Страница 7 из 12
– Как не самая правдивая? А какая правдивая? – искренне удивился я.
– Видишь ли, Макс, – с видом профессора начал Тирекс, – наши племена верят не в то, что есть «правда», а в то, что им удобно верить. В то, что им хочется верить.
Тут он остановился и посмотрел на Таникса:
– И не зыркай так на меня. Я всегда говорю правду и не собираюсь изображать из себя непонятно кого.
Таникс продолжал сидеть молча и только сопел.
– Так вот, – продолжил Тирекс, – не знаю почему, но изначально земляне начали появляться в основном на территории крестьян. Никаких проблем с их возникновением тогда не было, и крестьяне разрешали им жить на своей территории. В итоге земляне стали создавать фермы и вести сельское хозяйство. Не знаю, сколько лет прошло, но урожаи у землян постепенно стали значительно больше, чем у местных крестьян, да и животные росли быстрее. Как же это они называли… – наморщил лоб Тирекс, – словечки такие интересные, у нас таких нет. Да, вспомнил: севооборот и удобрения. Вот что они использовали в сельском хозяйстве. Плюс в корма животным стали что-то добавлять. Короче, местным это стало жутко не нравится, что, мол, понаехали тут разные, и урожаи у них пошли большие.
Тирекс замолчал и посмотрел на Таникса.
– Да говори уже, говори, коли начал, – проворчал тот.
– Ну, в общем, насколько я понимаю, местных, с одной стороны, обуяла зависть, а с другой стороны, они ничего не хотели менять. Мы, местные племена, вообще очень консервативны. И это не только крестьяне, но и мы, гайрды. Живём, как завещали предки. Разве что ремесленники в этом плане отличаются от всех, и именно им было интересно жить с землянами и перенимать от них всякие приспособления. Но крестьяне закусили губу, собрали своих аксакалов и приняли решение изгнать землян с принадлежащей им территории.
Тирекс снова замолчал, глотнул воды из стакана и продолжил.
– Понимаешь Макс, каждое племя на Аламании имеет свою определённую землю. И это свято. Если чужой пришёл на твою территории и что-то начал делать на ней – это война. Жить и заниматься какой-либо деятельностью на чужой территории можно только с разрешения племени, кому эта территория принадлежит. Но как дало племя свою землю, так же может её и отобрать. Это его, племени, право. Вот и решили крестьяне воспользоваться этим правом и согнать землян со своей территории. Но те отказались это выполнять. Мол, как уходить, тут же дома, фермы, хозяйство… И их можно было понять. Но крестьяне понимать ничего не хотели и началась война, в которой, конечно, люди проиграли, так как их было значительно меньше. После этого и пошло поверье, что люди не могут жить спокойно, без войны. Ситуацию ухудшило то, что уже тогда существовал союз племён, и крестьян поддержали и гайрды, и ремесленники. В итоге землян стали гнать отовсюду. И куда им было деваться? На территории союза им места не было, это факт. В лес к бойрдам – это смерть, это тоже факт. В степи к кочевникам – это если не быстрая смерть, но за несколько лет кочевники перебили бы всех землян – причём с большим удовольствием, учитывая, что там было что пограбить. Дойрды – примитивные каннибалы, и этим всё сказано. Вот и остались рыбаки, куда люди и подались. Вообще, я до сих пор поражён смелостью землян, которые пошли к рыбакам. Вот я – гайрд, профессиональный военный, но без очень большой нужды, туда не пойду. Да и то – только в составе крупного отряда тяжеловооружённых гайрдов. А земляне, без оружия, с огромным обозом, полностью деморализованные – пошли к племени, которого все всегда боялись и обходили стороной.
Тирекс опять задумался и продолжил.
– Я до сих пор считаю, что мы, гайрды, да и весь союз, очень много потеряли из-за этих дубоголовых и завистливых крестьян. Земляне владели ценной информацией практически во всех сферах жизнедеятельности и могли дать большой толчок в нашем развитии.
Тут он встал, сказав, чтобы мы подождали немного, и вскоре вернулся в комнату. В руках он держал … арбалет.
– Вот смотрите – это чудо-оружие. Оно пробивает любой доспех, бьёт сильнее самого мощного лука бойрдов. Если бы у нас было налажено их производство, то мы давно решили все свои проблемы на границах, а все эти бойрды, кочевники и дойрды просто боялись бы к нам приближаться. Но местные идиоты решили, что все эти земные штучки-дрючки не для наших воинов. И поставили крест на дальнейшем распространении арбалетов. В итоге во всей Аламании их у нас всего несколько штук в том числе, как видите, один у меня. Но даже эти арбалеты запрещено показывать кому-либо. Так что я рискую, демонстрируя его вам.
Таникс грустно сидел на своём стуле и печально поддакивал Тирексу.
– И это только одна вещь, про которую я знаю. А сколько их ещё могло бы быть! Вот ты Макс, землянин, скажи, много ли ещё видов земного оружия мы могли бы освоить?
– Вы даже не представляете сколько, – ответил я, – а главное – какой силы!
– Вот, – торжественно воскликнул Тирекс и посмотрел на Таникса, – что и требовалось доказать!
Видно было, что они не раз коммуницировали на эту тему и их взгляды расходились. Но сейчас Тирекс получил поддержку в моём лице, и победа была за ним. Полная и безоговорочная.
– А вы слышали что-нибудь про огнестрельное оружие? – без всякой задней мысли спросил я, и тут же заметил, как побелело лицо Таникса, если можно так сказать про эту коричневую морду. А Тирекс при этих словах выронил глиняный стакан из своей руки. Хорошо, что он был пустой, но плохо, что не разбился. А то «счастье» бы было.
После чего наступила пауза, в течение которой Таникс и Тирекс сначала посмотрели друг на друга, словно решая, говорить что-то или нет, а потом повернулись оба ко мне.
– Лет десять назад нас пригласили на совершенно секретное совещание руководства гайрдов, где выступил один землянин и рассказал нам об огнестрельном оружии, – начал Тирекс. – Причём после описания свойств этого оружия, землянин предложил нам основать его производство. Сказанное им было для нас большим потрясением, просто фантастикой. Данный тип оружия мог полностью перевернуть всю жизнь в Аламании, но привёл бы к уничтожению гайрдов как профессиональных военных. Они просто стали бы ненужными. Любой ремесленник с таким оружием стал бы сильнее самого сильного гайрда. Но на следующий день этого землянина нашли мёртвым в своей комнате. Кто это сделал – никто даже не пытался узнать. А нам после всего этого сказали, чтобы мы забыли обо всём, что здесь произошло.
– Так что, Макс, – вслед за Тирексом продолжил уже Таникс, – забудь про это оружие и не вспоминай о нём, если хочешь остаться целым.
«Домой» мы возвращались молча, и только перед «Учреждением» Таникс заговорил.
– Тирекс сегодня оказался слишком болтливым. Даже не знаю почему. Но, честно говоря, всё, что он сказал – это правда. Ведь сами крестьяне и ремесленники уже толком не помнят правды, но мы, гайрды, всё, что касается людей, хорошо помним. И я думаю, что когда-нибудь нам ещё придётся обратиться к землянам за помощью. Это ещё хорошо, что ремесленники в целом почти нейтрально относятся к людям, и вместе с ними мы бы могли освоить производство многих полезных для нас вещей. Если бы не крестьяне с их жадностью и завистью…
Едем в Земля-сити
Три дня пролетели быстро, но больше ничего интересного с нами не произошло. Я ещё пару раз прогулялся по городу в сопровождении, естественно, гайрдов из отряда Таникса. Здесь в столице я впервые увидел местных женщин. Скажу откровенно – они меня не возбудили, так как были такие же страшные, как и мужская часть местного населения. Женщины из племени ремесленников были с такими же огромными носами, а на женщин из племени крестьян без слёз смотреть было нельзя. Что всё же сделала природа с «прекрасной половиной» этого населения! Если мужчины своим ликом больше походили на первобытных людей, то женщины – на наших обезьян, шимпанзе с гориллой вперемежку.
«Неужели они ещё и сексом занимаются друг с другом, – недоумевал я, – Да у них даже фигуры корявые, как у обезьян… И эти убожества имеют что-то против землян? Да мы на тысячи лет ушли вперёд от них в своём развитии».