Страница 37 из 69
Делать нечего. Надела разнобой. И, конечно же, не избежала ироничного замечания.
— Что-то мне подсказывает, что у тебя проблемы с восприятием цветовой гаммы.
Как же мне хотелось показать ему средний палец, вы бы знали! Я даже руку поднимать начала, но вовремя опомнилась и вместо неприличного жеста поправила волосы.
— Кисуль, иди сюда. — Едва сев на шезлонг, расставил ноги и постучал ладонью перед собой. — Я тебя кремом намажу.
Почему-то существует стойкое убеждение, что если посчитать до десяти одновременно делая глубокие вдохи и выдохи, то это помогает успокоиться. Так вот. Нифига не помогает! Враки! Подобные манипуляции лишь отодвигают момент взрыва!
Какая я тебе кисуля?! Стиснув зубы, присела с краю, поворачивая к нему спину. И началось. То, что он делал, скорее напоминало прелюдию к сексу, а не втирание солнцезащитной эмульсии! Медленно, не спеша, скользящими движениями по лопаткам вниз, вдоль хребта. Потом поясницу, талию, живот…
Пользовался присутствием Эмиля и Аурики, разыгрывая заботу.
— Спасибо, дальше я сама. — Попыталась остановить, но не смогла.
Дубов не дал подняться. Удержал и молча протянул тюбик. Ладно. Не самое страшное. Намазалась. После чего получила нехилый такой приход адреналина.
— А теперь ты меня. — Сказал, глядя в упор. И добавил тихо: — Чего дрожишь?
— П-поворачивайт… ся. — Попросила, нервно сглотнув.
— Зачем? — Спросил, толком даже не скрывая ехидство и веселье, вздернув левую бровь вверх. Откинулся назад, заворачивая руки за голову.
Такого открыто-скрытого издевательства за всю жизнь не испытывала ни разу. Ведь ни Эмиль, ни Аурика понятия не имели, что происходит на самом деле. Уверена, что любовницы таких людей вроде Бортнича или Дубова с радостью бросаются выполнять подобные просьбы.
Чтобы протянуть руку и дотронуться к нему — собрала всю выдержку, доставая ее из самых глубин и неизвестных до той поры ниш. Сил на то, чтобы продолжать улыбаться на публику — не осталось. Между нами происходило что-то. Химия? Притяжение? Дурман?
Красивый, подтянутый торс — несомненная заслуга тренировок. Грудь, негусто покрытая волосами, жесткий пресс, рельефно выступающие бицепсы… голову затуманило от ощущений. Как же давно я не прикасалась к мужчине..! А он смотрел прямо, с застывшей усмешкой и прожигал насквозь темным взглядом. Следил. Пил эмоции. Вдыхал мое смущение, смешанное с проснувшейся чувственностью.
— Неля… — теплая ладонь на коленке выдернула из непонятного транса.
— Повернитесь. — Ответила глухо.
Знакомые Удава в этот момент о чем-то переговариваясь направились ко входу в бассейн и слышать нас не могли. Он не отреагировал. Слегка сжал пальцы, безмолвно настаивая на не озвученном призыве.
— Повернитесь. — Повторила чуть громче.
Дубов напряженно поджал губы, а потом молча выполнил просьбу.
Укладываясь после всех манипуляций на шезлонг, еле дышала от пережитого смерча эмоций. На ладонях еще долго ощущалось тепло его кожи. Меня качало. Как такое возможно?! Словно охмеление, без капли спиртного!
И это было только начало.
Кирилл Геннадиевич взялся испытывать мое терпение на прочность с таким усердием, что на третий день довел до невозможного. Я практически сорвалась.
Он никогда не упускал возможности меня потроллить. Постоянно вынуждал соответствовать роли, которую взялась играть. Помассировать плечи и шею, намазать тридцать раз за день солнцезащитным средством, принести забытое полотенце или футболку, прогуляться по отмелям, пойти вместе на «семейный» массаж, приготовить кофе, протереть очки, сделать сок со льдом… и еще тысячу мимолетных просьб и моментов. А самое главное неудобство — постоянно находиться рядом. Любую уловку пресекал.
Как-то притопал вслед за мной на виллу, когда я отлучилась по своим чисто женским делам. Задержалась там потому, что Светка Мальцева начала бомбить сообщениями. Прислала фото нового заинтересовавшегося ней немца. В итоге созвонились через вайбер и начали болтать.
— Нель, ты его видела?! У меня прямо дух захватывает! — Светульку по ходу плющило не по-детски. — А имя какое… ммм… Пауль. Как патока. Сладкое.
— Не знаю. Внешне… очень брутальный мужчина. Какая там патока? Эсэсовец. Ему не хватает стека в одной руке, а наручников в другой. — Развеселилась в ответ. — Не удивлюсь, если на встречу он заявится в кожаных штанах.
— Ты дома? Давай я сегодня вечерком подскочу.
— Нет, не дома и буду не скоро. — Вынуждена была признаться, скривившись. — Мы с… Кириллом… в отпуске.
— Ух ты! А где?
— На море.
— В Египте? А как же наши планы? — тут же упрекнула, забыв порадоваться за меня.
— Наши с тобой планы были на март. А до него еще дожить надо. Плюс Пауль. Ты еще с ним не общалась, а уже скулишь от предвкушения.
— Ладно. Разберемся. — Согласилась легко. — А скажи, в лысых мужиках есть что-то… сексуальное, притягивающее?
— Определенно есть. — Согласилась со смехом. — Мне только не понятно другое. Что такой мужчина забыл на сайте знакомств?
— Может жену себе красивую ищет. Немки страшные.
— Короче. Будь внимательнее. Мало ли на какого извращенца можно попасть.
— Ха. А я очень даже не против. Пусть бы действительно оказался извращенцем. — Мечтательно протянула Мальцева. — Скажи он классный?
— Да. Весьма… интересный, скажем так. — Согласилась, чувствуя, как улыбка сходит с лица. Дубов неторопливым шагом вошел в наше шале. — Все, Свет. Не могу больше говорить. Спишемся. Давай, держи себя в руках. Пока.
— Почему ты сбросила мой звонок? — не дожидаясь конца разговора, спросил Удав.
— Потому, что общалась на тот момент. — Объяснила, шкурой ощущая волну недовольства исходящую от него. Отключила связь. — У вас что-то сверхсрочное?
— Не делай так больше. — Проговорил удушающе тяжелым тоном и мне моментально стало не по себе.
Ком горечи в груди и жесткое пробуждение. Что тут скажешь. Это было жутко неприятно, после всех рокировок, недвусмысленных намеков и щекочущих ситуаций, которые он намеренно создавал. И вот, пожалуйста. Одной короткой фразой поставил на место.
— Хорошо. — Ответила, чувствуя, как руки стало тянуть. Отчетливая мышечная боль. У меня всегда возникает такая странная реакция, когда боюсь или сильно нервничаю. — Извините. Я… — Слов подобрать не смогла. Одеревенела. Мысли путались, а потому повторила: — Извините.
На самом деле — смахнула входящий автоматически, совершенно не задумываясь о том, что с такими как Удав этого делать нельзя. Он не тот человек, от которого можно отмахнуться. И вряд ли вообще перезванивает кому либо. Моя ошибка. Глупо было относиться к нему как к обычному. Несмотря на шорты, сланцы, дружеский треп с Эмилем и прочие вуалирующие вещи. А я расслабилась, дурочка.
Дубов ничего не сказал. Подошел к стационарному телефону, и, насколько я смогла услышать краем уха, заказал барбекю. Непроизвольное отторжение заставило выйти из дома. Даже просто находиться рядом требовало слишком много энергозатрат, а потому присела на ступеньках, обхватив колени руками.
— Идем. — Кирилл Геннадиевич появился из-за спины и протянул руку.
Молча самостоятельно встала и пошла вперед. Хотелось изолироваться. Не видеть его. Не слышать. Не ощущать. Хотя с другой стороны стоило бы поблагодарить. Сам того не ведая, устроил психологический контрастный душ. Тем лучше. Притяжение исчезло вмиг. Это хорошая новость. А плохая состояла в том, что он почувствовал изменение во мне. Не знаю как. Не спрашивайте.
— Нелли, с тобой все нормально? — поинтересовался примерно через полчаса.
— Да. — Кивнула утвердительно, не поворачиваясь. Какое же классное изобретение солнцезащитные очки! Дай боже здоровья и счастья святому человеку, придумавшему их когда-то.
Это был третий день отдыха на острове. Вечером к беседке работники отеля принесли мангал, и повар жарил на углях мясо. Удивительное дело. Антураж — как на открытке: райские кущи, шум прибоя, дорогие напитки и еда. Все расслабленные после отдыха. Напитанные солнцем и одурманенные воздухом. И при этом за столом царило напряжение. Мужчины болтали, шутили. А мы с Аурикой словно аверс и реверс одной монеты, практически отзеркаливали друг друга. Что происходило у них с Эмилем — понять не могла. Если я усердно играла роль, то она особо не старалась. Сплошная загадка.