Страница 22 из 25
Во всех членах – напряжение и онемение одновременно, в ушах – противный мерный гул; все это было Карине уже хорошо знакомо. Но, наверное, она еще спит, вот-вот проснется, и кошмар рассеется. Вокруг засуетится Амината, помогая принцессе готовиться к Церемонии Открытия, Фарид явится, как всегда, ворчать и придираться, Пустельга, живая и здоровая, нахмурит лоб, ведь… такого просто не может быть…
За дверью послышались шаги, и личный охранник Карины объявил о приходе управляющего дворцовым хозяйством. Фарид приблизился к пологу Карининой кровати с таким видом, словно входил в гробницу. Она молчала. Он тоже. Глаза его блуждали между лужами рвоты на полу и глубокими царапинами на руках принцессы. Почти точно такая же сцена с их участием имела место почти десять лет назад, когда жрицы отправляли Баба и Ханане на встречу с Великой Матерью. Разве что тогда на Карине с Фаридом были белые траурные балахоны. Интересно, влезет принцесса сейчас в свои детские одежды для оплакивания усопших или за эти годы кто-то успел предусмотрительно сшить ей новые?
– Совет только что собрался в Мраморном зале, – произнес наконец управляющий. – Я понимаю, вам нужен покой, но будет лучше, если вы хотя бы поприсутствуете, поскольку…
Карина только видела: он пытается что-то до нее донести, но с таким же успехом управляющий мог кричать в эпицентре урагана – она ничего не слышала и не разбирала. Слова одно за другим таяли в ее сознании, не успевая должным образом соединяться в смысловые цепочки. Мамы нет. О чем еще тут можно говорить?
– Прошу вас, Карина. – Голос Фарида надломился, в нем послышались нотки настоящей мольбы.
Его одежды были измяты – видимо, он в них спал, если спал вообще. Именно растрепанный вид управляющего, одетого всегда безукоризненно, вызвал в Каринином мозгу искорки просветления. Не одна она потеряла вчера близкого человека – страдают и другие.
Фарид протянул ей руку, как бы предлагая мир. Стыд за гадости, которые она наговорила ему, все еще не испарился из ее сердца. Принцесса приняла руку и медленно встала с кровати.
Молча они покинули жилое крыло Ксар-Алахари, молча ждали, пока Дозорные объявят об их выходе и распахнут перед ними двери Мраморного зала. Стены просторной комнаты, где обыкновенно заседал Совет, соответствуя ее названию, были выложены мрамором. Пол – в черно-белую клетку, а деревянная мебель отливала всеми цветами оникса. При появлении Карины двенадцать членов высшего государственного органа поднялись и приветствовали ее как подобает: правая ладонь к губам, затем к сердцу, левая – вперед и вверх. Старшина Хамиду стояла в углу со свертком какой-то ткани в руках.
Все, конечно, ожидали, что Карина займет султанское кресло, она это понимала, но скромно села слева от него, а Фарид, в свою очередь, слева от нее самой.
Тяжкая тишина царила в зале. Первой набралась смелости нарушить ее Великая визирша Дженеба:
– Как чувствует себя ваше величество?
Сбитой с толку Карине потребовалась несколько мгновений, чтобы понять: эта фраза обращена к ней. «Величеством» теперь титулуют ее, поскольку мамы…
И снова мир перед глазами застыл. Застыла, не размыкая губ, уперев взгляд в противоположную стену, и она сама. Гладкий мрамор так блестел, что девушка четко видела свое отражение в нем. В нем – в неподвижном, нерушимом массиве тяжеловесной каменной породы…
Когда стало окончательно ясно, что Карина не ответит, на помощь пришел Фарид:
– Лекари говорят, что прошлой ночью ее величество избежала каких-либо серьезных травм.
Дженеба кивнула:
– Благодарю вас. Мвале Фарид. Ваше величество.
Легко понять, почему Пустельга именно эту женщину поставила вторым человеком после себя в государстве… Среди всеобщего смятения Великая визирша в наибольшей степени сохранила спокойствие, собранность и ясность мысли.
– Что известно об убийце? – подал голос Мвале Омар. Его маленькие глазки нервно бегали по сторонам, словно их владелец боялся, что следующей жертвой покушения станет он.
– К сожалению, пока ничего. – Великая визирша покачала головой. – Лучшие специалисты Дозора ведут расследование, но кем являлся нападавший и откуда он явился, еще не установлено. Впрочем, одна зацепка есть. Старшина Хамиду, прошу вас.
Командующая Дозором положила свой сверток на центр стола и развязала его. Внутри обнаружился меч, которым убийца заколол Каринину мать, при свете дня его лезвие почему-то казалось темнее, чем в ночи. Чья-то милосердная рука успела смыть с него кровь Пустельги, но это не имело значения: девушка до сих пор видела, как она струится по металлу, обагряя ее собственные руки алым цветом, который не смоешь вовек.
– На вид клинок, кажется, не зиранский? – Лицо Фарида исказила брезгливая гримаса.
– Это акрафена[17], такое оружие используют в основном высшие чины войска Арквази. – Голос командующей прозвучал холодно и отстраненно, и Карина в который уже раз невольно призадумалась о том, какую подготовку должны проходить Дозорные, чтобы сохранять подобную невозмутимость перед лицом вечных опасностей и жестокости. – А вот это… – на золотом эфесе акрафены красовался символ из двух горизонтальных линий, перечеркнутых двумя вертикальными, – это Великий Трон, эмблема арквазихене[18]. И на этом экземпляре, и на изъятом у первого преступника такие знаки, – закончила Хамиду.
Каждое слово из объяснений представлялось деталью головоломки, которая отчаянно не складывалась. Акрафена. Арквазихене. Вчера ночью, до появления кометы, та девочка, Афуа, тоже упоминала об арквазихене. Может, и она как-то во всем этом замешана? Может, разговаривая с Кариной, она уже знала, что через несколько часов Пустельги…
Девушка с трудом, но заставила себя сконцентрироваться на обсуждении.
– Но зачем им… – начал один из визирей более низкого, чем Джебела, ранга. – В смысле, наш союз с Арквази прочен, и Осей Нана поддерживал хорошие отношения с покойной государыней, да примет ее душу Великая Мать.
– В последнее время Зиран сталкивается с серьезными трудностями – от взрывного роста населения до засухи, что продолжается уже десятый год, – сказала Великая визирша. – Возможно, этот царь решил воспользоваться Солнцестоем и нанести удар по уже уязвимой, как ему показалось, цели.
Комнату заполнил взволнованный глухой ропот. Карина встречалась с арквазихене только однажды, когда он приезжал в Зиран на шестнадцатилетие Ханане. Тогда верховный повелитель Арквази показался маленькой принцессе очень жизнерадостным, шумливым и смешливым, совсем не похожим на хитрого, расчетливого террориста, каким он оказывался по словам визирши. Да и еще кое-что в ее теории вызывало у девушки сомнения. Их тут же озвучил Фарид:
– Однако, если это дело рук арквазихене, зачем посылать убийцу с мечом, украшенным его собственной эмблемой? Ведь это саморазоблачение!
– Вероятно, думали, у нас не найдется никого, кто сможет ее опознать, – качая головой, фыркнул Мвале Омар. – Эти лесные жители никогда не отличались сообразительностью.
Пренебрежение, буквально сочившееся в его голосе, покоробило Карину. Ей приходилось встречать множество толковых, умных арквазийцев – гораздо более приятных в общении, чем сам Мвале Омар.
– Что нам следует предпринять? – спросил кто-то из членов Совета.
Карине очень захотелось оказаться одной в своей спальне. Лучше бы она вообще сегодня не открывала глаз.
Выдержав паузу, Великая визирша Дженеба предложила:
– На данный момент об убийстве не известно никому, кроме присутствующих в этом зале и Дозорных, ведущих следствие. С последних взята Клятва на Крови о неразглашении тайны. Очевидно, в качестве следующей меры следует разослать по храмам предупреждение о том, что Церемония Открытия, а также все остальные праздничные мероприятия откладываются вплоть до дальнейших указаний…
– Вы хотите отменить Солнцестой? – вмешалась Карина.
17
Акрафена – традиционный ритуальный и боевой меч народов ашанти в Западной Африке.
18
Очевидно, в книге – титул правителей вымышленного государства Арквази, составлен по аналогии с ашантихене – правителями Империи Ашанти в Западной Африке.