Обжигающая грань

— Согревайся пока! — протягивает импровизированную чашку и, как всегда, неаккуратно плюхается на скамейку. — Ну, и начинай потихоньку.

Девчонка смотрит слишком искренне, и у меня не получается отказать. Делаю глоток и понимаю, что это кофе. Непривычно горький, но, действительно, согревает и бодрит.

— Ты часто врёшь окружающим? — задаю свой провокационный вопрос, чтобы развеять сомнения относительно подозрительной честности этой ненормальной.

— Конечно, как и все! — не задумываясь, но, удивившись, отвечает Венера. — Запутался в своей лжи? Или забыл, кому и что наврал?

— Не совсем… Узнал кое-что о девушке своего друга, но ему не сказал… — интуитивно решаю начать с темы Олега.

— Не сказал, потому что…

— Потому что сам толком ничего не знаю: ни причин, ни обстоятельств, заставляющих скрывать весомый факт.

— Незнание этого факта как-то омрачает жизнь твоему другу?

— Хм… Учитывая, что он втрескался по уши, не замечает ничего вокруг и собирается сделать предложение… Даже не знаю…

— Ты с девушкой этой пробовал поговорить?

— Само собой. Меня послали и сказали не лезть. Так бы я и поступил, но приятель мой жениться на ней теперь хочет… Почему ты так странно смотришь?

— Никогда бы не подумала, что такой человек, как ты, будет грузиться по подобному поводу.

— Какой такой? Подожди, не говори… Вспомнил: пустой! — натянуто улыбаюсь и делаю очередной глоток терпкого напитка.

— Прости… Я, наверное, тогда погорячилась… — Венера виновато отводит глаза в сторону. — Всё-таки, ты каждый раз мне помогал, несмотря на то, что грубил и смотрел высокомерно…

— Забей! — неужели она и правда думает, что меня могли задеть её слова. — Лучше совет дай, раз рекомендовала себя в этом деле.

— Честно, я была уверена, что ты выкинешь мой номер телефона… А тут ещё и посоветоваться решил, с тёплой постельки выманил…

Я сам в шоке. До сих пор не врубаюсь, почему сижу посередине ночи на скамейке в незнакомом парке, попиваю горький кофе из крышки термоса и рассказываю девятнадцатилетней, сомнительно адекватной девчонке о своих загонах… Коньяк постарался.

— Есть мысли, как это разрулить?

— Подкинь другу улики, чтобы он сам вывел девушку на чистую воду… Или записку от анонима. По крайней мере, так в кино делают.

Я непонимающе смотрю на Венеру: она прикалывается надо мной? Кто из нас приговорил почти полбутылки коньяка? Взгляд у девчонки решительный и полный превосходства. Ей определенно понравилась собственная идея, в отличие от меня.

— А сам-то ты, что думаешь: твой друг бросит девушку, когда узнает её секрет?

— Понятия не имею.

— Тогда, может, тебе не стоит вмешиваться? Рано или поздно ему всё станет известно.

— То есть, спокойно смотреть на то, как моего приятеля, вероятно, водят за нос?

— Каждый учится на своих ошибках и набивает собственные шишки. Своим вмешательством ты можешь навредить ему ещё больше. К тому же, сам сказал, что знаешь далеко не всё. Отпусти ситуацию, если не хочешь потом оказаться крайним.

Я пристально вглядываюсь в глаза девчонке: когда она успела научиться мыслить рационально? Или просто моё состояние не позволяет трезво оценить её слова. Но, к удивлению, когда я проговорил свои гнетущие мысли вслух, пусть даже без подробностей, мне стало гораздо легче. Стоит ли теперь рассказывать Венере про сплетни, которые пускают долбанутые коллеги? От одного воспоминания об этих… идиотах меня начинает колотить дикой яростью.

— Что бы ты сделала, если бы узнала, что люди сочиняют про тебя за спиной небылицы? Пускают лживые слухи, короче. Причём, массово.

Ловлю на себе оторопевший взгляд девчонки, которая, очевидно, пытается понять, насколько я серьёзен.

— Похоже, ты кому-то перешёл дорогу. Часто грешишь этим? — странный вопрос Венеры ставит меня в тупик.

— Откуда же мне знать?! Намеренно ничего такого не делал. Ты не ответила: как реагировать на это?

— На сплетни? Никак. Любой твой ответ на провокацию породит ещё больше слухов и домыслов. Игнорируй.

— А как же месть словоохотливым фантазерам?

— Честно? Ты меня удивляешь. Для тебя так важно общественное мнение?

— Естественно.

— Тогда, тем более, веди себя как ни в чём не бывало. Нет реакции — и людям станет скучно тебя обсуждать.

Венера ещё что-то говорила, но я уже не вникал. Смотрел на трещащую без умолку девчонку и не мог понять, почему именно она сейчас сидит рядом и пытается помочь мне прибить новоиспеченных тараканов.

— По какой причине ты в итоге согласилась выйти поговорить со мной? — перебиваю нескончаемые рассуждения Венеры о ничтожности общественного мнения вдруг возникшим в голове вопросом.

— Хм… Сложно сказать… — девчонка ненадолго растерялась. — Скорее всего, потому, что до этого ты мне помогал. Пришла моя очередь поддержать тебя, раз обратился. Друзья лишними не бывают.

Не врёт. Но меня её ответ не устраивает.

— Мы с тобой не можем быть друзьями, ты же понимаешь… — зачем-то громко произношу свою мысль. — Я бы сказал: случайные знакомые…

— Да-да-да! — возмущённо бубнит ненормальная. — Мы слишком разные. Бла-бла-бла… Ты вроде бы взрослый парень, а несёшь такую ахинею. Так и скажи, что не хочешь дружить с девушкой, с которой тебе ничего не светит.

— Что??? — я одновременно в полнейшем шоке и готов рассмеяться. До чего же она чудная, эта малолетка. — Ты же видела с какими девушками я общаюсь.

— Ага! И уверена, что не с одной из них ты не болтаешь по душам. Иначе бы, не приперся ко мне — случайной знакомой, пьяным посреди ночи.

Шах и мат. Действительно, почему я притащился именно к ней? Надо было Богданова искать. Сейчас бы сидел в компании милых доступных девушек, а, может, уже и вовсе чем-то другим, более приятным, был бы занят… Как теперь отвязаться от Венеры? Никак. Но, стоит признать, в её советах присутствовали здравые мысли. Мне показалось, или после таких моих выводов, Земля решила сменить направление своего вращения.

— Знаешь что: я согласен с тобой пообщаться. Иногда полезно делать это с кем-то не из своего круга — сообщаю на опережение и сам не понимаю, откуда взялась эта бредовая идея. — Только ты очень странная… Поэтому, давай без фокусов: никаких неожиданных влюблённостей в меня и прочих соплей? Только дозированное общение на уровне непринуждённых разговоров и заранее обговорённых встреч.

— Подбородок ниже опусти, если хочешь к себе нормального отношения. Не стоит вести себя так, будто делаешь одолжение. Да, мне интересно попробовать подружиться, но ты не в моем вкусе как парень. Абсолютно. Так что хватит каждый раз делать акцент на несоответствии меня твоим высочайшим стандартам.

Девчонка говорит правду, и это в который раз поражает. Не только то, что она не лжёт. Мне непонятно, почему я не в её вкусе. Впрочем, так даже лучше.

— Хорошо! — протягиваю Венере руку для пожатия. Она недоверчиво смотрит, но всё же скрепляет начало нашей ненормальной, противоречивой договоренности, сжав, довольно сильно для девчонки, мою ладонь.

Я неосознанно начинаю смеяться над абсурдностью происходящего. Венера на миг хмурится, но затем подхватывает моё настроение. Тишину аля-природы нарушают только наши булькающие всхлипы хохота и нарастающего гоготания. Теперь в пустом парке двое сумасшедших. Слегка стыдно признавать, но я — один из них. Хотя нет, вру! В данный момент мне плевать на это. Ощущение, будто за чертовски долгое время, я наконец-то смог сделать глубокий, продолжительный вдох.

— У тебя, конечно, прикольное имя, но как оно звучит сокращённо? — интересуюсь у Венеры, когда мы, успокоившись, решаем прогуляться по парку.

— Понимаю тебя: когда в своём имени всего четыре буквы, остальные кажутся просто длинющими. Язык сразу устаёт от перенапряжения.

— И всё же?

— Да никак. Никто не сокращает. Только бабушка Веней называла… Мне не нравилось, но ей прощала.

Интонация голоса изменилась на последней фразе. Плюс, сказала в прошедшем времени и моментально бросила взгляд себе под ноги, не зная куда деть свои, сжимающие подкатившее отчаяние, руки. Значит, бабушки уже нет в живых.