Страница 23 из 25
Додумать не успела. Горт согнул мою ногу в колене, бережно обнял ладонями ступню и, глядя в шалые от страсти глаза, прикусил мой мизинец. Меня буквально подкинуло на кровати, но он с довольным рыком надавил рукой на живот, удерживая, и продолжил пытку. Пока то целовал, то прикусывал ступню, горячая ладонь спустилась с живота ниже, мягко раздвинула бёдра, и коснулась сосредоточия огня. Его пальцы сжали напряжённый бугорок, скользнули внутрь. Ещё… и ещё… и ещё раз… И я уже не кричу – бессильно хватаю ртом воздух, рассыпаясь искрами очередного оргазма. О, да-а-а-а…
Содрогаясь от наслаждения, на миг потеряла связь с реальностью, а в следующую секунду Горт поцеловал в губы, одновременно наполняя собой лоно. Разряд! Меня пронзает невыносимо жгучей молнией удовольствия, внутренние мышцы смыкаются на оглушающе твёрдой мужской плоти и под потолок взлетает громкий хриплый рык Горта. А дальше…
Я не знала, но так бывает, когда в тебе просыпается нечто голодное и жадное до исступления. Когда каждый удар его бёдер делает этот голод лишь больше, и ты заходишься в крике. Сначала безмолвном, когда одного воздуха мало – нужен он. Ещё удар, и ещё… И крик рождается вне тебя, потому что тебя уже нет. Есть только иступлённая жажда движений. Резких, глубоких, мощных…
Когда тело содрогается от невыносимого удовольствия и кажется – всё, большего желать просто невозможно. И в то же время невозможно остановиться, прервать это голодное движение к нему навстречу. Удар, ещё удар! И тело, и без того напряжённое, выгибается дугой в пароксизме наслаждения. И кажется, тронь его - с оглушительным звоном взорвётся, рассыплется хриплыми осколками крика. Но ещё удар и всё начинается снова.
Голод, жажда, ослепительное удовольствие, в котором нет разума, нет мыслей. И тебя тоже нет. Только он. А тело – лишь Его часть, которая перестанет быть, прерви он движение там, в самой глубине твоего естества. Когда удары собственного сердца не столь важны, как удары его плоти. И пульс не в венах – в лоне. Потому что пульс - это тоже он. И дыхание, и весь мир… Он! Он!! Он!!!
Вечер плавно перетёк в ночь, а та в утро. В первый раз заснули чуть ли не в тоже самое мгновение, когда горловой рык освобождения наполнил комнату и стих, опустившись на нас тяжестью удовлетворённой усталости. Горт ещё успел перекатиться на спину, не разжимая объятий, и укрыл нас одеялом, которое на ощупь подтянул с пола. Я довольно выдохнула и отключилась, уткнувшись губами в солоноватую кожу его горла. Устала…
Проснулась в кромешной тьме от нарастающего во мне возбуждения. Поглаживая по спине и ниже, Горт вдумчиво и неторопливо целовал ладонь и подушечки пальцев. Завороженно наблюдая за тем, как его губы смыкаются на моём пальце и вбирают его в рот, я сглотнула и отняла руку, чтобы упереться в грудь, широкую и такую же твёрдую, как и плоть внутри меня.
Склонившись, обвела языком контур его губ, поцеловала подбородок. Горт погладил мой зад, стиснул ягодицы и, едва я застонала от возбуждения, рывком насадил на себя так глубоко, что я вскрикнула. И снова голодное движение друг к другу, ритмичное, горячее, доводящее до исступления.
Откинувшись назад, ловлю ритм вечности и уже Я веду его к освобождению. Вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз…. Его сильные руки лишь помогают, поддерживая. В голубых глазах - голод и страсть. Он словно ловит каждое моё движение не только телом – глазами. Каждый вздох, стон, всхлип…
Чувствую этот пристальный жадный взгляд всей кожей, и скольжу вверх-вниз, ощущая, как с каждым толчком теснее и ближе смыкаются на пульсирующем члене створки моей собственной плоти. Вижу, как судорожно дёргается его кадык….
В какой-то момент, Горт обхватил меня за талию и, не выходя, перевернул нас, вдавил спиной в матрац, чтобы несколькими умопомрачительными толчками довести до оргазма. А спустя пару секунд и сам глухо зарычал, взрываясь внутри меня.
Потом, отдышавшись, я пошла в ванную, пока Горт менял простыни.
Мыться пришлось дважды.
Когда в душ пришёл это ненасытный маньяк, я уже ополоснула волосы и поддалась соблазну - предложила помочь. Очень уж хотелось при свете вдосталь полюбоваться могучим телом мужчины, который укатал меня до дрожи в коленях. А ещё вода, пена…
Пока прошлась по груди и крепким ягодицам мыльными ладошками... Пока с душой потёрла широченную спину мочалкой… Пока…
В общем, когда перешла к ногам, захлёбываясь слюной от вида мускулистых икр, оставив самое интересное напоследок, оно, это «самое интересное», гордо и безапелляционно восстало. Так близко к моим губам, что я не удержалась – обхватив ладонью твёрдый член, медленно провела по атласной коже головки языком. Свободной рукой скользя по мокрой ноге снизу-вверх, губами обняла его пульсирующую плоть. Такую гладкую, такую горячую…
Дробный протяжный вскрик Горта дрожью прошёл по моему телу. Это так возбуждающе и волшебно, когда вся эта махина в твоей власти и вся мощь мускулистого огромного тела вздрагивает в такт моим движениям. Когда хриплые стоны желанного мужчины вместе с водой стекают по коже…
Показалось, даже стенки душевой содрогнулись. Может, и не показалось. Запрокинув голову, он зарычал, упираясь руками в стенки. И я растворяюсь в его возбуждении и уже почти схожу с ума от возбуждения собственного. Языком и губами ласкаю чувствительную плоть. Ритмично и глубоко вбираю в себя его член, стискивая свободной рукой крепкие ягодицы… Жадно, наслаждаясь каждым его стоном, каждым своим движением…
Правда, довести дело до логического конца Горт мне не дал. Когда уже почти не стонал – рычал сквозь стиснутые зубы, поднял меня, развернул к себе спиной и вошёл сзади. Я уперлась руками в стенку и вскрикнула. Он такой большой, что кажется, не в меня входит, а я надеваюсь на него, как перчатка на руку. И я не человек – одно огромное, сжигающее все мысли желание.
Горт двигался плавно и размеренно, пальцем лаская клитор, легко прикусывая за шею, пока я снова не начала содрогаться в конвульсиях оргазма. Только тогда, придерживая поперёк живота, чтоб не упала, несколькими резкими, умопомрачительно глубокими ударами взорвался во мне сам, огласив кабинку басовитым торжествующим рыком. Я всхлипнула, обессилено сползая по мокрой белой стеночке.
Домывались, сидя на полу кабинки, потому как стоять сил уже не было. Подумалось, что за эти сутки я испытала больше оргазмов, чем за последние года три. Настоящих, ослепляюще-ярких и неподдельных… И это количественно, а что касается качества… если не врать самой себе, ничего подобного со мной за всю жизнь не случалось.
До постели добирались чуть ли не ползком, сонно хихикая и подтрунивая друг над другом… И почему-то опять легли в одной комнате, хотя логичней было бы расползтись по своим спальням, но мы, не сговариваясь, ввалились в ближайшую к кухне гостевую.
Я тяжело вздохнула. Добротная дубовая кровать ещё вчера была обыкновенной, а сейчас казалась неоправданно высокой. Сидя на полу, я зевнула. Нет, мне наверх не забраться. Буду спать тут, на коврике…
Ха! Кто бы мне позволил. Горт окинул меня насмешливым и чуть-чуть гордым взглядом, довольно фыркнул и затащил на кровать. Угу. Все мои девяносто два килограмма. Правда я давно не взвешивалась, но даже если сбросила килограммчик- другой на стройке, разница не велика. Силён! Впрочем, он такой медведище, что рядом с ним чувствую себя мелкой. Даже забыла, как стесняться своих габаритов. Вот только сейчас и вспомнила, да и то, исключительно как повод для восторга…
А мужчина пригрёб меня к себе, прижался грудью к спине, уместив мою попку поближе… хм… к себе же. Называется, дорвался! Оголодал, бедный… И то правда, мы же за несколько месяцев друг о друге в таком ключе и не думали. Два идиота…
Удивительно, но оказалось – очень удобно спать щекой на одной его ладони и с другой горячей лапищей на животе. Как заснули, так и проснулись. В той же позе.
- Ты маньяк! – простонала, проснувшись от того, что меня чувственно целуют в шею. Про то, что упиралось в бедро, молчу.