Властители льдов

Тем временем на парадном крыльце появилось новое действующее лицо. Маленький мужичок, сгорбившийся под тяжестью прожитых лет, вышел и, встав перед толпой, заговорил:

Всего четыре строчки, произнесенные мужчиной, привели к тому, что женская половина собравшихся замахала веерами сильнее и завыла на одной высокой ноте. Северяне как-то дружно поежились, зло сверкнули глазами на присутствующих женщин, но большего себе не позволили. В это время с противоположной стороны появились новые действующие лица. Десять девушек, наряженных в одинаковые красные кимоно, со скорбными минами вышли на небольшую площадку перед крыльцом. Их лица покрывал густой слой белой краски, губы были нарисованы ярко-алой помадой, брови подведены черными карандашами так, что само выражение лиц несло на себе печать невыносимой скорби. Выйдя, они рассредоточились так, что образовали собой живой коридор, по которому не спеша шла сама Иола, облаченная в белоснежное траурное кимоно. Девушки осыпали ее следы нежно-розовыми лепестками Э’куры, при этом напевая какую-то древнюю обрядовую песню, больше всего напоминающую вой голодной собаки.

Иола сегодня была сама безупречность. Скромный, кроткий взгляд, чуть сутулая спина, ничего не выражающее лицо. Она словно плыла, едва касаясь земли своими причудливыми башмачками. Только вот, в отличие от присутствующих, я уже знала, что за зверь живет в душе у этой милой невесты. Ее волосы были убраны в высокую прическу, которую украшали цветы Э’куры и маленькие алые розы, словно капли крови на девственно-чистых лепестках. Думаю, нет нужды говорить, символом чего была эта комбинация цветов в ее волосах.

Принцесса прошла живой коридор, и тут же появились четверо бравых юношей, что несли на своих плечах небольшой закрытый белым шелком паланкин. Перед тем как сесть внутрь него, Иола обернулась и посмотрела на отца. Император словно ждал этого, тут же поднялся на ноги и, даже не взглянув на дочь, повернулся к ней спиной. Всё. Его дочь умерла для своей семьи и теперь принадлежит тому, кто в ближайшем будущем станет ее мужем. Иола так же чинно отвернулась от отца и забралась внутрь маленького шатра.

Что тут началось! Женщины взвыли с еще большей силой, мужчины застучали сложенными веерами, подняв их перед собой парами крест накрест. И ко всему этому многообразию звуков во все горло заорал мой осел! Народ воспринял это как знак, что все живое оплакивает принцессу, и, воодушевившись, продолжил безобразие с удвоенной силой. Тем временем северяне, чинно раскланявшись с Императором, заняли места на своих огромных лошадях и, возглавив процессию, двинулись к центральным воротам, за ними отправились носильщики, держащие на плечах паланкин с принцессой, затем размалеванные служанки, все еще кидающие лепестки вслед, стража, возглавляемая Сэй Лум, и замыкала всю эту вереницу уже я – на истошно орущем осле.

За пределами дворца нас встречала толпа простого люда, но картина из-за этого принципиально не менялась. Все так же выли женщины, все столь же ритмично стучали своими веерами мужчины, разве что осел привык к шуму и перестал орать. Продвигались мы медленно, идти нужно было далеко, особенно было жалко девушек в туфельках на высокой платформе и узких кимоно, которым предстояло пройти весь этот путь пешком, неустанно осыпая улицы нежно-розовыми лепестками под завывания толпы. Но стоило нам через несколько часов от начала пути оказаться за Северными воротами Каишим, как к нам присоединились груженые обозы, и девушки перекочевали в одну накрытую тентом повозку, с ними же отправилась и принцесса. Маги, будучи достаточно преклонного возраста, тоже предпочли занять одну из повозок. Их лошади были расседланы и привязаны к их же повозке. Все это произошло достаточно быстро. Северяне, одобрительно кивнув на произведенную перестановку, остались во главе обоза, стражники стали замыкающими. Впереди нам предстояло долгое, мучительное путешествие через полстраны, потом необходимо было обойти по границе непроходимые джунгли Умира – страны с еще более жесткими порядками, чем в Аире, и находящейся в открытой конфронтации с нашим правительством. Но при этом первыми умирцы никогда не нападали ни на обозы, ни на простых путников. Правда, за границами следили очень бдительно. Затем нам нужно было сделать переход по нейтральным или кочевым землям прямо к Золотому морю, где нас должны были ждать северные корабли. С их помощью из моря пройти в открытый океан, а дальше уже и в земли северян. Одним словом, наш поход обещал быть долгим, так мне тогда казалось…

Мы следовали почти до самого вечера по изрядно опустевшему тракту. То, что сегодня по этой дороге будет двигаться свадебный караван принцессы, знал даже ленивый, и лишний раз препятствовать движению процессии не стал бы никто. И дело было тут даже не в том, что люди не хотели на это взглянуть или у них не было своих дел. Еще как были! Но была и примета: преградить дорогу умершему – а в Аире невеста и покойник имеют приблизительно один и тот же статус – значит навлечь беды на весь свой род. Хорошая примета, позволяла ехать достаточно быстро и беспрепятственно, как это только возможно, имея груженый обоз на хвосте. И так будет до самых границ страны, в этом я была практически уверена. Любой аирец отложит самые срочные дела, лишь бы увериться в собственном благополучии.

Но дотемна ехать было просто невозможно, да и не нужно, собственно. Лучшие императорские умы задолго до предстоящей помолвки разрабатывали наш маршрут, рассчитывая скорость движения и прочее. Для нас уже были заготовлены места стоянки, а подъезд к ним пропустить было просто невозможно, так как это были ответвления от общего тракта с указателями. Помимо прочего император организовал специальные охранные посты на каждой из стоянок. Жаль только, эта благодать продлится ровно до границ Империи, а дальше уже не есть забота Императора.

Стоянку обустроили на широкой поляне посреди непролазного леса. Как я поняла из разговоров стражников, поляна была искусственно вырублена специально для этой ночевки. Не то чтобы торговые караваны ночевали прямо на тракте – конечно, у них были свои места для остановки, – но для принцессы папа решил расстараться в последний раз. И потом, не думаю, что все караваны просто истаяли с тракта, скорее всего, они будут пережидать нашу процессию не покидая стоянок. Как только кони были расседланы, возницы взялись за кормление и уход каждого животного, имеющегося в обозе. Даже осла уговорили отужинать под их присмотром, за что я была им неимоверно благодарна. Хоть осел мог и сам найти пропитание в походных условиях, но последнее время он взялся везде ходить за мной словно привязанный. И это меня периодически раздражало. И так приходилось уходить как можно дальше, чтобы справить нужду, так еще и этот шел след в след сквозь непролазные дебри.

Наш отряд разделился на пять компаний, если можно так сказать. Северяне организовали свой ночлег поодаль от нас от всех, далее разместились три колдуна и их слуги, затем белым цветком раскинулся шатер принцессы, войти в который мог лишь Сэй Лум и женщины. Капитан был туда вхож, только если все десять служанок были внутри. Далее самым многочисленным лагерем встала стража и возницы, ну, и в стороне ото всех я. И как-то так получилось, что, вместо того чтобы быть дальше от людей, я оказалась между стражниками и северянами. На резонный вопрос капитана, почему развожу отдельный костер, не задумываясь соврала, что держу обет и вынуждена питаться весьма скромно.

– Куда уж скромнее? – изумился капитан, выразительно поглядывая на закипающую похлебку в общем котле.

– Я поклялся не есть мяса, – складывая небольшой костерок, пробурчала я.

– О, – сочувственно протянул капитан. – Да услышат Боги твои молитвы, – сказал он, направляясь к остальным.