Страница 7 из 12
Между тем Вадим и Гарри, наконец, задали друг другу несколько самых очевидных ввиду их необычного знакомства вопросов. Начал Соболев.
– Куда мы летим, мистер Пауэлл? ― осведомился он, подглядывая тем временем назад.
– Мы летим… Думаю, вы уже знаете о Маринее, раз появились в то самое время в том самом месте?
– Да, я в курсе… Так мы летим туда? ― Вадим хоть и предвидел такой возможный вариант развития событий, всё же был порядком удивлён, что это произошло так быстро.
– Кто же вы всё-таки такой? ― спросил Гарри вместо ответа. ― Я хочу знать имя человека, которого должен искренне поблагодарить за своё спасение!
– Вы бы не стали меня благодарить, если бы узнали мою настоящую цель, ― ответил молодой человек после некоторого раздумья сказать Пауэллу правду или нет, но в итоге решил, что он и так догадается: ― Я должен был сделать то же самое, что сделали они… может быть, не так грубо, но всё же… Меня зовут Вадим Соболев, и я работаю на русскую разведку. Мне поручили доставить вас в Россию, чтобы разузнать подробнее о… Маринее.
Пауэлл даже присвистнул.
– Да, я действительно сделал большую глупость, решив дать это интервью, ― теперь за мной гоняются спецслужбы и США, и России! ― воскликнул он с досадой.
– А разрешите полюбопытствовать, зачем вы вообще пошли на радио? Мне до сих пор это непонятно! Ведь столько проблем теперь…
– Понимаете, после того, что я пережил там, на Маринее… этого не передать… Вы не поймёте, пока сами не побываете там… В общем, я подумал, что стоит открыть нашему миру правду, чтобы разрешить, наконец, все загадки, связанные с Бермудским треугольником. Тем более что сами маринейцы знали о моих планах и не возражали против этого…
– Что вы собираетесь теперь делать? ― внезапно спросил Пауэлл, серьёзно глядя на Вадима. ― Я имею ввиду, вы собираетесь закончить своё задание?
– Думаю, в сложившейся ситуации будет правильнее продолжить действовать по вашему плану, ― ответил Соболев. ― Теперь, когда в ЦРУ знают обо мне, будет не так-то просто сделать всё, как я рассчитывал. Если вы готовы отвезти и меня на Маринею, я обещаю не предпринимать никаких поспешных решений и не действовать вам во вред, ― заключил он.
Пауэллу, кажется, стало намного легче. У него даже лицо изменилось, а рот принял форму лёгкой, едва различимой, но всё же улыбки. Он протянул Вадиму руку.
– Что ж, давайте тогда ударим по рукам, как мужчины, молодой человек!
Вадим пожал протянутую руку, после чего они оба некоторое время молчали.
– А как именно происходит перемещение в пространстве? ― первым нарушил молчание Соболев.
– О, для этого нужно соблюдать несколько условий: лететь на высоте от полутора до тысячи шестисот метров, строго в определённом направлении, как мы сейчас, ― Пауэлл посмотрел на компас, ― и со скоростью около ста восьмидесяти шести миль в час. Собственно, как, а точнее, почему происходит перемещение, а не знаю. Даже сами маринейцы до конца не понимают природу этого явления, только предполагают, что это связано с определённым сдвигом материи…
– А это может быть в любой момент времени?
– Нет… только каждые сто двадцать два часа, так что нам повезло со временем. ― Пауэлл ещё раз взглянул на часы.
– Меня беспокоит, что этот тип, ― Вадим вновь обернулся назад, ища в небе следы самолёта Уоррена, ― тоже сможет пробраться туда за нами следом…
– Ничего, маринейцы не боятся даже незваных гостей. К тому же он один ничего не сможет им сделать плохого… Только если он действительно один!
– А вот об этом я не беспокоюсь! ― уверенно ответил молодой человек. ― Дело столь секретное, что о нём наверняка знает только узкая группа лиц в правительстве США. Даже ваш президент, скорее всего, не в курсе.
Снова наступила тишина. А между тем вокруг самолёта начал образовываться уже знакомый Пауэллу туман. Он становился всё плотнее, и через десять минут уже ничего нельзя было различить вокруг. Начали «сходить с ума» приборы на панели управления. Но Гарри на этот раз был совершенно спокоен. Видя, что Вадиму несколько не по себе, он поспешил объяснить всё своему спутнику.
А вот Уоррену было совсем неспокойно: мало того, что из-за тумана он потерял из виду самолёт Пауэлла, так теперь и сам не представлял, куда лететь дальше. Впрочем, человек он всё же был очень хладнокровный, к тому же понимавший, в какое дело ввязался, так что решил продолжить лететь прямо и уже после действовать по обстоятельствам.
Оставшуюся часть пути Соболев и Пауэлл проделали, обмениваясь лишь редкими односложными выражениями. Они летели ещё примерно полчаса, как подсчитал Вадим, так как ориентироваться по часам было невозможно ― они, как и приборы самолёта, вышли из строя.
И вот, наконец, туман стал понемногу рассеиваться. Молодой человек увидел перед собой всё ту же гладь океана, что уже наблюдал не раз за последнее время ― казалось, ничего не поменялось, ничего необычного. Техника вернулась к своей нормальной работе. Начало темнеть, приближались сумерки.
Вдали Вадим заметил очертания суши и маленькие огоньки ― должно быть, какой-то прибрежный город. Волнение его усилилось.
– Это и есть Маринея? ― спросил он Пауэлла.
Тот улыбался и казался счастливым, словно вернулся домой после долгого отсутствия.
– Да, это она… Скоро вы лично сможете увидеть, какое это прекрасное место… Мы минут через двадцать будем на суше.
По мере приближения к земле, Вадим уже мог различить очертания города, небольшого, но ярко освещённого, с нитями улиц, тянущимися вдоль и поперёк. Туда-сюда сновали по воздуху какие-то летательные аппараты, должно быть, что-то вроде вертолётов или даже автомобилей. Вадим мог только догадываться об уровне технического развития маринейцев.
«Сессна» стала плавно снижаться ― Гарри заходил на посадку над местным причалом. Здесь, несмотря на вечернее время, так же во множестве сновали люди, лодки и суда побольше, внешне не очень сильно отличавшиеся от привычных кораблей из нашего мира. Вадим, словно ребёнок, с жадностью всматривался во всё, что видел из окна самолёта.
Гидроплан приземлился на воду около одного из причалов. Тут же сработали автоматические системы швартовки ― неизвестно откуда взявшиеся жёсткие тросы обхватили шасси «сессны» и аккуратно притянули её к берегу. Вадим заметил, что многие люди собрались вокруг и приветствовали их. На лицах маринейцев читалось искреннее добродушие и радость.
– Эти люди практически не знают, что такое злость, жестокость, равнодушие и тому подобные чувства, ― заметил Пауэлл, видя, как удивлён Вадим этим приёмом. ― Они искренне рады гостям, рады снова видеть этот самолёт и меня. Вас они пока не знают, но уже готовы сердечно приветствовать на своей земле… Пойдёмте!
Пилот и его пассажир покинули самолёт и ступили на поверхности причала. Вадим отметил про себя, что под ногами явно не дерево, а что-то неизвестное ему, очевидно, какой-то металл. Между тем их с Пауэллом окружили местные и радушно приветствовали, как и предсказывал Гарри. Его, по-видимому, уже хорошо здесь знали некоторые маринейцы, так что разговор вышел похожим на разговор старых друзей. На Вадиме сосредоточились десятки пар любопытствующих глаз.
Маринейцы, и мужчины, и женщины, в основной своей массе были очень симпатичные люди, высокие, правильного сложения, с красивыми открытыми лицами. Их кожа отличалась по цвету от нашей и, как показалось Вадиму, имела оливковый оттенок. В остальном, существенных отличий от жителей нашего мира он не заметил. В одежде маринейцев тоже не было чего-то совсем уж необычного, кроме разве что очень простого покроя, без видимых украшений, и в то же время явно очень хорошего качества.
Не сговариваясь, Гарри представил Вадима нескольким своим знакомым, которые, как оказалось, неплохо говорили по-английски. Представил как «журналиста одной из газет, который узнав про существование Маринеи, хотел бы сделать о ней подробный материал и поведать людям из нашего мира». При этом о каких-либо подробностях Пауэлл умолчал. Это было как раз созвучно с легендой, которую придумали для Вадима в Москве, так что он с готовностью подтвердил слова отставного лётчика.