(Не) мой начальник

Жизнь разрушена. Похоронным маршем для нее звучал скрип дверец шкафа, когда он собирал вещи.

- Ты тут сама справишься. – сухо кивнул Михаил, застегивая сумку. – И не надо рыдать.

Только когда он поморщился, я заметила, что по моим щекам текут слезы.

- Мне нужно забрать детей из школы. – я машинально, как робот, поднялась. Я будто со стороны видела, насколько жалко это выглядело. Он тоже скривился. Кивнул будто сам себе и громко захлопнул дверь за собой.

Детей из школы забрала мама, а я весь день рыдала в пустой квартире, откуда мне пообещали вывезти всю мебель. Конечно, ведь ее покупал он.

На следующий день я поднялась с кровати, будто сбросив с себя все пережитое. Пришлось вставить внутрь металлический стержень, который не позволял растечься лужей по матрасу. За окном занимался рассвет.

В зеркале отражалось бледное лицо с красными запухшими глазами. Я равнодушно отвернулась от него и залезла в душ. Тугие струи били меня и я понемногу оживала, наполняясь живительной злостью.

Ступив на пол, мокрая, дрожащая, я впилась глазами в свое отражение. Милый пушистый коврик я отшвырнула в сторону, чтобы не мешался. Теперь он не нужен. Его я радостно покупала месяц назад для уютного гнездышка, где мы с мужем будем встречать каждое новое утро в объятьях.

Теперь этой жизни нет. Осталась только растрепанная взъерошенная женщина в зеркале, с подтянутой фигурой, тонкими щиколотками и запястьями, длинными музыкальными пальцами. Цвет глаз рассмотреть было невозможно из-за припухлости, но я точно знала, что они светло-серые. И густой каштановый цвет волос тоже давно поблек.

Отражение я изучала, как товар, который мне предстоит продать подороже. Именно так и оказалось в мои полные тридцать лет. Мной можно попользоваться, чтобы потом, трусливо отводя глаза, сказать: - Прости, между нами все кончено.

Ровно в десять часов раздался звонок. Я открыла дверь с прямой спиной, на каблуках, в элегантном платье. Бросаться в крайности и надевать лучший наряд я не стала, но постаралась показать себя с лучшей стороны. Подняла волосы вверх, открыв изящную шею, глаза привела в порядок каплями и немного подкрасила.

За порогом стоял мой дисциплинированный пока еще муженек с целыми четырьмя грузчиками. Он всегда был основательным мужчиной, предусмотрительным даже. Деловитым тоном он начал раздавать команды. Его дрессированные грузчики уже давно привыкли выполнять любые задачи, как бы мерзко это не выглядело. Я присела в кресло, закинув ногу на ногу.

- Катя, ты даже вещи не вытащила? Нормальная хозяйка позаботилась бы об этом заранее! – он наконец обратил внимание на меня.

- Почему я тебе должна облегчать работу? – усмехнулась я. – Хочешь оставить своих детей спать на полу – пожалуйста, пройди этот путь от начала до конца.

Грузчики приостановились, но, помедлив мгновение, снова вернулись к работе. Они как раз вываливали на пол мое нижнее белье, переступая через груды ярких кружевных тряпочек.

- Может, ты и трусики заберешь? – интимно спросила я. – Многие из них отлично подойдут твоей новой супруге. Экономия, все как ты любишь.

- Не ожидал от тебя такого. – с отвращением сказал Миша. Я начала рассматривать его, будто видела первый раз. Статный, немного лысеющий брюнет в дорогой одежде. Грузноватый, но ему это идет. Только сейчас я заметила, что он выглядит лет на пять старше, тридцати пяти ему не дашь.

Вычищенные ботинки, в руках ключи от престижного автомобиля, золотые запонки. Мой любимый муж, для которого я подбирала все лучшее, что он только хотел. Бегать по магазинам приходилось тоже мне, даже в поисках этих самых запонок. Он слишком занят.

- Кстати, Мишенька, ключи от автомобиля придется отдать. И от грузовика тоже. – я вспомнила довольно важную подробность нашей общей жизни, которая за эмоциями как-то вылетела у меня из головы.

- Ты что с ума сошла, мать? – изумленно протянул он. Я дернулась, будто от удара. Услышать эту шутливую фразу, которой он выражал свое восхищение моими идеями, в такой ситуации было больно. Но я быстро взяла себя в руки.

- Почему же сошла? Мы же все по справедливости делим, любимый. Ты вот мебель покупал, ты ее и забираешь. – я кивнула на грузчиков, которые как раз бережно выкладывали мамин сервиз из любовно выбранного мной серванта. Это конечно, посудная горка в стиле прованс, но для меня навсегда останется сервантом.

Миша автоматически кивнул.

- Я свое забираю, можешь слюной не брызгать. – отрезал он. – Сидела с детьми, подтирала им сопли, с ними и оставайся. Мужчине нужна ласка и простор! А ты хотела меня закрыть в этом болоте, вытирать задницы и смотреть твои дебильные сериалы.

Я подняла бровь, намекая, что слюной здесь брызжу вовсе не я. Муж тоже вздрогнул, что я с удовольствием отметила. Будто внутри меня жила какая-то другая женщина, смелая и решительная, и теперь она руководила процессом, заставляя непослушное лицо иронически улыбаться.

А я смотрела на происходящее глубоко изнутри, прижавшись носом к толстому стеклу, вытирая непрерывно льющиеся слезы и ловя малейшие подробности.

- Правильно, дорогой. Твоя новая девка отпустит тебя попастись на просторы, несомненно. Но вернемся к справедливому разделу. Напомню, что твой рабочий грузовичок и бэху мы брали на мои кровные денежки, от продажи дачи.

- Ты вообще крышей поехала, дура ненормальная. Какая тебе бэха, тютя. Ты за рулем в жизни не сидела, коляски только водить можешь. Ты у меня на горбу всю жизнь ехала, а теперь меня обобрать решила? Хрен тебе, а не машина! Ты жрала мои продукты, спала на моей кровати, да трусы на тебе сейчас мои! Ты вообще вся целиком уже мне принадлежишь, столько я в тебя бабок вложил! Ерепенится она!

- Ну почему же. Я машинки продам, а денежки найду, куда потратить. Тем более они обе на меня записаны, помнишь? Чтобы денег на налоги меньше тратить? А? Компания твоя поднялась, а запись-то на меня осталась.