Псионикум

— Гм… Да, не хватало ещё сесть за живодёрство. Ладно. Офицеры, спокойно, не надо никаких электрошокеров и дубинок. Вы всерьёз собирались его избить или что? Отойдите.

Здоровенный бульдог оказался самым цивилизованным из всей встречной живности и просто добросовестно выполнял свой долг. Весь такой ухоженный и с модным ошейником он не спешил вырваться за пределы территории дома, чтобы наброситься на нас. И только при приближении к калитке начинал угрожающе рычать. Красавец, одним словом. Но всё же его нужно убрать. В смысле, убрать с дороги, а не убить. Так-с… Что тут можно сделать? Ничего кроме страха на ум не пришло.

Само собой псионика животных, если вообще это слово можно применить к ним, отличается от псионики людей. Их разум более примитивен и базируется на основных инстинктах. Я шагала к нему на встречу, ничем не показывая своего страха, а даже наоборот. С помощью псионики я посылала ему один самый чёткий сигнал — приближается опасность. И не просто такая обыденная, например, что вот я — обычный недоброжелатель и собираюсь напасть, а к примеру, что надвигается ураган или землетрясение. В ином случае, бульдог мог решиться дать отпор. А бороться с катаклизмом, само собой, нет смысла. По крайней мере у животных уж точно.

Наваждению страха от надвигающейся катастрофы бульдог сопротивлялся недолго. По мере моего приближения его угрожающий лай стал утихать и между ними проскальзывали нотки жалобного скулежа. Он начал пятиться, делать круги вокруг себя, хвост встал торчком и быстро затрепетал, как и его маленькие уши. И когда я уже была перед калиткой, бульдог убежал от меня прочь, будто за ним гналось природное бедствие в моём лице. Что и следовало доказать, от доминантного инстинкта самосохранения не избавиться. Особенно если ты собака. Особенно если против тебя задействована псионика.

Избавившись от четвероного стража, я спокойно зашла на территорию усадьбы. Лужайку жители стригали кое-как, цветочки в клумбах давно завяли, а по всему двору лежали разбросанными всякие вещи. Посреди этого бедлама к крыльцу вела растоптанная дорожка. Само же жилище не было большим и с осветленным фундаментом. Рядом с ним примыкал сарайчик с гаражом. Но самое главное — нет ощущения смерти. Если и где расправились с миссис Стоун, то явно не здесь.

Гм… Дорога. А мы ведь голову ломали, как тут проехать, а надо было всего-то обойти весь район и заехать с противоположной стороны. За слегка приоткрытыми воротами гаража я увидела, что автомобиль стоит на месте. Значит, и сами хозяева на месте. Ну, скорее всего. Сейчас проверим. Сканирующим взором прошла по дому — изнутри исходило источник одного живого существа. И, кажется, он спит или без сознания. Потому ощущался не таким активным.

— Далеко же бульдожка удрал. Что ты с ним сделала?

— Почти то же самое, что и вчера с Малышом.

— Мм?

— Воспроизвёл в его разуме то, вызывает неподдельный ужас.

— Оо… бедная собачка.

— Да уж, кажется перестаралась.

— И как тебе не стыдно.

— Ладно. Шутки-шутками, но что-то я ничего такого не ощущаю, кроме того, что там кто-то есть.

— Поняла, — вытащила пистолет Кэс.

— Но, по-моему, он спит.

— Все равно нужно быть начеку.

Если здесь совсем недавно произошло жестокое убийство, то должен был остаться хоть какой-то псионический след. Но ничего такого. Везде. И это было странно. А впрочем, Кэс права, ни в чем нельзя быть уверенной на сто процентов.

Не убирая свои пистолеты, офицеры зорко озирались по сторонам. Не дождавшись пса, они без приключений дошли до крыльца. На звонок, стуки и выкрики никто не думал отвечать. Да и через окно ничто не просматривалось. Так что, невозможно было сказать, есть там кто или нет. Только моё ощущение. А для того, чтобы ворваться в дом без разрешения и проверить уже наяву, у нас нет на то прав. Неприкосновенность частной территории, знаете ли. Тут нужен ордер либо же если застали само преступление. Хотя, обычно ордер выдавали в кратчайшие сроки, но наш судья что-то мешкал и просил подождать час-полтора. Видите ли деловой ланч у него.

— Проклятье. Придётся связаться с Эрнандесом позже и заново прийти сюда уже с бумажкой.

— Ладно. Проверим задний вход и мусорку, а потом свяжемся со штабом, — офицеры разделились.

— И гараж, — бросила им вслед и хотела пойти осмотреться, как меня остановила Кэс.

— Погоди-ка, — заговорщицким голосом шепнула мне моя подруга и направила руку в сторону закрытой двери.

После парочки щелчков дверь отворилась сама собой, приглашая нас войти.

— Открыта дверь, возможно проникновение! Угроза жизни гражданского! Офицеры, сюда!

Ох… Ё…

— М-да… По тебе плачет театр, мать. И не только.

— Тише… Ты хочешь ещё раз сюда переться?

Офицеры прибежали тут же и увидели открытую нараспашку дверь без следов взлома. Если они и поняли что-то неладное, то ничего не сказали. Никому не хотелось сюда возвращаться. Правда, они как-то странно косились в нашу сторону. Ну, как без этого. Они вновь связались с диспетчером и получив подтверждение, вошли в дом в боевой готовности.

— Полиция! Выходите с поднятыми руками! — наготове вошли первыми офицеры, а потом и мы.

Внутри дом выглядел слишком эм… обычно. И сразу за холлом выяснилась причина упорного молчания хозяина. В стельку пьяный он спал на диване в гостиной, где плотные шторы закрывали окно. А перегаром пропах весь дом, аж глаза резало, честное слово.

— В таком состоянии мы мало что узнаем от него, — огласил очевидное один из офицеров.

Через свою рацию он доложил об остановке и к нам послали дополнительный наряд.

— Блин, зря до сюда топали? Мистер Эрнандес! Подъём! Мистер Эрнандес!

— Агенты, а вас случайно не учили вмиг отрезвлять пьяных?

— Нет. Но можно окатить его холодной водой, — предложила я.

— Ага. А потом, здравствуй, иск? У тебя и так слушание, Анна, не забывай.

— А, точно. Ну, значит, вам решать.

Пока офицеры и Кэс будили мужчину, я потихоньку осматривала дом. И знаете, дом не был похож на увиденное в видении. Вообще. На полу был линолеум. Никакого паркета. Да и ковёр лежал только у прихожей. Хотя, ковёр могли и выкинуть, ведь явно там найдётся парочка улик. Сканирующим взглядом прошлась по остальному убранству и недолго остановилась на фотографиях: на центральном и самом ярком миссис Стоун и Виго стояли в обнимку где-то на фоне леса, рядом дочь Виго. Из вещей также ничего полезного — обычная история из жизни каждого.

Чуть позже к нам присоединились ещё несколько офицеров. И тем временем выяснилось, что семейка была довольно-таки странноватой. В ходе проведения следственных мероприятий установили, что дочь Виго от предыдущего брака, старшеклассница, уже ведёт активный половой образ жизни с другим несовершеннолетним из соседнего дома. Потому и её большую часть времени нет дома. Но активная жизнь была не только у неё, но и у убитой. Только за первые часы оперативники установили у неё несколько действующих любовников. С двумя она имела контакты минимум за неделю до смерти, а вот с последним могла видеться накануне.

После часа пробуждения и настойки антипохмелина, мистер Эрнандес стал чуть более полезным. Он рассказал, что знает о её любовных похождениях. А известие о её смерти по-настоящему шокировало его. Не похоже, что это он.

— Бедная Джен… — говорил он про себя, хватаясь за голову.

— Во сколько она вчера ушла из дома?

— Не знаю, вчера была моя смена. Я приехал домой только утром.

— А где сейчас ваша дочь?

— Марта? Наверняка у Томаса. Молодёжь, сами знаете, чем заняты.

— Не знаете, с кем из её подруг и друзей мы можем поговорить?

— Из шлюх имеете в виду? А вы что, сами не знаете? Хе-хе.

А он как-то чересчур быстро смирился с потерей.

— Мистер Эрнандес…

— Да не знаю я… Гвен, может быть. Или Келли.

— А может Лиам? Вам знакомо это имя? — спросила я.

— Лиам? — как-то странно посмотрел на меня мужчина. Видимо заметил мои очки. — Нет. Не знаю…