Каптары

   Ремень был, сильно застегнут, никак не поддавался мне. Стал орать, что хочу спасти Мишу. У меня был сильный стресс и истерика. Разум мой видимо помешался и никак не мог ничего понять. Мне не хотелось жить. Думал только о спасении своего друга детства, который тут упал в реку. Иван Степанович и Селеванов, буквально за шиворот вытащили меня наверх. Оттащили меня подальше от пропасти. У меня, вдруг, совершенно не стало сил и слез. Стал, как каменный.

   Егерь сильно ударил меня своёй ладонью по лицу и у меня моментально ручьями хлынули слезы из глаз. Мне стало обидно, что прямо у меня на глазах погиб друг, а ему никак не мог помочь. Начал истерически орать и плакать. Мне казалось, что с потерей друга потерял смысл жизни.

  - Ты, извини, парень, что тебе врезал по лицу, - стал, извиняться Селеванов. - Ты мог сойти с ума. Тебе надо поплакать и станет легче. Твоего друга может спасти только чудо. Ты надейся на это. Может быть, эта встреча не будет последней и тебе суждено будет встретиться с другом. Ведь он уже спасался дважды. Надо надеяться, что твой друг и в этот раз выживет в этой пучине.

  - Все, ребята! Надо двигаться к намеченной цели, - отдал команду Иван Степанович. - Вставайте!

   Отряд стал подниматься с расщелины скалы наверх к лесу. Чтобы ни сиганул вниз, егерь пристегнул меня к себе карабином и на расстоянии метра мы с ним поднимались друг за другом. Только когда отряд удалился от реки километра на два, немного успокоился, Селеванов отстегнул меня от себя.

   Довольно долго машинально плелся за егерем, как пристёгнутый карабином, а он тем временем постоянно поглядывал за мной. Во время движения никто не разговаривал. Очевидно, были потрясены происшедшим. Каждый думал о трагедии с волосатым человеком, который погиб у них на глазах. Но у меня все равно была надежда встретиться со своим другом.

  6. Без вести пропавшие.

   После очевидной гибели Бакулина Миши наш отряд долго не мог прийти в себя. В таком состоянии мы добрались до условленного места с опозданием в несколько часов. Второй группы наших одноклассников и егерей здесь не было. Они не пришли или были в назначенное время здесь, но, не дождавшись нас в условленное время, они ушли обратно к автобусу в посёлок Пхия.

  - Вполне возможно, что они вернулись обратно в Пхия, - сказал водитель автобуса. - Кто нас будет ждать под дождём целые сутки. Нам тоже надо возвращаться к автобусу. Сюда надо посылать сапёров и специалистов в таких делах, а не таких как мы, которые ничего не знают в военном деле. Мы с вами просто очевидцы и жители этих мест. Больше в этом ничего не знаем. Нам ждать здесь некого.

  - Ты плохо знаешь егеря Вакулова, - возразил Иван Степанович. - Он просто так не уйдёт из места назначения нашей встречи. Возможно, что его отряд ищет нас у той вершины с немецким танком. Нам тоже надо идти туда и там встретится с ними. Бес толку болтаться по горам никому не надо.

   Мы долго искали ту вершину или хотя бы следы продвижения отряда. Но сильный дождь в горах смыл все следы, людские и звериные, так, что никаких признаков продвижения отряда по земле не было видно.

   Иван Степанович и Селеванов, опытные егеря, по всему было заметно, проверяли каждый признак движения живого существа. Но следов движения отряда из тринадцати человек нигде не могли найти. Селеванов даже залазил на большие деревья и смотрел с них. Отряд наших друзей исчез бесследно в гуще этого леса. Нам надо было возвращаться домой в Курджиново.

  - Не могли они провалиться сквозь землю, - раздражённо, сказал водитель автобуса. - Где тогда они сейчас? Может быть, они после дождя действительно вернулись к автобусу, вовремя не дождавшись нас.

   Наш отряд прочесал ранее намеченные маршруты вдоль и поперёк. Но второй группы мы так и не нашли. Также как не нашли и вершины с немецким танком. Решили ночевать там, где нас застали сумерки. Выбирать хорошее место на ночлег было негде. Мы в спешном порядке расчистили место в лесу между двух огромных сосен.

   Развели костёр, чтобы прогреть сырую землю. Костер сделали не в высоту, а в ширину. Дрова были сырые. Наш костёр больше дымил, чем горел. Мы ещё долго подсушивали вокруг костра некогда сухие ветки, прежде чем бросить их в горящий костёр. Долгое время ложиться спать, не было сухого места.

   Где-то к восьми часам ночи наш отряд обогрелся. На прогретую землю положили зелёные хвойные ветки и накрыли их всем, что имели с собой из тканей. Это старые покрывало, моё детское одеяльце, плащи егерей и какие-то обрывки больших кусков плотной ткани. Все это расстелили вокруг костра.

   Девчонок разместили в самом теплом месте. Если так это место можно было назвать. Отдал свою тёплую куртку Самойловой Жене, а сам опять остался дежурить у костра. Сам напросился. Ни стал ждать жребия на дежурство.

   Дежурить со мной остался Селеванов. Он как бы опекал меня после трагедии с Мишей. Все боялись, что чего доброго сбегу или сойду с ума. Но и сам не знал, что со мной происходит. В голове у меня не было никаких мыслей. Голова просто гудела. Холодом покрылось то место, где был удар мотоциклом в Избербаше, это правый бок у бедра. Горело место бывшей пункции, с которой брали у меня мозговую жидкость из позвоночника.

   Стал беспокоиться, что меня может опять пробить паралич на нервной почве. Поэтому старался отвлечь себя от дурных мыслей и постоянно сушил веточки. Затем ломал их на небольшие кусочки, подбрасывал в горящий костёр. Егерь ничего не говорил, внимательно следил за каждым моим движением.

   Думаю, что его беспокоил не только, но и пропавшие ребята второй группы. Если они не найдутся, то ему придётся отвечать за пропавших, как старшему егерю, которому доверили всех детей. Селеванова могут осудить на большой срок заключения или даже расстрелять.

   Когда закончилось моё дежурство, пошёл, лёг рядом с Самойловой Женей. Она все это время не спала, а тоже внимательно следила за мной. Когда лёг рядом с ней на своё детское одеяльце, то Самойлова Женя расстегнула на себе мою куртку и с силой притянула меня к себе на пухлую грудь. Ни стал сопротивляться и буквально уткнулся лицом между её грудей, также как она прошлой ночью спала в моём объятье.

   Лишь сейчас мы поменялись местами. Даже как-то и не подумал, что сплю на девичьих грудях. Откровенно говоря, мне было ни до этих мыслей. Хотелось, как можно быстрее заснуть, чтобы как-то развеяться от происшедшей трагедии у реки и к утру прийти в себя. Надо было беспокоиться о состоянии собственного здоровья, а не о потере друга. Конечно, мне никак не хотелось смириться с потерей своего друга.