Выбирай своих врагов

Глава 24

— Губернатор здесь? — В голосе Эмберли даже через вокс, слышались озадаченность и раздражение. — Зачем его принесло?

— Как сказал Дефрой — безопасность. — Я старался скрыть скепсис и выдержать нейтральный тон, но мои старания пошли прахом. — Их расследование пока топчется на месте, и никто так и не понял, как убийца пролез во дворец на Железоплавильне, так что они решили перевезти Фульхера в его имение на Небосклоне.

— Но чего они ждали до этого? — Спросила Эмберли. Я понадеялся, что вопрос риторический, потому у меня не было даже намёка на ответ. — А ещё, попытка в лоб прорвать блокаду пустотной станции — это довольно странный способ обеспечивать кому–то безопасность.

— Кажется, это была идея самого Фульхера. — Отозвался я, стараясь не думать о «попытке прорвать блокаду в лоб». — Это ведь последнее место, где возможный убийца станет его искать. — Я оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что и Дефрой и губернатор не могут меня слышать — к счастью, оба стояли у аппарели огромного челнока, всё так же поглощённые разговором. Полноводный поток грузовиков, грохотавших туда-сюда, уже превратился в тонкий ручеек, но машины всё ещё шумели достаточно сильно, чтобы я мог говорить с Эмберли, почти не боясь, что нас подслушают. Кроме того, рядом со мной был Юрген — и хоть я сейчас и не видел его глазами, ошибиться было невозможно.

— Это может быть и политический ход. — Предположил Пелтон, появляясь на нашей частоте. — Сражается плечом к плечу с небосклонцами — всё в таком духе.

— Это возможно. — Согласился я. За прошлые десятилетия я сталкивался с целым легионом политиков и давно перестал удивляться тем глупостям, что они творят, пытаясь выставить себя в хорошем свете. Пост среднего имперского губернатора — не такое безопасное место, как им бы хотелось — у тебя всегда полно родственников, соперников или родственников-соперников, что так и норовят воспользоваться любой твоей слабостью. И это я ещё не упомянул о надзоре со стороны лорда субсектора и выше, который может легко снять губернатора, что ему показался неподходящим[174]. Так что самые благоразумные из них готовы на многое, чтобы стяжать популярность.

— Или, возможно, он хочет лично собрать все благодарности за то, что прислал эскадру с грузом. — Ведь, как уже определил Мотт, главной задачей эскадры было укрепление решимости защитников.

Эмберли фыркнула.

— Не возможно, а точно. Но он понимает, что в таких делах к чему, так что удачи. Как ты думаешь, Дефрой — это тот, кого мы ищем?

— Может быть. — Осторожно сказал я. Пока я не заметил в главе личной гвардии ничего еретического, но если он и правда культист, сумевший пробраться в высшие эшелоны власти, то вряд ли станет светить розовой повязкой[175] и рассказывать о том, насколько веселее предаваться всем мыслимым порокам в святилище Слаанеш, чем засыпать на очередной проповеди, что с амвона бормочет экклезиарх. — Ничего еретического я в нем пока не видел. — Честно добавил я.

— Ну он бы и не хотел ничего такого демонстрировать, а? — Сказала Эмберли к моему неописуемому облегчению. — Лучше не отходи от него пока. Если он — еретик, ты должен быть рядом, чтобы предотвратить государственный переворот, а если нет — все равно лишняя пара глаз, что будут следить за губернатором, не помешает.

— Если ты считаешь, что так будет лучше. — Согласился я, стараясь не пускать в свой голос облегчение[176]. Вернись я к отряду Эмберли, мне пришлось бы всерьёз охотиться на еретиков, а я за свою жизнь уже насмотрелся всевозможных туннелей, где поджидают в засаде вооружённые психи.

— Считаю. — Сказала Эмберли, чем–то слегка развеселённая. — Кроме того, я лучше буду держать Ракель подальше от Юргена, пока это возможно. Её таланты могут пригодиться.

— Не сомневаюсь. — Дипломатично ответил я. По моему опыту, пригождались они очень редко, но Эмберли знала свою псайкершу куда лучше меня, а есть быть честным, я–то всегда встречался с Ракель в компании Юргена, что, вероятно[177], не очень помогало ей раскрыться. — Она уже что–то делает?

— Трудно сказать. — Отозвалась Эмберли. — Послушай. — Должно быть, она открыла ещё один канал связи, потому что внезапно прямо у меня в ухе раздался голос Ракель, хотя я не сразу это понял, ведь вместо привычной тарабарщины услышал пение — Ракель тянула сложную мелодию без слов, которая будто пробивалась через несколько противоположных эмоций, как пьяный гвардеец собирает все углы, выбираясь из бара. — Она поёт так с тех пор, как мы вышли из стыковочного узла. Что–то влияет на неё.

— Ещё камни душ? — Спросил я, придя к очевидному выводу.

— Может быть. — Ответила Эмберли. — Ракель пыталась поговорить с теми, что мы нашли тогда, но они так непохожи на всё, что она испытывала ранее, что теперь просто не может подобрать таких слов, чтобы мы поняли её впечатления.

В общем, всё как обычно.

— И мы теперь просто тратим время, колобродя за ней, вместо того, чтобы найти тех, кого можно пристрелить. — Немного раздражённо вставила Земельда — видимо, её рука причиняла ей большие неудобства.

— Мы проверяем, сможет ли Ракель привести нас к тому, что чувствует. — Поправила её Эмберли тем самым спокойным и рассудительным тоном — когда она так говорила, с ней соглашались все, у кого была хоть капля мозгов.

— Удачи с этим. — Пожелал я. — Слышно что–нибудь от Веккмана?

— Ничего. — И Эмберли явно была бы счастлива, если бы так продолжалось и дальше. — Катарактус сказал, что стоило ему на миг повернулся, как того и след простыл.

Что, конечно, было не моей проблемой.

— Я сообщу, если что–то произойдет. — Ответил я и повернулся к своему ординарцу. — Пока что мы остаёмся с губернатором и его людьми.

— Очень хорошо, сэр. — Отозвался Юрген. Он всегда так говорил, когда не видел в чём–либо смысла, но считал, что он должен быть — неспроста же начальство так решило?

Я помахал Фульхеру и Дефрою и зашагал к ним преувеличенно беззаботной походкой человека, которого ждут.

— Похоже, мы ещё какое–то время будем иметь удовольствие пребывать в компании друг друга. — Сказал я, подойдя на дистанцию непринуждённой беседы. — Инквизитор предложила мне проследить за тем, как обеспечивается ваша безопасность, ваше превосходительство. — Говоря это, я бросил взгляд на Дефроя, выискивая любой признак волнения или досады — если бы я был лазутчиком-еретиком, то такой жирный намёк на то, что инквизитор не вполне доверяет мне, меня бы здорово взволновал. Но Дефрой просто кивнул, а на его лице появилось нечто до странного похожее на облегчение.

— Я надеялся, что мы скажете это. — Выдал он. — Если человек с такой репутацией, как у вас, поможет с защитой губернатора в таких обстоятельствах, мне будет намного спокойнее.

— Как и мне. — Добавил Фульхер, коротко и деловито кивнув. Он посмотрел через моё плечо, и впервые вживую увидел Юргена, отчего его приветливая улыбка на миг потухла и преобразилась в выражение лёгкого недоверия, что принимали многие люди, знакомясь с Юргеном. — А это, я полагаю, ваш ординарец?

— Вы правильно поняли. — Я коротко кивнул и сделал тот обычный жест рукой, который всегда делают, когда кого–то кому–то представляют. — Стрелок Юрген. — Назвал я. — Губернатор Фульхер. — Я смотрел как помазанник Императора медленно приходит в себя и гадал, не протянет ли он руку для приветствия просто в силу привычки, но к добру ли, к худу ли, он преодолел этот позыв. — Вы не найдете лучшего человека, что прикрывал бы вам спину.