Замуж по подписке

– Какой же вы… – возмущенно запыхтела ее товарка. – Поощрять подобную пошлость!

– Более того, вам я рекомендую тоже просветиться, – посоветовал я. – К тому же книжек про пироги вам все равно не досталось. Значит, путь к сердцу мужчины через желудок уже не проложить. Так что вы возьмите бестселлер-то, почитайте.

Читать у Агнес Фейл было нечего, и тайн по соблазнению мужей она не открывала, но тетки оказались сильно противные, почему бы не сделать им гадость от души. Ну и отчего я один должен страдать от внезапно проснувшейся у жены тяги к чтению?

Разогнав слишком активных клиенток, я повернулся к изрядно побледневшему продавцу и спросил:

– Ну?

– Что ну?

– Куда делась Марго?

– Какая Марго?

– Та девушка с книжкой.

– А-а-а… – Глаза продавца хитро забегали. Кажется, он начал припоминать мою строптивую жену. – Кстати, девушка с книжкой за эту книжку не заплатила… – заметил он и выжидающе уставился на меня.

– В смысле? Украла, что ли? – опешил я, от неожиданности забыв, что должен выглядеть грозно.

Меня можно было упрекнуть в тысяче вещей, но точно не в том, что я ограничиваю жену в тратах. Вместе с кольцом, которое я надел ей на палец, она получила и неограниченный (или почти неограниченный – какие-то рамки должны быть даже у жен темных стражей) доступ к счетам в банке. Достаточно было помахать колечком над камнем процветания, которые сейчас стояли даже в самых крошечных лавках замшелых городков, и покупка считалась оплаченной.

Мне и в голову не приходило проверять, пользуется ли она сбережениями. Наверное, пользовалась. Новые платья, шляпки и маски не из воздуха же появлялись? Тогда какого демона она сбежала, не заплатив за книгу?

– Нет, что вы, не украла, – заюлил продавец, явно смутившись под моим взглядом.

Патовая ситуация: обвинить в воровстве жену стража неловко и страшно, но и денег содрать хочется.

– Только вот упаковочку сняла, сказала, что смотрит. А кто же распакованную книжку возьмет? Да и вдруг королевская этическая комиссия пришлет проверку? А у меня ТАКИЕ книжки лежат без упаковки? Супруга ваша покупать отказалась, потому что дома заругают, пришлось так отдать. Но убытки-то возмещать нужно. Так оплатите, господин страж?

– Непременно. Если расскажете, что она тут делала и куда побежала.

– Я не знаю, господин. Не видел. Она так быстро убежала…

Я едва сдержался, чтобы не выругаться.

– Но если господину стражу будет интересно, то… леди обронила кое-что. Я бы мог отдать вам, если бы вы…

Сжав зубы, я полез во внутренний карман плаща и отсчитал торговцу монеты. Мало мне этого любовного дерьма на работе, так еще и платить за него пришлось! Ну, Марго, попадись мне! А ты обязательно попадешься, и тогда я тебе устрою роман Агнес Фейл в действии.

Потом я вспомнил, что самой развратной сценой романа был поцелуй в плечико и окутанная туманом возня под одеялом, и решил, что отступлю от канона.

– Пожалуйста, господин, – торговец протянул мне небольшой кусочек пергамента.

Я тут же посмотрел его на свету и убедился в догадках: на пергаменте почти невидимым тиснением был выбит герб моего рода. Значит, листок действительно принадлежал Марго. Отойдя подальше от любопытного книжника, я развернул листок.

«Герцог Адриан Стенеску – самовлюбленный дурак и садист, едва не заморивший жену голодом», – было выведено корявыми буквами. И ниже подпись: «Маргарита Пашдувалова». И что это значит? И чего это я дурак?!

Не было смысла истерично бегать по городу в поисках беглянки. Она уже давно смылась и сидит тихо, как мышка. Если не дура, конечно, а я уже определился, что не дура. Но кто-то ей определенно помогает. Она не пользуется кольцом, ходит по книжным, ведет себя странно и не похоже, что ночует на улице.

Тогда план такой: вернусь домой, снова войду в транс, чтобы поискать Марго (хотя и просто формально, вряд ли она теперь так глупо подставится), а наутро буду шерстить ее подруг. Генералу они не нравились, а значит, вполне могли быть близки с Марго.

Дом был тих и пуст, а кухарка по обыкновению оставила для меня накрытый горячим полотенцем ужин. Но прежде чем сделать крепкий кофе и насладиться одиноким вечером, я решил подняться наверх: переодеться и освежиться.

Проходя мимо кабинета, я вдруг понял, что чуткий слух стража уловил какой-то шорох. Я нахмурился: прислуге было запрещено заходить в кабинет, когда меня там нет. Я не запирал дверь и не хранил ничего секретного, но не терпел, когда в бумагах на столе кто-то копается, вообще ненавидел чужое присутствие в рабочей норе.

Быстро прошел в спальню и прислонился к стене, чтобы эхом возникнуть за шкафом. Осторожно выглянул и увидел совсем юную девчонку, одну из служанок. Она чем-то напоминала белку в парке: такая же быстрая, готовая вот-вот сорваться с места в панике. И так же быстро ныкала в карман передника орешки – а точнее, листы пергамента, перо и несколько полных чернильниц из шкафа.

Как же ее зовут? Мина? Мирна? Мария? Марта? Да, кажется, Марта…

Я не стал ее пугать. Убедился, что ничего, кроме принадлежностей для письма, она не взяла, дождался, когда уйдет, и только тогда вернулся в тело. Ледяной душ взбодрил, а еще неожиданно проснулся голод. Мысль об ужине внизу вдруг показалась навязчивой и приятной. Насвистывая веселую песенку, я отправился вниз.

Настроение впервые за много недель было просто отличным.

Глава 4

Я неслась прочь из магазина с колотящимся сердцем и трясущимися руками и вскоре попала в людской поток, где немного успокоилась. Должно быть, то и дело оглядываясь, я привлекала лишнее внимание, но выдержки не хватало. Я все время боялась увидеть в толпе Адриана! К счастью, меня никто не преследовал.

Как?! Как он меня нашел, что такое эхо и не спалилась ли я, продемонстрировав вопиющее отсутствие знаний об этом мире? Надо будет хорошенько расспросить Марту обо всем. Она обещала стащить для меня еще немного пергамента и перо, чтобы я смогла начать писать. На свое счастье, я держала в руках книгу Агнес Фейл, где на самом последнем листочке было написано кое-что очень важное и ценное:

«Приглашаем к сотрудничеству авторов-прозаиков. «Бэтта-фолиант» рассмотрит произведения малой и средней прозы для публикации в издательстве по адресу…»

Малая и средняя форма – не совсем то, к чему я привыкла, но я знала, как заинтересовать издательство. Не знала только, чем, потому что ни фэнтези, ни любовные романы в этом мире не пользовались успехом.

Не то чтобы я принципиально не писала иное. Бывало, для развлечения я садилась за мистику, детективы или триллеры, а иногда душа требовала выплеснуть на бумагу что-то личное – и я писала рассказы о жизни. Но никогда и ничего не публиковала. Во-первых, из-за хейтеров: в современном мире человеку достаточно набрать на клавиатуре «ну и бред, автору стоит перестать выкладывать свое писево и устроиться работать на завод», чтобы отбить всякое желание делиться личным. А во-вторых, мне нравилось получать отклики благодарных читателей. А почему-то так исторически сложилось, что нет благодарнее поклонников фэнтези или романтики. Они заряжали позитивом, дарили вдохновение и такое вожделенное внимание, которого мне, выпускнице детского дома, никогда не хватало.

Ах да, еще за все это платили в издательстве, так что можно было не голодать.

В голове роились вопросы. Может ли герцог найти меня у Марты? Почему до сих пор не нашел, если да? Чем дольше я бегала, тем сильнее не хотелось к нему обратно. Притворяться Марго, спать с нелюбимым мужчиной, вышивать и тоскливо смотреть на улицу магического мира?

Я и дома-то еле выдержала карантин. Через три месяца непрерывного сидения в квартире дождалась первого же гонорара и сменила нафиг всю мебель, а еще наконец-то разобрала хлам на балконе и поставила там столик и стул – дышать свежим воздухом. Дом герцога был чуть больше моей квартирки, но все же долго в роли патриархальной жены я не протяну.