Новогодний Подарок

Все предъявленные следствию документы имели законную юридическую силу, и придраться к совершенным сделкам по продаже недвижимости было невозможно.

Антон Свиркин понимал, что оставшиеся члены семьи Ватутиных стали жертвами махинаций погибшего бизнесмена и осталась без средств к существованию, но поделать ничего не мог: спорные имущественные претензии между супругами решаются через суд. Суд, если усматривает в сделках их неправомерность, выносит определение или решение и только на этом основании возбуждается уголовное дело. Антону было по-человечески жалко семью Ватутиных, но отстаивать имущественные права потерпевших не его дело. Его дело раскрытие кражи, но в создавшейся ситуации кражи, как таковой, не было. В соответствии с новыми фактами всем стало ясно, что документы и деньги из сейфа «изъял» законный владелец того и другого, а то, что заодно со своими бумагами он «прихватил» шкатулку жены с драгоценностями, так это их внутренние разборки – его действия, как кража, не классифицируются и под статью 158 Уголовного Кодекса не подпадают. Статья УК гласит: «Кража, то есть тайное хищение чужого имущества…» – хищения чужого имущества не было, а значит, нет состава преступления.

Дело о краже было прекращено «за отсутствием состава преступления», но Антон Свиркин по своей инициативе вызвался съездил в загородный дом Ватутиных и сообщить о случившейся трагедии. У Валентины Николаевны он застал «семейного» юриста – разбирательства в сложившейся ситуации были в самом разгаре.

– Вы же сами, Валентина Николаевна, подписали генеральную доверенность вашему мужу на всевозможные сделки с недвижимостью! – Борис Яковлевич Либман в безупречном костюме с бриллиантовой заколкой для галстука являл собой образец деловитости и респектабельности. – Вспомните, пожалуйста! Это было в прошлый Новый Год – Георгий Рудольфович пригласил меня тогда к вам в дом, и вы подписали с ним соглашение о передаче ему всех прав на фирму.

– Я подписала? – вдова перестала стонать и вытаращила на мужчину покрасневшие от слез глаза.

– Вы, вы, уважаемая Валентина Николаевна! – юрист стоял напротив постаревшей вдруг женщины, скрестив на груди руки, как непогрешимый обвинитель.

– Ах, да, вспомнила… Мы тогда все очень болели гриппом, и я плохо помню, что подписывала.

– Георгий Рудольфович ни о чем таком не упоминал.

– Что же теперь мне делать? – Валентина Николаевна теребила в руках носовой платок и по очереди с надеждой смотрела на мужчин.

– Обратитесь в суд, – со знанием дела посоветовал Борис Яковлевич. – Возможно, он сочтет убедительными ваши доводы, отменит существующие сделки купли-продажи недвижимости и вынесет решение вернуть стороны в первоначальное состояние. Но положение ваше, Валентина Николаевна, это вряд ли спасет: ваш муж обязан будет возвратить покупателям деньги за проданную недвижимость, а поскольку вы не разведены с Георгием Рудольфовичем, то его долговые обязательства, после его исчезновения, ложатся на ваши плечи. Есть у вас средства выкупить свою недвижимость?

– Выкупить? – опешила вконец убитая горем вдова. – Но как же… выкупить?

– Полагаю, что средств у вас нет.

– Борис Яковлевич, может, вы возьметесь за мое дело? – Валентина Николаевна умоляюще сложила руки на груди. – С моей стороны я гарантирую любые проценты!

– Боюсь, это будет не совсем этично с моей стороны, – безжалостно отказал «семейный» юрист, – ведь я тоже являюсь, в каком-то смысле, вашим противником: я приобрел у Георгия Рудольфовича вашу квартиру на Большой Никольской.

– Что?! – в один момент из забитой овечки вдова превратилась в разъяренную тигрицу. – Вы купили нашу квартиру на Никольской и не сообщили мне об этом?!

– Вот в этом меня упрекнуть нельзя! – Борис Яковлевич явно не признавал обвинения и даже искренне обиделся. – Еще в начале декабря я разговаривал с вами по поводу вашей квартиры на Большой Никольской. Вы рассказывали, какой хороший вы сделали в ней ремонт три года назад и назвали оценочную стоимость вашей квартиры.

– Но я же не знала, что Георгий ее продает! – яростно отбивалась женщина.

– Это уже не ко мне, а к вашему мужу! Мне предложили купить квартиру – я купил! Знали вы или не знали о продаже вашей квартиры, меня это не касается: доверенность от вас на все сделки с недвижимостью у Георгия Рудольфовича была – а это значит, что он имел право от своего и вашего имени заниматься продажей недвижимости. Другое дело, что половину суммы от совершенной сделки по закону он должен был передать вам, но это уже ваши внутренние «разборки».

– Ничего он мне не передавал! Вы, как друг семьи, могли бы сообщить… – у Валентины Николаевны вдруг иссякли силы, и она залилась слезами.

Женские слезы не произвели на присутствующих мужчин должного впечатления: хотя следователь еще не привык к столь бурным реакциям «посетителей» своего кабинета – он не верил слезам, особенно женским, а многоопытный юрист не относился к людям мягкосердечным и впечатлительным.

– Откуда мне было знать, – попытался оправдаться, таки, «друг семьи», тяготясь присутствием полицейского чина – в его глазах ему хотелось выглядеть кристально чистым человеком. – Мне ваш муж сказал, что вы всей семьей переезжаете в Англию: Властелина будет там учиться, а у Георгия там появился новый бизнес – так какой прок иметь столько недвижимости в стране, в которой ты не живешь и в которую не собираешься возвращаться.

Уже не хозяйка этого роскошного загородного дома продолжала рыдать, и мужчины чувствовали себя неловко.

– Мы нищие! У нас ничего нет! – периодически восклицала обманутая женщина, прерывая рыдания и вытирая слезы промокшим насквозь носовым платком. – Нас выгонят на улицу, как бездомных собак!

– Ну, не все так плохо, Валентина Николаевна, – попытался успокоить ее Антон Свиркин, не решаясь усугубить состояние женщины новым трагическим известием. – За вами сохранена квартира на улице Бутлерова – вы с детьми прописаны именно в ней. Думаю, это органы опеки и попечительства заставили вашего мужа обеспечить несовершеннолетним детям хоть какое-то место жительства, а то бы…

– Вы что, издеваетесь! – вскочив с кресла, закричала Валентина Николаевна. – После всего, что у меня было возвращаться к нищенскому плебейскому существованию!

– Многие даже квартиры не имеют…

– Какое мне дело до многих! – женщина театрально заломила руки. – Лучше смерть!

– Не скажите! – вздохнул следователь и, наконец-то, решился сообщить трагическую весть: театрализованные представления его не интересовали – насмотрелся в кабинетах прокуратуры и Следственного Комитета. – Валентина Николаевна, простите, что приходится сообщать вам еще одну скорбную весть, но тело вашего мужа вчера обнаружено в его сгоревшей машине.

Валентина Николаевна Ватутина – теперь уже официальная вдова погибшего бизнесмена – резко вздохнула и «замертво упала» в кресло.

13

Адрес загородного дома, в котором проживало на данный момент семейство Ватутиных, Дорохов раздобыл за одну минуту: позвонил на фирму Ватутина, сообщил о его смерти в автомобильной аварии и спросил, где проживает вдова бизнесмена, чтобы поехать и выразить ей свои соболезнования и, если понадобиться, помочь с похоронами Георгия Рудольфовича. Секретарша Анастасия охнула, схватилась за сердце и, тут же выложив адрес загородного дома собеседнику, побежала по отделам сообщать столь скорбную весть о хозяине фирмы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.