Страница 93 из 100
Я и в самом деле боялся за нее как никогда. Артём сообщил, что Алину по-прежнему искали люди Романа Федоровича. Ее квартиру полностью прошерстили, наведались в издательство, даже успели позвонить ее подруге Рите, не говоря уже о том, что заявились к родителям. Повезло, что у Алины очень сообразительная подруга, и лишь благодаря Рите, которая быстро сориентировалась в ситуации и каким-то образом успокоила родителей, моя девушка не узнала о том, что ее искали. Теперь, анализируя нашу встречу с тестем, я вспомнил, как он вел себя в моем присутствии. Непринужденно, будто знал больше, чем говорил. А я не придал значения. Дурак. Это и стало роковой ошибкой, за которую мне придется расплачиваться всю свою жизнь.
Сегодня с самого утра мое сердце было не на месте. Встреча с Романом Федоровичем должна была состояться в три часа, и оставалось совсем мало времени, чтоб провести его с Алиной. Конечно, я верил в благополучный исход всей операции, но, как оказалось впоследствии, я не учел некоторых нюансов, за что и поплатился.
Алина знала, что меня ждет важная встреча, которая касалась свадьбы с Кариной. Все должно было решиться сегодня. Я не посвящал девушку в детали, потому что не хотел волновать, надеясь, что когда все закончится, я смогу рассказать ей и об этом. Лина была в прекрасном настроении. Девушка приготовила самый вкусный завтрак, который я когда-либо пробовал, и, пританцовывая в одной моей футболке, разлила по кружкам горячий кофе.
– Тим, ты такой задумчивый с самого утра, – сказала Алина, устраиваясь на моих бедрах и обнимая за шею. – Я уверена, все пройдет отлично.
– И я уверен, – глухо ответил и прижался к ее груди, боясь выдать истинные страхи.
– Ну ладно, а теперь завтрак, – девушка пересела на стул, и мы принялись поглощать омлет с помидорами и тосты.
Я хотел есть, все было так аппетитно, но кусок не лез в горло. Чем больше я прокручивал предстоящую встречу, тем сильнее не хотел оставлять Алину одну. Я волновался, ведь если вдруг что-то пойдет не так, Алина окажется в большой опасности.
Ровно в час дня меня ожидало такси. Мы с Алиной вышли из дома и медленно побрели к машине. Я крепко держал ее за тоненькие пальчики, как будто они вот-вот выскользнут из моих рук. Мы остановились возле автомобиля, повернулись друг к другу, не говоря ни слова. Я молча изучал черты ее лица, рука невольно потянулась к волосам девушки. Алина обронила только одну фразу, после чего я нежно поцеловал девушку в ее чувственные губы.
– Возвращайся скорее, – девушка улыбнулась, глядя на меня своими бездонными глазами.
Алина не сдвинулась с места, когда машина отъехала от дома. Я оборачивался до тех пор, пока дом не скрылся из вида, и каждый раз видел ее. Моя малышка стояла, даже не шелохнувшись. Разглядывая сменяющиеся пейзажи за окном, я вспоминал все, что нас связывало с этой потрясающей девушкой. И неожиданно для себя пришел к выводу, что по-настоящему счастливы мы были, наверное, только в детстве. В юности мы не могли полностью отдаться чувствам из-за моего отъезда, мысли об этом одолевали нас обоих, поэтому частые ссоры и взаимные упреки разрушали все то хрупкое, что мы пытались сохранить. А сейчас между нами преградой были и более серьезные обстоятельства. Я потер лицо руками, прокручивая в голове предстоящую встречу с тестем. Тревога не отпускала. На подсознательном уровне я чувствовал, будто что-то не так. Хотя мы с Артёмом много раз проигрывали порядок действий.
Я заехал к себе домой, переоделся и позвонил лучшему другу. Я должен был убедиться, что все в порядке, прежде чем отправиться к Роману Федоровичу.
– Тём, здорово! Все по плану? – с волнением в голосе спросил я.
– Здоров! Да, ребята готовы, ждут команду, у меня тоже все бумаги на руках, – серьезно ответил друг.
– Дружище, я переживаю за Алину, надо было кого-нибудь к ней приставить.
– И тем самым напугать ее раньше времени? – друг задал вполне логичный вопрос.
– Я… черт… Тём, – обреченно выдохнул в трубку, – я не представляю, если с ней что-то случится.
– Ничего не случится, все пройдет отлично, – друг подбадривал меня, но каждая новая мысль, мелькающая в моей голове, заставляла меня мрачнеть все больше.
– Тём, слушай, – после небольшой паузы заговорил я, – Роман Федорович – очень опасный человек. У него везде свои люди, и в органах в том числе. Я думаю, что он вполне может выйти сухим из воды.
– Уверен, и на таких, как он, есть управа, Тимур, – ответил друг. – Ладно, я отключаюсь. Увидимся.
– До встречи.
К назначенному времени я подъехал к месту сборов. Это был небольшой заброшенный завод на окраине города. Я сразу приметил автомобиль тестя, а вот других машин поблизости не было. Довольно странно, учитывая, что на такие встречи не опаздывают. Я вышел из своего автомобиля и направился к внедорожнику Романа Федоровича.
– Ну, здравствуй, Тимур! – жестом руки тесть предложил мне место рядом с ним на заднем сидении автомобиля.
– День добрый, Роман Федорович! Вижу, клиента нет еще, – я постарался вложить в свой голос максимум равнодушия.
– Опаздывает, – бросил он, опустив глаза на свои дорогие наручные часы.
– Подождем, – я посмотрел в окно, нервно постукивая ногой по полу.
– Нервничаешь? – усмехнулся тесть, и, махнув рукой, продолжил. – Да все пройдет как по маслу, если не подведешь. Понимаешь, о чем я?
– Не подведу, конечно, – ответил я. – Вы же меня знаете, Роман Федорович.
– Да, как оказалось, нет, – тесть произнес эту фразу серьезным тоном, заставив меня бросить на него взгляд, полный удивления. – Тимур, пойдем, пройдемся.
– Пойдемте, – неожиданно для себя понимая, к чему он ведет. На автомате открыв дверь машины, я вышел из нее. Уже тогда я заподозрил неладное.
Роман Федорович вышел следом и на минуту остановился, оглядывая окрестности. Достал сигарету, закурил и двинулся вперед. Какое-то время он молчал. Мы брели по узенькой тропинке среди высокой травы в неизвестном направлении. Я не нарушал молчания, думая о своем. Мысли каждый раз возвращались к Алине. Я наконец-то почувствовал вкус жизни. Только находясь рядом с ней, я мог снять маску безразличия, которая прикипела ко мне за эти семь с лишним лет. Я не знал никого, кто бы мог хоть на мизерную часть сравниться с ней. И она была моей. Она всегда была моей. С самого первого дня, когда еще детьми мы столкнулись с ней.