Поступь Тьмы

Я узнала его сразу, хотя вот так, лицом к лицу, мы виделись очень давно. Кажется, на одном из приемов, еще до моего путешествия во Тьму.

И сейчас я даже не вспомнила его грубоватые черты, серьезные синие глаза и внушительную фигуру – просто провела параллели, ибо уже больше полугода засыпала и просыпалась рядом с молодой копией этого человека.

С его сыном, Виктором.

Ну и что скрывать, я подсознательно ждала этой встречи. Знала, что рано или поздно Леннарт-старший явится, чтобы все испортить.

Он на несколько секунд замер в дверях, внимательно изучая меня и заваленный бумагами стол, затем уверенно перешагнул порог, пересек кабинет и опустился в кресло напротив.

А я не стала изображать недоумение и просто поздоровалась:

– Добрый вечер, тэр Леннарт.

– Умная, – удовлетворенно кивнул он. – Не сомневался.

Глупец, читающий газеты, справился бы с опознанием ничуть не хуже, но, разумеется, озвучивать я эту мысль не собиралась.

– Желаете кофе? – Я глянула на сгущающиеся за окном сумерки и поморщилась. – Или чаю?..

В коридоре уже слышались быстрые шаги и звон фарфоровых чашек – немного заполошная, но искренняя в своих порывах Ильса спешила уважить гостя после долгого пути.

– Нет, – коротко отозвался он, и звон затих перед самой дверью, а потом на той же скорости удалился.

– Ну тогда... слушаю вас.

Я взглянула Леннарту-старшему в глаза и действительно приготовилась слушать, хотя хотела этого меньше всего на свете. Ну что нового он может рассказать?

Что Виктор достоин большего? Что из-за меня блестящий почти-выпускник отказался от лакомого места при дворе? И, мол, неужели я сама не вижу, что это пыльное поместье и моя глупая затея с приютом для нестабильных магов – слишком мелкая цель для столь выдающегося молодого человека?

Согласна. Знаю. Вижу.

Более того – для самого Виктора все это тоже не секрет, и он отнюдь не собирается отказываться от своих планов и желаний, просто на первых порах помогает мне осуществить мои. Вот только если он не удосужился успокоить отца, то и мне остается лишь смиренно внимать его гневу.

– Сколько человек служит в поместье?

– Дв... что?! – Я так опешила, что едва не ответила машинально.

– Это все документы по приюту? – Аластар Леннарт кивнул на кипы бумаг на моем столе.

– Вас интересуют дела приюта?

Еще даже не открывшегося, кстати.

– Меня интересует, как ты с ними справляешься.

Я прокашлялась, собираясь с мыслями, но выразить мне их не дали.

– Врожденная сообразительность – это хорошо, но образования ничто не заметит, – наставительно произнес Леннарт-старший. – Институт – это не только знания, но еще и опыт, общение, зарядка для мозга, расширение кругозора...

– Осенью я иду в Первую Академию, – наконец смогла вставить я, с ужасом понимая, что будто оправдываюсь.

– Не в ИОВ? – прищурился гость. – Почему?

– ИОВ заточен под магов, а я хотела бы... расширить кругозор.

И он захохотал, запрокинув голову, от души.

Боги, как же похоже они смеются!

– Язва. Мне нравится. Смо...

В этот миг дверь за его спиной распахнулась, с грохотом ударившись о стену, и в проеме возник взбешенный Леннарт-младший. За прошедшее время я видела его всяким, и злым в том числе, но так сильно ноздри его еще не раздувались.

– Тебя не приглашали! – рявкнул он на отца.

– А ты не постучал, – спокойно ответил тот. – Это кабинет директрисы приюта, негоже вот так вламываться, какие бы отношения вас ни связывали.

Я поджала губы, чтобы не улыбнуться, и, заметив маячившего за дверью Ульфа с крайне обеспокоенным лицом, покачала головой. Он помогал мне во всем, практически стал правой рукой, но сюда ему соваться точно не следовало. Ульф нахмурился, отступил в тень, но не ушел.

– Отношения? – угрожающе переспросил Виктор. – Не лезь в мою личную жизнь!

– Было бы куда лезть, – отмахнулся Леннарт-старший. – Здоровый лоб, а все в игрушки играешься. Выдумал себе любовь, но и дураку ясно, что все несерьезно, раз до сих пор...

– Я ее люблю, – перебил Виктор и повторил раздельно: – Я. Ее. Люблю. Вопрос закрыт?

Они с отцом несколько мгновений буравили друг друга взглядами, наконец последний кивнул:

– Чтоб через два дня были к ужину. Оба. Мать позвала гостей. – Затем оглядел нас по очереди, еще раз кивнул и вышел, тихонько прикрыв за собой дверь.

– Это было странно, – пробормотала я, склонив голову.

– Это был Аластар Леннарт, великий и ужасный. – Виктор потер лоб, шагнул ко мне и снова замер: – Проклятье, я все испортил!

– Что именно? – Я сама вышла из-за стола к нему навстречу.

– Признался в любви отцу, а не тебе.