Страница 14 из 62
— Мам! Но так нельзя! — восклицал Платон за ужином. — Зачем убиваться из-за этого? Ты отличный преподаватель, и необязательно быть военачальником!
— Это же… вся моя жизнь! Научные работы, исследования! — горько всхлипывала Наталья Петровна. — Я так много материала собирала для твоих будущих работ! Чтобы тебе было легче защищать диссертацию!
— Мам, да кто тебе сказал, что я захочу защищать диссертацию? У меня совсем другие планы на мою профессию!
— Да какие, Плато-оша? — навзрыд протянула она. — Что ты будешь делать, если не преподавать?
— Устроюсь юристом в какую-нибудь строительную компанию. Мне архитектура нравится!
— Да выбрось ты из головы эти глупости! — доведенная почти до нервного срыва, прокричала Наталья Петровна. — Я не знаю никого в этой отрасли! А если меня не будет рядом, тебя некому будет прикрыть!
— А зачем меня прикрывать, мама? — холодно поинтересовался Платон. — Ты думаешь, что я не смогу справиться сам?.. Постой-ка, ты же не веришь в меня, да?
Он нерешительно замер посреди кухни, поразившись своей догадке.
— Как же, не верю? Конечно же, верю! — тут же принялась отчаянно лгать Наталья Петровна. — Просто я думала, что там, где есть я, тебе будет проще устроиться!
— Мне не нужна твоя опека, мама. — Метнул в ее сторону полный презрения взгляд Платон. — Я сам хочу свою жизнь строить.
— Но если я буду рядом, тебе будет намного проще! — с отчаянием воскликнула она. — Как же ты этого не понимаешь…
— Это потому, что я хромой, да? — ощетинился сын.
— Но это есть, сынок! С этим надо как-то жить!
— А папа говорит, что это можно исправить.
— Папа?.. А когда ты с ним разговаривал?
— Сегодня утром.
— Но мы же договаривались - папы больше не существует! — захлопала мокрыми от слез глазами Наталья Петровна.
— Для тебя, может, и не существует. А для меня он есть и будет всегда. И папа, в отличие от тебя, в меня верит.
Платон развернулся и похромал из кухни в свою комнату.
— Платон! Платоша!.. Но так нельзя, сынок! — прокричала ему вслед мать.
Сын демонстративно хлопнул дверью комнаты.
Наталья Петровна осталась на кухне одна. Она громко плакала, уронив голову на стол. Она чувствовала себя несчастной и одинокой. Ей казалось, собственный сын только что предал ее идеалы.