Страница 9 из 40
Могу ли я на самом деле оказаться беременна? Должна ли я как-то чувствовать это? Меня не тошнило… Не было ни единого предвестника, которые описываются в интернете, если только не считать задержку. Но ведь и она у меня встречалась частенько. После выпускных экзаменов в школе, помнится, цикл сбился и восстанавливался пару месяцев до прежнего количества дней, да и после первой сессии в институте случалась задержка на недельку… И ничего — всё нормально…
— Проходи! — вдруг послышался настойчивый грохочущий голос, и я обратила внимание, что стою перед открытой дверью.
Войдя в хорошо освещённую комнату, я огляделась. На противоположной стене было небольшое окно с открытыми жалюзи. По обе боковые стены, друг напротив друга, находились кожаные диванчики приятного бежевого цвета, а в центре журнальный столик с несколькими разноцветными пуфиками вокруг. Деспот сразу же сел на один из диванчиков и закинул ногу на ногу. Я не заметила, когда он успел закрыть дверь, отгораживая нас от всего мира, и когда прошел мимо? Мы находились здесь одни. Сердце глухо билось в груди, голова пустела. Я подошла к окну и скрестила руки на груди, ощущая себя словно перед казнью.
— Неприятно, наверное, когда родная сестра совершает такую подставу! — произнес Барышев, заставляя обернуться в его сторону.
Мне хотелось вцепиться ногтями ему в череп и выцарапать глаза к чертовой бабушке. Он таким образом издевался надо? Злорадствовал?! Чего хотел добиться своими словами? Чтобы я с ним решила вести откровенный разговор? С ним?!
Я, возмущенная, фыркнула. Взгляд вдруг скользнул на его правую руку и остановился на обручальном кольце, сидящем на безымянном пальце. Меня охватил ужас. Он ещё и женат!!! Интересно: знала ли его жена о желании завести себе наследника искусственным оплодотворением? Хотя в моем случае, наверное, этот процесс нельзя назвать искусственным… Но почему тогда Барышев явился сюда не с ней, а впутал нас с сестрой? Кончики ушей начали гореть, а щеки покалывать от возмущения.
— А вашей жене будет очень приятно, что ребёнка вам родит не она, а любовница? — огрызнулась я и прикусила язык.
Глаза Барышева мгновенно загорелись. Его ноздри начали раздуваться от злости. Он смотрел на меня так, словно прямо сейчас хотел прихлопнуть так, что и мокрого места не останется. Скрипнув зубами, Деспот шумно выдохнул.
— Это не твоё дело, девчонка! — процедил он злобным голосом.
Его слова ударили меня, как пощёчина. Открыть рот и сказать что-то напротив я не успела, потому что он тут же помотал головой, будто читая мои мысли.
— Любовница — это та, которую подминают под себя. Я тебя и пальцем не тронул! Как и твою сестру… То, что именно ты стала инкубатором для моего ребёнка, не даёт тебе права лезть в мою личную жизнь! Скажи «спасибо» сестрёнке, которая подписала договор, взяла денежки и теперь горя не знает, а тебе придётся рожать! Не вынуждай меня снова повторять, на что я способен, потому что в следующий раз я просто перейду к активным действиям.
Слова Барышева, смешанные с сильной яростью, заставили меня дрожать под напором его интонации и взгляда. Дыхание спёрло, и я резко отвернулась к окну, чтобы, если слёзы и хлынут, он не увидел мою слабость.
Что будет дальше?
Как сложится моя жизнь, если врач подтвердит беременность?
Что я буду говорить маме?
Как оправдываться не за свой проступок?
Меня начало потряхивать, ладони вспотели. Обхватив себя руками, я устремила взгляд в окно, только бы не смотреть снова на Барышева, готового накинуться на меня и разорвать в клочья. Что я такого спросила, что он как с цепи сорвался? Губы мгновенно пересохли, и захотелось пить, но я боялась сдвинуться с места, чтобы набрать воду из кулера в пластиковый стаканчик. Лишь скрип двери заставил меня резко обернуться.
На пороге появился доктор…
Он посмотрел на меня с сочувствием, и по его взгляду я уже понимала, каков пришел результат. Знала, но не хотела верить в судьбу-злодейку, посмеявшуюся надо мной. Не может ведь этого быть!
«Не со мной! Пожалуйста!!!», — хотелось крикнуть, но в горле встал удушающий ком.
— Анализ крови на ХГЧ подтвердил беременность… Всё прошло успешно, — произнес врач сухим, но твердым тоном, глядя прямо на меня, а затем повернулся к Барышеву: — Роберт Елисеевич, поздравляю, скоро вы станете отцом.
Слова ударили обухом по голове, и я автоматически задержала дыхание, неспособная выдержать потрясение. Ноги подкосились — я чуть было не упала, вовремя ухватившись за подоконник. Рядом неожиданно оказался Барышев, поддержавший за локоть и поясницу. Я посмотрела на мужчину, удивленная его присутствием, а затем на свою побледневшую руку, вцепившуюся за край подоконника. Меня трясло, ноги едва держали, из горла рвались хрипы. Барышев помог мне дойти до дивана и сесть, прислонившись спиной к мягкой обивке, вскоре даже протянул прохладную воду в стаканчике. Как он так быстро двигался, казалось мне странным и неестественным. Или это мое сознание нещадно тормозило? Я взглянула на Деспота со злостью, несмотря на оказанную им помощь. Все это было через чур показушным, лицемерным. Он добился своего!..
«Поздравляю! Вы стали отцом моего ребенка без моего на то согласия! И я еще должна выносить, родить и отдать?! Просто отдать незнакомцу за деньги, полученные сестрой?!», — продолжало назойливо крутиться в голове, подстегивая зарождающуюся ярость.
Меня снова затрясло — и сильнее, чем прежде. Я не чувствовала конечностей, будто меня парализовало или какой-то внутренний импульс контролировал организм, игнорируя мозговые сигналы. Удерживая дрожащими руками пластиковый стаканчик, я прислонила его к губам и выпила воду жадными глотками, чуть не поперхнувшись в процессе. Деспот хмурился, наблюдая за мной, а в его взгляде, казалось, время от времени проскальзывало беспокойство. Опустошив стаканчик, я уставилась в одну точку под ногами. Разум отказывался принимать действительность.
Это не про меня! Они же могли спутать? Могли взять материал для анализа не мой? Неправильно подписать? Или вдруг похожие фамилии? Случайно. Нет?.. Скорее всего, это исключено. Врач ведь и до результата крови говорил о вероятности наступления беременности.
Бе-ре-мен-на!!! Я беременна…
Всхлипнув, я ощутила, как по щекам побежали слезы, а глава заволокло пеленой. Пустой стаканчик вывалился из рук, и меня охватила истерика. Кровь билась в жилах, вгоняя меня в чувство полного опустошения.
— Вам нельзя расстраиваться! — ворвался в сознание голос врача. — Вы подумайте о плоде, которому и без того непросто! Подумайте о себе! Вы ведь тоже можете пострадать!
— Я разберусь! — тихим голосом произнёс Барышев, но для меня слова прозвучали подобно угрозе. — Вышлите мне на почту: какие анализы и когда нужно сдать, какой диеты придерживаться. В общем, всё. Ей можно принимать успокоительное?
— Нежелательно, но если будут такие истерики, то лучше лечь в больницу и поставить капельницу.
Мои глаза тотчас расширились. Я повернулась к врачу.
— Не надо! В больницу не надо! Я успокоюсь! — постаралась оправдаться, потому что пока не смогла бы оправдать перед мамой своё отсутствие, а говорить ей о беременности я не планировала. По крайней пока…
Я боялась. Сильно боялась маминой реакции. Если скажу правду про Лику, это станет сильным ударом для неё, а если… Говорить будто бы залетела? Мне не хотелось так врать… ведь это не моя вина. Не моя!!! А гнев мамы, зная ее, обрушится на меня лавиной! Она будет твердить постоянно, какая сестра умница и красавица, а я… Мне было страшно даже представить, кем она меня назовёт…
В голове не укладывалось, что всё происходит на самом деле.
Когда Барышев мягко присел рядом со мной, по телу прошлись судороги от напряжения. Я вытерла слёзы и покосилась на него. Мы снова остались одни в кабинете. Доктор ушёл, что я снова пропустила мимо ушей то ли от невнимательности, то ли до сих пор находящаяся в шоке. Что со мной будет дальше? Все девять месяцев злыдень-Барышев будет мозолить мне глаза, а потом преспокойненько заберёт моего ребёнка и исчезнет из нашей жизни?