Дочь Небытия

— Что ты задумал, Люци? — обеспокоенно спрашивает дьяволица.

Но ей не остановить меня. Клин вышибают клином. Отец любил так говорить и делать…

— Вики, на что ты смотришь? — говорю я и встаю рядом.

Она вздрагивает, словно бы я вытягиваю её из омута задумчивости. Вики пытается меня что-то спросить, но я не хочу слышать. Грубо беру её за локоть и оборачиваю на себя.

— Хочешь увидеть, что сделал Мальбонте? — спрашиваю, но фраза повисает убеждением.

— Хочу, — твердо, не отводя взгляда, любопытно и страшно, почему его считают монстром, почему монстр не я, к примеру.

— Отлично, — коротко бросаю, поводя плечами, разминая их, — следуйте за мной.

— Люци, — кричит вслед Астарта.

— Ведёшься? — шипит моя подруга на непризнанную.

Но дочери Небытия хочется понять и разобраться самой, чем глотать заранее заготовленные ответы на вопросы, она игнорирует предупреждения демона.

— Полечу, — слышу в ответ спокойное, но всё же хриплость голоса выдает в ней нюансы волнения.

Улыбаюсь, зная, что задеваю невидимые ниточки души девушки. Любопытство и искреннее желание понять. Мне немного стыдно, ровно первые две секунды, но это чувство тает, когда я взмываю в небо. Размеренные движения крыльев в воздухе. Девушки равняются со мной, стараясь держаться в одном темпе. Особенно Вики. Закусив губу, старательно следит за своим темпом, одновременно пытаясь согреться. Взгляд скользит по девичьему телу и вновь возвращается к лицу. Спешу отвести взор и устремляю его к равнине, на которой словно бы прямым укором всем бессмертным стоит разрушенная школа ангелов и демонов, родная альма-матер. Цитадель знаний и обучения, талантливые преподаватели, живое воплощение Шепфа о равноправии сторон (правда, в причудливом виде), о неприкосновении между сторонами, за которое ратовал и мой отец. За него и за демонов.

Увидев шпили башни, где был когда-то заточен «мальчик», я начинаю снижаться. Девчонки следуют моему примеру. Обретя почву под ногами, я медленно поднимаю глаза к башне, где когда-то под боком у ничего не ведающих учеников, живущих размеренным студенческим бытом, обреталась вторая (лучшая) половина бомбы замедленного действия под названием «Мальбонте». Мы и подумать не могли, что в одночасье наша жизнь изменится, что половина наших поляжет прямо здесь, а мы будем биться в невыносимых условиях со стаями субантр и против таких же, как и мы… Убивая себе подобных…

Оборачиваюсь и вижу, как Вики буравит меня взглядом, нетяжелым. Попытка понять. Её энергия темной теплой волной плещется в ней. Так странно, что этого никто не видит, так странно, что теперь это вижу я. Но для меня она всё так же пуста, всё так же слаба. Я хочу видеть в ней что-то, принадлежащее только ей, её силу, которая исходит от движений её души, а не от наследства отца в виде Небытия.

— Это башня, где когда-то был заключен Мальбонте, — говорю я надменно, — она разрушена, как и всё здесь, любой уголок Небес, и это касается не только Школы, это касается всего: его власть коснулась каждого под этим небом, власть, которая разрушила весь мир, расшатала и расшатывает устои, абсолютная власть, строящая вселенную, в которой не будет места несогласным.

Я не свожу взгляда с растерянного лица Вики.

— Он говорил, что хочет справедливости, но только на его условиях, не слушая даже тех, кто хотел быть действительном справедливым, но несогласным со способом… — говорю я, увлекаясь.

— Скажи мне, Люцифер, — прерывает меня Вики, сильно волнуясь, и две темные пропасти заглядывают в меня, — а ты знаешь, почему он так поступил и продолжает поступать?

Мы переглядываемся с Астартой. Подруга мотает головой из стороны в сторону и опускает голову.

— Это так важно? — вопросом на вопрос.

— Для меня — да, тебе важны методы, мне — мотивы.

— А если его мотивы тебе будут импонировать, ты проникнешься и его методами? — щуря зло глаза, я подхожу ближе так, что мой огонь рвется из меня.

— А у Мальбонте есть родные? У него есть мать, отец, братья, сестры? Те, кто любит его, те, кого любит он?

— Зачем тебе знать это? — настойчиво.

— Мы сможем понять противника, — Небытие легким маревом касается меня, не ступая далее.

Её неосознанное «мы» разбивает мою злость напрочь. Так говорят подельникам, соавторам, единомышленникам, любовникам, тем, кто смотрит в одну сторону, тем, кому не все равно. Уверяюсь в этом так, чтобы начинать понимать, что, пожалуй, она одна из тех, кто вряд ли предаст. Злая и преданная. Сочетание, которое мне нравится.

— Мы, — делаю акцент на первом слове, так, чтобы поняла скрытый подтекст, — обязаны победить.

Она ничего не отвечает, а лишь очерчивает моё лицом задумчивым взглядом. Я почти физически ощущаю её мысли: она не отступит, пока не докопается до истины. Что ж, возможно, она и права.

— Завтра же летим в разрушенный город, — говорю обеим.

— Будем искать. — произношу больше для Вики, Астарта видит, что я решил.

Вики кивает и её как будто что-то отпускает. Ей необходимо знать мотивы поступков Мальбонте. Неужели только для того, чтобы выиграть? Набираюсь терпения: «пешка» сама откроется в нужный момент, в очередной свой ход. Только не будет ли он двойным гамбитом? Только бы у меня остался выбор и мне не пришлось подставить её под «сквозную атаку».

Мы улетаем из школы и после обеда собираемся у меня в шатре. Мими, Мамон, Дино, Лилу, Астарта сидят вокруг стола. Вики в кресле чуть поодаль, скрестив ноги по-турецки. Вновь отрешенно. Я сижу, развалившись в кресле перед картой местности, и просматриваю точки, на которые указывает мне Мамон. Дочь золотоносного демона не может усидеть на месте, ей хочется поделиться всем, что она знает, немедленно, прямо сейчас. Киваю в сторону егозы Мими и, улыбаясь, проговариваю:

— Вижу, что не терпится, — Мими поднимается со стула, — выкладывай, что там у тебя.

— Мы привели пополнение, — проговаривает она и обводит присутствующих торжествующим взглядом.

Все замолкают, а Дино недоверчиво скашивает глаза на демона.

— Ты уверена, что они не засланные казачки? — в голосе слышится недоверие.

— А ты видел их? — уверенно произносит чертовка и плюхается обратно на своё место, неотрывно и нагло глядя в серо-бирюзовые глаза собранного ангела.

Тот и бровью не ведет.

— Они ободранные, голодные, до такой степени истощены физически и психически, что вряд ли могут исполнять роль шпионов, — и уже обращаясь ко мне: — Эти люди перешли на нашу сторону.

Киваю, соглашаясь, видя недовольство Дино. Лилу пожимает его плечо, пытаясь нивелировать возникшее разногласие. Тот расслабляется под её ладонями.

— Хорошо, — Дино пытается рассуждать здраво, и я его прекрасно понимаю, — продовольствие на исходе.

— Не беспокойтесь, — встревает в разговор Мамон, — я обеспечу всем необходимым.

— Ты не раз выручал, — и я благодарен ему: ближайший соратник отца, он знает, что мир строится на четком порядке и дисциплине, а, если Мальбонте допустил такую оплошность и его люди находятся в столь бедственном положении, значит, для нас не всё еще потеряно, ведь исход битвы зависит от армии, а направить её должен мудрый полководец.

— И дальше буду, столько, сколько потребуется, мои закрома почти неистощимы, — он чуть склоняет голову в легком поклоне.

Я задумываюсь, и мой взор останавливается на Вики. На первый взгляд кажется, что она совершенно безучастна к происходящему.

— Выяснили, кто может быть предателем? — произношу я фразу, и она повисает в воздухе.

Для тех, кто сейчас и здесь, это как роспись в недоверии. Дино косится на девушку в кресле, на что я отрицательно киваю головой.

— Нет, — подает голос Астарта, — но обязательно выясним.

— Никто не покидает лагерь поодиночке, — объясняет Дино, — все под присмотром у друг друга, все заняты с утра до глубокой ночи, дел в лагере много.

— Прошу только одно — усилить бдительность, — киваю головой, давая понять, что сходка закончена.