка дочери заставила Ребекку думать, что её не так-то легко будет сломать — закалилась.
— И какова же цена, Ребекка? — проговорила девушка и тут же добавила. — Мне очень хочется знать, как дорого я могу продаться святым небесам?
— Я бы не была столь категоричной, — держа себя в руках, проговорила та, хотя ей хотелось отвесить дочери пощечину, как это сделала сегодня Лилит — слишком гордая, непокорная, умная…
— Сколько стоит снять все подозрения с Люцифера? — задала она вопрос матери, она игралась с ней, Серафим это чувствовала, её золотые перья подрагивала от гнева.
— Любая информация, исходящая от вашей семьи, — Ребекка издевалась.
«Вашей семьи», — отдалось в сознании девушки, и она горько усмехнулась, — «А ты, ты мне кто, Ребекка, лишь только оболочка той, которой всегда было на меня наплевать, впрочем, как и сейчас, любила ли ты когда-нибудь свою дочь?»
Вики сомкнула челюсть и проговорила ледяным тоном:
— Могу я поговорить с Люцифером, наедине?
— Отчего нет? — и Ребекка сделала щедрый жест.
Непризнанная подошла к мужчине, архангелы предусмотрительно отошли в сторону. Она осмотрела его влажнеющим взглядом, закусив нижнюю губу, еле сдерживаясь. Гордый, высокий, знающий себе цену — скован, связан… Он, не отрываясь, смотрел в её теплый изумруд. Стойкая, вот-вот заплачет, никогда не позволит, зато потом поток слез будет не остановить для того, чтобы выйти вновь с маской, которая ломалась с ним, как и его, разбиваясь о волны их взаимной любви и страсти. Препятствия? П-ф, преодолеем. Она мимолетно тронула его пальцы, и ток передался ему. Взгляды сказали больше, чем самые великолепные слова. Верилось в разлуку с трудом, но вот она как факт, и мурашки по телу от предчувствия, что увидятся ли.
— Я что-нибудь придумаю, — прошептала она одними губами.
— Береги себя, — холодный тон старшего брата, маскировка для остальных — уважение архангелов, потупленный взгляд Геральда, скорбь Лилит, усмешка Ребекки.
— Уводите, — взмах рукой, и толкающегося Люцифера сопроводили с балкона.
Вики обернулась к матери и спросила:
— Когда я могу видеть его?
— Я сообщу.
Серафим удалилась, дав дополнительно инструкции Геральду о трупе Винчесто.
«А ведь она любила его, такая хладнокровная, так и хочется сковырнуть её эту коросту, вросшую в кожу под названием безразличие, так ли там все, как и снаружи», — сердце Вики сжалось, и она взглянула на остолбеневшую Лилит, её взгляд был полон ненависти, она ненавидела её.
Она немигающим взглядом проводила Лилит, пока та не скрылась в проеме балкона, исчезнув за ним. Попрощавшись с Геральдом, вышла и непризнанная. Матери Люцифера как след простыл, но ситуация требовала разговора. Девушка довольно-таки быстро долетела до дворца, и теперь каблучки её туфель отдавались в тишине и прохладе уютного дома. Вики добралась до покоев королевы ада, так отчаянно терявшей власть, и бесцеремонно вошла. Лилит стояла у столика со спиртным и наливала себе очередную порцию. Она обернулась на звук открывающейся двери и мутным взором оглядела влетевшую, словно бестию, Вики.
— Пошла вон, — с гневом, апломбом и горечью, стакан в руках заходил.
— Не уйду, пока не узнаю правды, — предупредила непризнанная и уже хотела подойти к женщине, как та метнула в неё стакан.
Девушка увернулась и продолжила движение к Лилит.
— Чёрт, отойди от меня, ты — чудовище, — проговорила та и вновь взяла стакан и, наполнив его, залпом выпила, повернувшись к столику.
— Не отойду, пока ты мне все не объяснишь, Лилит, — твердо произнесла Вики, вставая рядом с женщиной.
— Что ты хочешь знать, маленькая беспардонная дрянь? — спросила та и повернула к ней голову.
Миг, и женщина вновь осушила залпом рокс.
— Может, остановишься и попробуешь помыслить о сыне, мне надо помочь ему, и в этом цель у нас сходится, — девушка взывала к здравому смыслу королевы, видя, как та вновь налила до краев емкость.
Та мрачно и словно обессиленно проговорила, легонько отталкивая Вики и садясь в кресло, вертя наполненный стакан в тонких пальцах:
— И о чем ты хочешь знать, какие мрачные тайны ты хочешь разнюхать?
Вики усмехнулась, садясь в кресло напротив и чуть подаваясь вперед так, что Лилит отпрянула и вжалась в спинку.
— Оставь мрачные тайны себе, меня интересует Люцифер, всё, что мне надо, чтобы ты помогла своему сыну, а еще я не позволю, чтобы всё, что создавал Сатана тысячелетиями, рухнуло в один миг только потому, что кто-то рефлексирует, а не занимается ежедневно тем трудом, каким занимался мой отец, твой муж, — гневно, со всей силой.