Криптонит Дубова

Дальше — больше. Первый раз, почувствовав тепло ладони ниже пояса — я промолчала. Второй — непринужденно поправила разгулявшуюся конечность. А на третий, прижавшись к нему, потянулась вверх и попросила с обворожительной улыбкой:

— Прекратите, пожалуйста.

— Что именно? — поинтересовался, отвратительным тоном, чуть сильнее сжав.

— Уберите руку или я сейчас вам палец сломаю.

Как бы найти правильные слова, чтобы описать вам его реакцию… Удивление? Нет, как-то слишком просто. Ошеломление? Тоже нет. Вычурно. Есть одно очень некультурное слово. Но оно слишком нелитературное. Когнитивный диссонанс — во! Крайняя степень изумления. И тут же дикий огонек в глазах.

Он вдруг резко вжал меня в свой бок, чуть не сломав ребра.

— Девочка, ты хоть понимаешь, кому ты это говоришь? — прошептал прямо в ухо, после чего лизнул мочку, послав миллиард иголочек по всему телу.

Я не знаю, почему не умерла тогда от разрыва сердца. Никогда в жизни ни до ни после больше не испытывала такого ужаса. В горле что-то заклинило болезненной пробкой. По спине электрическими разрядами начал бить мандраж. Состояние — в триста раз хуже, чем когда узнала об обыске квартиры и найденных в ней наркотиках.

— Понимаю. Наглому, хитрожелтому нахалу, который ведет себя отвратительным образом. У меня вот есть знакомый — Дубов Кирилл Геннадиевич, интеллигентный и воспитанный человек. Рекомендую вам брать с него пример. — Выдав столько смелости вслух, выдохлась. Сил не осталось вообще. И если бы Удав не прижимал к себе, наверняка рухнула бы прямо на пол.

Как ни странно, он вдруг усмехнулся, во взгляде появилось нечто напоминающее веселье пополам с заинтересованностью.

— Нравятся интеллигенты?

— Ведите себя уж лучше как вчера. — Прошипела, не выдержав, и с тем же продолжая улыбаться на публику.

— Поздно, куколка. Мне понравилось. Будешь терпеть. — Но руку при этом переместил на талию.

— Не называйте меня так.

— А как? — продолжил издеваться, явно наслаждаясь ситуацией.

— Спросите у Кирилла Геннадиевича. Он в курсе как меня зовут. — Посоветовала, умудрившись, наконец, сделать нормальный вдох.

— Обязательно… поинтересуюсь. — Опять прошептал на самое ухо, заставляя съежиться. Господи Иисусе. И страшно и возбуждающе. Ходьба по лезвию. Как же остро!

Дубов ослабил хватку и прошелся ладонью вверх по моей спине. Со стороны — легкий, незамысловатый жест. Так часто делают мужчины, как бы невзначай определяя свой статус в жизни данной женщины. А мне захотелось содрать шкуру полосой и выстирать ее, лишь бы избавиться от тех ощущений, которые появлялись во мне из-за его прикосновений.

Через некоторое время он оставил все же меня одну, зацепившись разговором с какими-то мужчинами. Даже не так. Я, почувствовала, что надо уйти. Не спрашивайте, сама не знаю. То ли тон разговора, то ли пару взглядов — понимание просто щелкнуло где-то.

— Кирилл, я прогуляюсь сама, хорошо? — и не дожидаясь ответа, отошла.

Теперь о выставке. Творчество товарища Прохорова мне по большому счету понравилось. О нем слышала не раз. По телевизору видела интервью и все такое — как любой обыватель. Но чтоб интересоваться вот так близко — не приходилось.

Прогуливаясь не спеша и рассматривая картины, замечала, как при этом рассматривают меня. Отметила так же, что кто-то даже пытался сфотографировать, неуклюже скрывая свои порывы.

Остановилась у одной из работ. Это было самое необычное, что я когда-либо видела. Основной фон — трава, причем неестественного зеленого цвета. Такая бывает лишь самой ранней весной. Почти салатовая. А на ней лошади. Красные. Контраст неимоверный, но настолько красиво — передать не могу.

— Вам нравится? — услышала мужской голос справа от себя.

— Да. Потрясающе. — Ответила чистую правду, поворачиваясь к незнакомцу. Да так и застыла, забыв закрыть рот.

Глава 9

Рядом стоял человек, очень напоминающий внешне моего… Лешу. Такой же типаж. Черные волосы, борода в стиле Ван Дайк, широкие скулы, косая сажень в плечах. С виду — немногим старше меня. Лет тридцать пять — тридцать шесть. А самое главное достоинство — смотрел мне в глаза, а не на грудь.

— Вы здесь одна? — и слух, обострившись непонятно почему, уловил надежду в его голосе.

— К сожалению, нет. — Выдохнула, тут же сообразив, что сказала лишнее. Ой, дууурочка..! Как же я так, а?! Аж душно стало вмиг. Но это вырвалось непроизвольно, слишком неожиданной была встреча. Про эмоции вообще молчу.

— Жаль. — Улыбнулся приятно. — И все же, надеюсь, познакомиться мы же можем?

— Конечно. Нелли. — Представилась, первой протянув руку. Е-мое! Опять! Но отступать было поздно. Парень легонько взял меня за пальцы и поднес к своим губам, не переставая смотреть прямо.

— Андрей. — Обдал теплым дыханием, а когда отпустил, подушечки начало покалывать. Ох.

Приложив ощутимые усилия, опять повернулась к картине.

— Я вообще-то не великий знаток или ценитель. Но мимо этой работы пройти невозможно. — Поделилась зачем-то своим мнением.

— Согласен. — Мой новый знакомый стал рядом и тоже уставился на полотно. — В следующем зале есть еще одна интересная картина. В таком же духе. Хотите, составлю вам компанию?

Честно? Хотела. Но гадкий Дубов появился из ниоткуда. Блин! Прошло минут пятнадцать, не больше! Я заметила его, когда от него до нас оставалось метров десять. И это при том, что шел не спеша.

— Ты, я смотрю, не скучаешь? — Приобнял за плечи и уставился на Андрея.

Что можно было ответить? А дальше… развернул и повел за собой, взяв мою руку и повесив на свое предплечье. Он даже не поздоровался и не представился! Просто. Тупо. Увел.

— Нелли, зачем мы здесь? Помнишь еще, или уже забыла? — его злость наэлектризовывала пространство в радиусе метра. Казалось еще мгновение — и меня шваркнет током.

— Помню. Я сделала что-то не так?

— Тебя спасло только то, что в том углу никого не было. — Прошипел, пока шли прогулочным шагом. К нам подошла девушка в форме с бокалами на небольшом круглом подносе. Гостей угощали шампанским. Кирилл Геннадиевич взял два и протянул один из них мне, не обращая внимания на мой отрицательный кивок. — Делай вид. — Отпил немного, и, блуждая по моему лицу взглядом, поинтересовался: — Что, мальчик понравился, да?

Вы бы слышали всю какафонию в его тоне! Захлебнуться можно. Злорадство, пренебрежение, раздражение, сарказм. Каждое слово как плевок. Под маской лживой улыбки для окружающих.

— Куколка, запомни. Если пойдет слух, что мне изменяет моя же любовница — я от тебя мокрого места не оставлю. — Протянул руку и провел тыльной стороной пальцев по моей скуле. — Ты условия хорошо запомнила? — угроза с усмешкой ударила наотмашь.

В висках застучало. Скачек давления, предрекая мигрень, заставил содрогнуться. Стрессы у меня не проходили бесследно.

— Да. — Ответила, пытаясь совладать с собой и не выказать того что творилось в душе.

— А теперь вклеилась в меня и не отходишь ни на шаг.

— Как скажешь, Кирюшенька. — Протянула язвительно, изображая приветливость и счастье.

Что его больше задело — судить не берусь, но то, как сощурился, не предвещало ничего хорошего.

— Не надо, Нелли. — Еле заметно покачал головой.

— Спасибо, Кирилл Геннадиевич. Вы все же вспомнили мое имя. — Решила чуть сгладить наше противостояние. Воевать с таким противником — подписать себе приговор.

Одним словом мы поняли друг друга. И это радовало.

Домой он отпустил меня лишь на следующий день, шлепнув во время завтрака рядом газетой местного разлива.

— Последняя страница. — Сказал, усаживаясь напротив.

Я перевернула издание и увидела обширный репортаж о выставке. С фотографиями, разумеется. На одной из них были мы. Ну, все. Мосты сожжены.