Сильнее боли

Автобус опоздал минут на сорок. Но здесь это было в порядке вещей, хорошо, что вообще пришел.

Водитель, увидев Тараса с Галей, улыбнулся им как старым знакомым и подмигнул Тарасу:

– Ну че? Помогла Катька?

– Помогла, – кивнул Тарас. – Спасибо. – И протянул деньги за билеты. Но водитель царственным жестом оттолкнул его руку:

– Садись!..

Тарас пожал плечами, однако настаивать не стал. Когда они уселись в конце салона, где не было пассажиров, Галя удивленно шепнула:

– Чего это он?

– Не знаю. Он, когда ты сознание потеряла, посоветовал к Кате обратиться. Ну, теперь, наверное, нас друзьями считает.

– Или наоборот, – ухмыльнулась Галя, – полагает, что мы должны ему гораздо больше.

– Да нет, не тот это тип людей, – сказал Тарас. – Ему на самом деле приятно, что он, как ему кажется, помог людям. Это его возвышает в собственных глазах. И щедрость, которую он сейчас проявил, как бы подтверждает это возвышение. Он сам себя зауважал еще больше.

– Ты говоришь таким тоном, будто это плохо.

– Не плохо, наверное. Себя уважать надо в любом случае. Правда, сейчас он сделал нам «подарок» не за свой счет, так что…

– Да ладно тебе, – пихнула его локтем в бок Галя и положила голову ему на плечо, довольно что-то промурлыкав. Тарас и сам чуть не замурлыкал от счастья.

– Ты не спать пристроилась? – спросил он.

– Угу, – чуть качнула головой Галя, не отрывая ее от плеча. – Теперь ведь можно.

– Ты думаешь?

– Катя ведь эти каналы-веревочки почикала. Теперь он нас не достанет.

– Не знаю, – сказал Тарас. – Хорошо бы. Но в любом случае его надо искать. И найти.

Галя снова качнула головой, но уже тише. И без слов.

Разговаривать в надрывно ревущем мотором автобусе было все равно неудобно, и Тарас решил последовать Галиному примеру – слегка вздремнуть.

К удивлению и сожалению, билетов в плацкартный вагон не оказалось. Пересчитав всю имеющуюся общую наличность, Тарас с дрожью в голосе попросил кассира сказать стоимость купе. Видимо, удача на сей раз решила повернуться к ним лицом – денег хватало как раз на два билета с учетом комиссионных сборов, и еще немного оставалось. Тарас, взяв билеты, направился к ларьку, торгующим напитками и прочей мелочевкой вроде сигарет и шоколадок, но Галя вовремя его остановила:

– Ты куда?

– Купим хоть минералки. Не один же кофе лопать.

– А домой от вокзала опять пешком потопаем?

– Почему нет? – хмыкнул Тарас. – Нам не привыкать.

– Нет уж, – помотала головой Галя. – Я к Костику скорей хочу. Такси возьмем.

– Да?.. – поскреб в затылке Тарас и посмотрел на мятые купюры в ладони. – А тут достаточно на такси?

– Будем надеяться. Но представь, если не хватит именно той суммы, сколько твоя минералка стоит. Я посмотрю тогда, как ты станешь пустой бутылкой с водителем расплачиваться.

Тарас улыбнулся и спрятал деньги в карман.

– Расчетливая ты моя.

– Я не расчетливая, а просто умная, – скромно потупила глазки Галя.

Поезд отправлялся лишь в половину первого ночи, и у них оставалась еще уйма времени. Галя предложила побродить по вечернему городу, так понравившемуся ей сегодня. Тарас принял эту идею с удовольствием. Сидеть в душном зале ожидания ему вовсе не хотелось.

И они пошли. Бесцельно, куда глаза глядят. Оказались на набережной, постояли, наблюдая за рекой, расцвеченной огоньками бакенов. В темноте, отражая лишь огни прибрежных фонарей и зданий, она казалась ленивой и сонной. Но несомненно живой. Прожившей долгую-долгую жизнь, много повидавшей, но мало помнящей. Ведь нельзя войти в одну реку дважды; вода в ней течет вслед за временем, унося все увиденное с собой. Поэтому река всегда новая, каждый день для нее – словно первый. Зато океан, куда вливаются воды и ее, и сотен других рек и речушек, – вот тот настоящий мудрец, кто помнит все. И неважно, что его воды тоже испаряются, участвуя в природном круговороте воды; информация успевает «записаться» во всей океанской массе, и он, словно сказочный старец, ждет, когда придет тот, кому он сможет передать свои знания.

А потом Тарас поднял голову к небу. По привычке отыскал взглядом Полярную звезду. Та призывно помаргивала в вышине. «Ну и чего ты мигаешь? – мысленно обратился к ней Тарас. – Куда зовешь, куда путь указываешь?.. Я уже все нашел, чего мне не хватало. Больше вы мне не нужны».

А ведь и впрямь, подумалось вдруг ему, с тех пор, как он понял, что любит Галю, он ни разу не вспомнил о своей любви к звездам. Неужели и впрямь увлечение астрономией оказалось лишь невольной заменой тому, самому большому и настоящему чувству, которого он был лишен?.. С одной стороны, даже жалко. Ведь звезды – это тоже очень прекрасно. Это тоже – настоящее, хоть и совсем по-иному.

«Ладно, – посмотрел он теперь на восток, на печально мерцающий в созвездии Волопаса Арктур, – не грустите, может, я еще к вам вернусь. Но только не так, как раньше. И, возможно, уже не один».