Страница 10 из 20
– Возвращайтесь к уряднику, я с вами. Взводный урядник, ко мне! Двигаешься медленно, не высовываясь, ждешь моих распоряжений.
Взводный урядник отрапортовал «Есть», а я прихватив троих казаков поскакал к передовому отряду. Через двадцать минут, стоим наблюдаем за неизвестным отрядом.
– Что скажешь, Мелехов?
– Атаковать Ваш Благородие с наскоку – побьют казачков. Они телеги в заслон поставят и постреляют нас как кур.
– А ведь явно хунхузы, так давайте сюда взводных урядников.
Отойдя вглубь перелеска, провел короткое совещание.
– Взводные, мне оставите два с половиной десятка, остальных берёте и обходите севернее, на все вам полчаса. Спешитесь и закрепитесь, разделитесь на два отряда, чтобы вести огонь с дух сторон. Никакой залповой стрельбы, стрелять по готовности, прицельно. Ну а я ударю им в тыл. Исполнять! – отдал я приказ, а сам продолжил наблюдать.
Отряд двигался почти параллельно нашего расположения. Хунхузы были на десяти телегах, остальные верхом. Я насчитал шестьдесят верховых и два десятка расположились на телегах. Везли какие то ящики. Наступил момент ожидания. Через полчаса я велел казакам скрытно заходить в тыл банде. Еще минут через пятнадцать началась стрельба. Как я и рассчитывал хунхузы начали ставить телеги в полукруг. Внезапность с играла свою роль, через пару минут около двух десятков были сбиты с лошадей.
– Подбираемся скрытно, максимально ближе. Всем соблюдать молчание, никакого свиста и гиканья, тот кто ослушается отрежу язык, атаковать за мной как только я рвану на хунхузов. Всем ясно! – отдал я приказ, казачка закивали головами.
Дав время банде втянуться в перестрелку, мы в полном молчании рысью двинулись к банде с тылу, постепенно набирая темп. Хунхузы увидели нас когда до них оставалось метров сто. Казачья рубка это что-то. Все кто оказал сопротивление были убиты за несколько минут. Небольшая горстка бросив оружие задрали руки вверх. Бой был окончен. На команду «Посчитать потери» урядники доложили, что легко раненых шесть казаков, убитых нет. Вот и ладненько. Я приказал открыть ящики. В нескольких ящиках лежали новенькие винтовки «Арисака тип 30», присвистнув, я пошёл осматривать следующие ящики. И опять сюрприз карабины «Манлихер» для кирасиров образца 1890, ещё в двух ящиках были «Маузер К 96», в остальных были патроны. Кто то из казаков присвистнул со словами «Вот сучьи дети». Да уж, вот вам не хрена себе. Это кто же такой добренький, что поставляет оружие хунхузам. Один из младших урядников предположил «Может контрабанда?». Оружие было новым, в оружейном сале. Возможно и так. Я захлопнул ящики с маузерами. Какая удача и покупать не надо. Была у меня мысль, найти нужного мастера и слегка модернизировать «маузеры», по возможность стрелять очередями. Тем более в моей истории была такая практика. Подозвав взводных урядников я поговорил с ними.
– Здесь пятьдесят винтовок Арисака, пятьдесят карабинов Манлихер и Маузеры. Значит так. Мнлихеры и Маузеры спрятать, спихнем их купцам, Арисака сдаём в расположении. Все понятно! И языки привяжите кому следует. – распорядился я, урядники понимающе заулыбались.
– Будет сделано, Ваш Благородь! А трофеи?
– Что с бою взято – то свято. Исполнять! – и казаки побежали выполнять моё распоряжение.
– Что с узкоглазыми, Ваше Благородие? – это уже Мелехов спрашивает.
– В расход, а то лови их потом по полям да по лесам.
Казаки добили пленных, я думал они будут релаксировать, ничего подобного, словно кроликов зарезали и занялись сбором трофеев. Часть казаков кинулись собирать лошадей. Когда сборы закончились отрядил один взвод и трёх унтеров, с ними же раненые и груз, велел им двигаться обратно в Чанчунь, а сам с неполным взводом решил ещё проехать по маршруту патрулирования.
По дороге я размышлял, как легко с казаками, приказал командир пленных в расход – значит так надо. По принципу у начальства голова больше, вот пусть у начальства эта самая голова и болит. В трофеях насобирали почти килограмм золотых украшений и немного денег в ассигнациях. Сколько взяли холодного и огнестрельного оружия я не считал, потом казаки сами скажут.
Проехав ещё два десятка вёрст, я повернул отряд обратно. К вечеру без приключений вернулись в расположение сотни. Я пошёл на доклад к сотнику. Не успел я переступить порог и поприветствовать начальство, подъесаул, находясь в хорошем настроении, выдал мне, что к нам прибыло пополнение, в связи с потерями от столкновений с бандами хунхузов. Прибыла пехотная рота для организации гарнизонной службы на станции. Что особо приятно с ними привезли аж две пушки с расчетами.
– Так что, Иван Дмитриевич, станция усилена, и наша обязанность только в патрулировании. Сейчас у нас сто двадцать пять казаков, да ещё десяток в госпитале в Харбине, – улыбка прямо не сходила с его лица.
– Прекрасно, Тихон Семёнович. Вам доложили о нашем столкновении с бандой?
– Да-да. Урядник доложил. Кстати я тут пока Вас князь, не было накидал рапорт, посмотрите и подпишите, а свой напишите в соответствии с моим.
Я бегло прочитал доклад вышестоящему начальству написанный Валовым. Даааа. Слышал я в прошлой жизни, что приписки были распространены в царской армии, но настолько? В рапорте было указано, что силами полусотни по разработанному плану подъесаула Валова была ликвидирована банда количеством двести пятьдесят сабель. И так далее, что я там молодец и герой, казаки сплошь герои, а подъесаул грамотный тактик. А вот про захваченный груз ни слова. К чему бы это?
– Я понял, Тихон Семенович, только не шибко ли двести пятьдесят? – спросил я подписывая документ.
– Да кто их там считает узкоглазых обезьян, сотней больше сотней меньше, – засмеялся подъесаул.
– Хорошо. Сейчас приведу в соответствие свой рапорт, – и я уселся писать.
– Хотел с вам, князь, переговорить насчет трофеев. Вы же знаете, что трофеи делятся половина идет офицерам, треть казакам, а остальное в общую кассу. Мало ли, вот побили казачков, мы их семьям денег послали, государство конечно тоже выплаты сделает. Но все же, здесь свой брат казак помогает. Вот я и предлагаю, считать тот груз тоже трофеем. Как Вы на это смотрите? – и Валов уставился на меня в ожидании.
– Да так и смотрю. Что с боя взято – то свято, – ответил я.
– Вот и ладно. Какое у Вас князь, выражение интересное. Хм, что с боя взято – то свято, заулыбался сотник и продолжил, – Иван Дмитриевич, завтра вагоны в Харбин пойдут, вот Вы и организуйте, Мелехов с Вами, он знает купца которому мы товар свозим. Заодно и Григория Васильевича повидаете. И вот еще что, лошадей тех что получше оставить себе , но не больше полутора десятка, остальных тоже пристроить надо. Кстати поезд каждый день ходить будет, материалы завозят.
– Всё сделаю в лучшем виде. Вы смотрели оружие?
– Нет, думаю Вы там сами разберётесь, – отмахнулся сотник.
Вот так! Ладно нам не в тягость. А ведь осторожничает подъесаул. Ну да ладно. В мутной воде рыбы больше. Маузеры я точно замылю. И Манлихер себе и Грише оставлю, про боезапас не забуду. Подписав рапорт отдал его Валову. Выйдя из канцелярии велел вестовому найти моего ординарца и Мелехова, да чтобы шли ко мне на квартиру, я там буду. У дома снял седло с Буяна, да почистил его от пота и пыли. Конь фыркал от удовольствия. Пока чистил коня и умывался сам подошли Семён и Степан.
– Так братцы, где Манлихеры и Маузеры? – спросил я.
– Маузеры, Ваше Благородие, к Вам в комнату занесли и патроны, а остальное возле нашего барака на телегах. Не нашлось места где прятать, вот мы и привезли сюда. Там от хунхузов разное оружие, есть кремневые совсем старьё, есть наши берданки. Сабель много. Лошадей в открытом загоне оставили, – отчитался Мелехов.
– Хорошо. Семён два Манлихера прибери и патронов тысяч пять. А ты Степан из своего взвода завтра десяток казачков возьмешь, утром грузимся в поезд и в Харбин. Лошадей не берём, сначала договоримся.
– Ваше Благородие, а лошадей и незачем. Местному купчине прямо здесь и сговоримся, он хорошую цену даст, – предложил Степан.