Собиратель

Последним, кто зашёл ко мне в ту ночь — был сам князь. Уверен, что ему на текущий момент доложили максимум собранной информации.

— Здравствуй, Эдгард, — вошёл он в комнату.

Что примечательно — сам пришёл, а не меня к нему привели. Не то, чтобы это супер показательно, учитывая, что я и так в его доме по сути нахожусь, но всё же демонстрирует особое отношение.

— Князь, — я встал ещё в тот момент, когда дверь открывалась и сейчас поклонился, как того требовал этикет.

— Ты не против? — указал он на кресло.

Меня всегда поражает эта его вежливость. Будучи тем, кто отдаёт здесь приказы, он, тем не менее, всегда спрашивал. Я не обольщался, думая, что ему и правда разрешение нужно. Но отмечал, насколько он тактичен и вежлив. Это то, что мастер этикета называл хорошим воспитанием. Тем, кто на самом верху нет смысла кичится и что-то кому-то доказывать.

Совсем не похоже на маленьких людей, которые пытаются занять как можно больше места и показать силу, которой у них нет.

— Сегодня многое изменилось, — начал он, когда мы оба сели. Я промолчал и он продолжил, — Это нужно обсудить.

— Слушаю.

— Первое, что нам нужно обсудить — это то, что информация о тебе ушла нашим иностранным противникам. А значит, игры кончились.

— Какие у этого последствия? — новость не то, чтобы новая. Я уже и так знал об утечке.

— Ты выбрал правильное слово — последствия, — взгляд темных глаз князя был пронзителен, как холодная зима, — С момента, как о тебе узнали, ты оказался под прицелом. Как и твои близкие. Мне жаль, что так вышло... Но что сделано, то сделано.

В его словах скрывался укор. Если бы я сообщил о Коршунове, этой ситуации не возникло бы. Справедливо и другое: если бы люди князя лучше работали и не пытались мутить сложные схемы, этого бы тоже не произошло. Иначе говоря, каждая из сторон несёт ответственность и теперь нам всем предстоит разбираться с... последствиями. Может поэтому князь и не обвиняет прямо, так как его ведомство облажалось.

Но тут какое дело. То, что они упустили Коршунова, имеет последствия, это да, но для каждого — разные. Для князя и его людей — одни последствия. Для меня и моих близких — другие. С точки зрения последствий для князя это его ошибка, что Коршунов их обскакал. У меня же своя ошибка, что я не решил ситуацию с, по сути, врагом. То есть, если Коршунов закинет гвоздевым бомбу в дом, то винить мне будет некого, кроме себя.

— Информация ушла через Романа Коршунова или через нападавшего?

— Его зовут Ярослав, — наконец-то мне кто-то сообщил имя, — Мы точно не знаем. На момент нападения и попыток пробиться на место боя чужого ходока, по словам прислуги, Роман Коршунов находился дома.

— Значит, он тут не причём?

— Коршунов нанял Ярослава в качестве охраны. Совпадением это быть не может. Также кто-то убил Волкова.

— Волкова? — удивился я, вспомнив того парня, с которым у нас вышел недоконфликт.

— Да. Ярослав ходил под его личиной. Они с братом чем-то занимались. Чем-то нехорошим. Так что нельзя сказать, что Роман Коршунов — не причём.

Вот как.

— А Коршунов сейчас...

— К нему кто-то пришёл в дом, предупредил и они с сестрой исчезли. Предположительно, он ушёл с иностранным агентом.

Князь не продолжил мысль, но я и сам понял. Всё, что видел Роман в моём исполнение, теперь известно иностранцам. Молчать ему нет смысла. А то, что ему зададут вопросы, я почему-то уверен. Это просто логично.

— В любой момент тебя могут попытаться похитить или убить.

— Это довольно сложно, — заметил я.

— Не зарекайся. При тщательной подготовке победить можно кого угодно. — голос князя на пару градусов потяжелел и я притих.

Тем более, он прав. Я и сам не раз побеждал тех, кто сильнее, благодаря подготовке. Тем более, он прав дважды. Слишком много стало известно обо мне.

Предположим, что Роман и правда не знал, что Ярослав нападёт на меня. Может быть такое? Не удивлюсь, если честно. Ярослав показался мне больным на головы, зацикленным на том, чтобы убить меня. Роман же наоборот — произвел впечатление человека, который единственное, что хочет — чтобы отвалили от него. Хотя нет, стоп. Будь так, он бы не связался с Ярославом.

Ладно, мотивая парня интересна, но сейчас не важна. Гораздо важнее — та фигура, которая наблюдала за атакой Ярослава. Раз уж пленный заявил, что за ним стоят влиятельные люди, значит они сотрудничали. И значит парня кто-то надоумил, подготовил и использовал в своих целях, чтобы...

— Князь... — сказал я задумчиво, — А когда на меня с Екатериной напал Атаманов старший... Были обнаружены следы присутствия кого-то чужого?

— Нет. Но это ничего не значит. К чему вопрос? — заинтересовался Анастас Владимирович.

— Да просто подумал, что этот иностранец скорее всего подтолкнул Ярослава к тому, чтобы тот напал меня. Уж точно как-то в этом участвовал. Иначе откуда он оказался рядом и зачем хотел пробиться к пленнику? А раз так, то возникает вопрос, зачем ему это. Зачем устранять меня? Я человек маленький и единственная причина, это то, что иностранец уже что-то знал. Единственное, где я мог раскрыться — это когда ранил Атаманова старшего.

— Много допущений, но такое может быть, — не стал отрицать князь.

Получается, наш враг... А это именно наш, потому что мы теперь в одной лодке... Хитер, коварен и любит проворачивать дела чужими руками.

За то время, что живу в этом мире, одно понял очень хорошо — я совсем не приспособлен к жизни в социуме и уж тем более хитроумным схемам. И если к социуму я постепенно адаптируюсь, то набраться опыта в интригах мне было негде. Поэтому опасно думать, что я умнее такого противника. А значит надо исходить из того, что знает он ещё больше, чем мы думаем и что сможет подготовиться к любому моёму приёму.

— Также в любой момент могут похитить или убить твоих близких. Уверен, связь с Гвоздевыми уже не является тайной. — князь накидывал камней на и без того тяжёлую ситуацию.

— Мне сказали, что за ними присматривают.

— Так и есть. Они пока не в курсе произошедшего и весь день за ними присматривали наши люди. Благодаря твоим устройствам вероятность неожиданностей близка к нулю, но это пока... Как только враги изучат наши возможности, то найдут решение.