Сильнее боли

31

Галя рассказала Тарасу про газету. И про то, что подчеркнутые ею объявления располагались в разделе, посвященном гаданию и ворожбе. Пусть думает, что хочет. Тем более, она и сама не знала, почему выбрала для изучения именно эту колонку. Хотя и догадывалась, конечно. Нет-нет, да и посещали ее мысли: как бы узнать, что ждет ее в будущем, да и ждет ли вообще что-либо хорошее? А самое главное – кто. Правда, она в ворожей и гадалок не верила, а потому и мысли подобные сразу же прогоняла. Но, видимо, в тот раз не успела или почему-то не захотела их гнать. Может, вздумалось рискнуть, просто из интереса. Да и какой тут, собственно, риск? Ну, пустила бы на ветер очень нелишние в ее положении деньги, но это все-таки потеря не смертельная.

Так оно, наверное, и было: случайно наткнулась на эту газету, черт дернул купить, вечером стала просматривать и машинально отметила заинтересовавшие объявления. А потом и подумала: а что, если? И отпросилась с работы пораньше, якобы для похода по магазинам. А сама пошла к знахарю, к экстрасенсу или кому еще там. Дальнейшее известно. Зато теперь, если она газетенку эту не выкинула, у них появляется шанс. Даже несколько; как ей помнилось, она обвела пять или шесть номеров.

Она размышляла так, поджидая Тараса у подъезда, пока тот наконец не вышел.

– Долго ты что-то с мамой прощался, – сказала Галя.

– А, – махнул рукой Тарас. И возбужденно заговорил: – Поразительно, как за сутки с небольшим мама привязалась к Косте! Никогда бы не подумал, что такое возможно.

– Я сама поражена, – охотно подхватила тему Галя. – Ну, твою маму я плохо еще знаю, но Костик настолько трудно привыкает к чужим людям, что я не знаю, что и думать… Сначала так здорово принял тебя, но ты мужчина, мальчику требуется подобное общение. А вот чтобы так легко поладить с чужой бабушкой!.. Ты обратил внимание, как равнодушно он на сей раз отнесся к нашему уходу? Бабушка Оля ему уже мамы дороже!

– Не надо так, – помотал головой Тарас. – Она ему не дороже тебя. Просто он знает, что ты мама, ты не обидишься и никуда не денешься, а с бабушкой Олей ему действительно интересно. И не говори, пожалуйста, что она ему чужая. Она – его бабушка. Настоящая. И скоро официально ею будет.

Тарас так сказал это и так посмотрел на нее, что сердце застучало часто-часто, словно отплясывая чечетку. Да и сама Галя была готовиться броситься в пляс от охватившей ее бешеной радости. Только одно мешало сейчас окончательному, полному счастью. Не найден еще тот, кто хотел это счастье разрушить. И во что бы то ни стало следовало ему помешать.

Проходя мимо двора, где позапрошлой ночью они оставили Валеркину «семерку», Тарас предложил глянуть, там ли еще автомобиль. Но смотреть на машину, принадлежавшую когда-то ее бывшему мужу, ей совсем не хотелось.

– Сходи один, а? – жалобно протянула Галя. – Мне сразу все вспомнится… Бр-р!..

Если она и слукавила, то совсем немного. Красные «Жигули» были теперь связаны у нее не только с Романом, но и с тем страшным, что пришлось пережить за последние ночи и дни.

– Ладно, я быстро, – сказал Тарас и скрылся за углом дома.

Вернулся он и впрямь очень скоро.

– Нету. Или угнали, или Валерка нашел.

– Скорее всего, Валерка, – подумав, сказала Галя. – Город у нас небольшой, пары-тройки часов хватит, чтобы все дворы обойти… А может, и правда кто-то еще после нас угнал.

Тарас развел руками, а когда они двинулись дальше, произнес то, о чем думала и сама Галя:

– Послушай, а что мы скажем Валерке?

– Про отца?

– Именно.

– Тарас, хочешь мое откровенное мнение? Только не подумай, что я бессердечная, циничная, какая-то там еще…

– Конечно, не подумаю! Я же знаю, какая ты на самом деле. Говори давай.

– Мне кажется, мы ничего не должны рассказывать Валерке, и вот почему. После этого взрыва от его отца не осталось ничего. Ни-че-го, понимаешь? Никакой экспертизе не установить, кто там погиб и погиб ли вообще. Так какое право имеем мы брать на себя такую ответственность и утверждать, что да, там погиб именно он? Ведь кроме машины, которая стояла возле дачи, у нас нет никаких фактов. Да и машина – доказательство разве? Как мы ее угнали, так и до нас это могли сделать. И мы ведь не видели лица того человека. Ну, ты видел, но без очков ты вряд ли что-то разглядел.

– Я бы маму свою не узнал.

– Вот видишь. А то, что он погиб при взрыве, мы всего лишь предполагаем, так ведь?

Тарас заметно вздрогнул.

– Так, – тихо сказал он. – Тем более, ты что-то говорила о моем отце… Что он тоже, возможно, уцелел.

Тарас посмотрел на нее так, что Галя не могла больше ничего скрывать, да и смысла не видела. Она взяла его за обе руки и заглянула в глаза.

– Мне это Катя сказала. Что у нее такое предчувствие. Но она просила не обнадеживать тебя зря.

Лицо Тараса буквально засияло.

– Если так думает Катя – так оно и есть, – радостно произнес он. – Отец жив! И ты права, не будем пока ничего говорить Валерке. Пусть у него тоже остается надежда. Тем более, она ведь действительно есть – мы и впрямь ничего не видели и не знаем наверняка.