Псионикум

— Мисс Рейн, это важно.

— А как же мои дисциплинарные слушания и отстранение?

— Это подождет.

— Эм… Хорошо, сейчас буду.

— Позвоните мисс Уильям. Нужны вы обе.

— Она тут со мной.

— Хорошо, агент Майлз ждёт вас там, — быстро отключился Каллиган.

Голос у него был серьезный, не терпящий отлагательств и возражений. Ну, серьезнее, чем обычно. Хотя у него он почти всегда такой.

— Кэс, звонил Каллиган, нас вызывают.

— Серьезно?

— Сама в шоке.

— Эй, эй, что такое? Куда вы? Номер хотя бы оставьте.

— Набери в интернете эскорт услуги «Нежная роза», там тебе подскажут. Или можешь сам поискать нас там.

— Нежная Роза? — на выходе из кафе спросила Кэссиди.

— Да я просто придумала. Сейчас проверю, есть ли такая компания… Ох…

— Что? Неужто есть?

— Да, нет. Я узнала, что за адрес он нам дал. Это какой-то парк в трущобах.

— В трущобах? Блин. Там всегда что-то происходит, а дороги там просто мрак, но всё же интересно, что могло произойти такого, что даже вызвали нас. Вернее, тебя, с твоим-то слушанием.

— Ясное дело, непонятная или ненужная хрень. Впрочем, Каллиган был серьезен как никогда, так что, возможно и не пустяк.

Через полчаса езды мы уже были на месте. Около наружных ворот территории скейт-парка «Вальо», что на севере города, уже стояла целая бригада из служебных машин: полицейские, скорая помощь и пожарная служба. Первые подозрения возникли из-за запаха гари, витавшего в воздухе. Патрульный пропустил нас, едва увидев удостоверение Кэссиди.

— Чувствуешь? — спросила я у Кэс, шагая по лужам на асфальте.

Что-то было не так с самого начала. Пахло не просто гарью, а именно горелой плотью. И что более важно, то тут, то там я видела странные пятна псионического происхождения, будто брызги — разрывы псилиний, когда применяешь способности. Первичные ощущения в нашем деле играли ключевую роль, и они были не из самых приятных. Отовсюду исходило чувство смерти. И кто-то выплеснул столько злости, что она материализовалась в эти пятна. По телу невольно пробежал холодок.

— Да… Не нравится мне это, — согласилась Кэссиди.

Вокруг происшествия собралась толпа местных, а пожарные и парамедики уже давно закончили со своими обязанностями. Переступив через очередную лужу, мы оказались в центре небольшого пожара. На месте работали криминалисты.

— Приветствую, — вместо Майлза нас встретил наш итальянец, а точнее Винсент Мурье, внезапно появившись из тени.

Он вроде как не был в нашем отделе, но постоянно привлекался. Он тоже из «наших», как называл псиоников Майлз. Парапсихолог-профайлер, выпускник другого Пси Института, итальяшка был старше нас всего на пять лет. За три недели работы мы его видели один раз. Молодой, атлетичного телосложения парень со светлыми короткими волосами и с вечно меланхоличным выражением лица постоянно в элегантном пальто и шарфике не походил на агента, скорее на художника или на любого другого любителя эстетики и искусства. В целом, он производил впечатление тихого воспитанного молодого человека из интеллигенции с невероятно острыми скулами. Наверняка он любит говорить о поэзии и прочем — не знаю, пообщаться с ним еще не доводилось.

— Что произошло? Что даже нас вызвали на настоящее дело.

— А вот это вы мне и скажете. Ученик старшей школы устроил акт самосожжения где-то час назад. Местная полиция с удовольствием передала дело нам, — пришел Джим Майлз. — Мисс Рейн, осторожнее, это место преступления, а вам пока не вернули удостоверение.

— Я могу идти домой, если хотите.

— Анна… — встряла между нами Кэс. — Пусть она проверит, как следует, агент Майлз. Вы сказали самосожжение? Личность уже установлена?

— Да, мисс Уильям. Всё нужное узнаете у патрульного и следователей. В общем, расклад таков. Это дело я поручаю вам троим, без нашего надзора, но с одним условием, будете отчитываться каждый день. Лишнего прессе не болтать. Тихо делайте свою работу. Винсент, ты за старшего.

Разговор коллег в стороне постепенно выветрился из моей головы. Ведомая тяжелыми ощущениями, я осторожно шагала по парку. Смерть и агония навсегда отпечатались здесь. Будто эхо я слышала последние душераздирающие вопли умирающего в своей голове. А тело горело всё, словно меня саму охватил огонь. Я хотела посмотреть ещё глубже, но сосредоточиться мешали криминалисты и зеваки — постоянное шарканье, щелчки камеры, шуршание, разговорчики, а кто-то и вообще снимал на телефон и неистово гоготал, не знаю, отчего.

— Извините, вы можете на несколько минут отвлечься и ничего не делать. Мне нужна тишина. Пожалуйста, — попросила остановиться всех вокруг.

Все вмиг застыли и посмотрели на Майлза.

— Выполняйте, — они послушались его и, собрав свои манатки, отошли в сторонку попить кофе или покурить. — Понятно? Жду отчёт утром. — Джим уехал быстро, оставив нас в тишине, отгоняемой только звуками жизни трущоб.

— С чего начнем?

— Пройдемте, Винсент, не будем ей мешать, — Кэссиди с Винсентом ушли разговаривать с патрульными и представителем школы, также предстояло опросить местных ребят из толпы зевак.

Немного, но стало тише. Так, попробуем ещё раз. Подросток и такая ужасная смерть — это же не в порядке вещей, ведь так? Первая мысль о суициде напрашивалась сама с собой. Однако не стоило спешить с выводами. Даже если это и вправду было самосожжение в знак какого-то протеста то, что он хотел сказать?

Криминалисты очертили на полу место, где было обнаружено обгоревшее тело и пожар. Именно там псионический след вёл себя странно и выглядел, словно кровоточащая рана на полотне мироздания. Да и ощущения от неё были крайне неприятными, что сразу можно отметать обычную смерть. От одного только вида раны меня одолевало чувство тошноты и отторжения. Было в нём что-то чуждое и опасное. Чем глубже углублялась в свои ощущения, тем сильнее размывались очертания раны, но зато отступала темнота, и я могла заглянуть за вуаль настоящего, где нормальный глаз ничего не увидит. А мне нужно увидеть всё.

Долгое время не могла собраться. Что-то мешало мне увидеть. Но вскоре через силу мне удалось прорваться через вуаль. Чернота исчезла, и я уже стояла посреди людного парка. Объекты вокруг появлялись постепенно: сначала размытые, потом становились чётче. Затем возникли голоса — гомон и шум от скейтов. Потом запахи, чувство тепла и ветра.

Видимые образы людей не имели лиц, кроме одного. Подозреваю, именно он и погиб здесь. Помимо него в этой гуще мазни образ одного паренька мерцал странным алым свечением. Он стоял в сторонке и наблюдал. Багровым цветом горели только его глаза. Я хотела рассмотреть его поближе, но вдруг случилось неожиданное, он будто заметил меня и его образ резко исчез. А потом в огне исчезло всё это место, и меня оглушил вопль погибшего. Я вынырнула из видения вся в холодном поту, в ушах бешено колотилось сердце. А черный образ того парня стоял у меня перед глазами, весь дерганый и стреляющий алым свечением в глазах. Думаю, самоубийство можно исключить. Кто-то хотел ему навредить и навредил. Осталось узнать «кто?», «почему?» и главное — «как?».

Известна личность погибшего — неподалёку нашелся его рюкзак. Его успели обчистить местные, но вернули школьную карту. Это был ученик старшей школы. Он не вернулся с вечерних занятий. Его родители особо не волновались, прошло всего-то несколько часов, а что для молодежи десять часов вечера — не такое уж позднее время. К тому же, по словам работников школы, Кевин Стюарт не слыл прилежностью, постоянно тусил с плохой компанией.

— А где Винсент?

— Он разговаривает с журналистами. Не прошло и часа, а они тут как тут.

— О, ясно.

— Миссис Деллер, это моя напарница, агент Рейн, — представила меня женщине Кэссиди.

Слегка полноватая женщина лет пятидесяти вся тряслась от нервов и едва сохраняла спокойствие.

— Я знала… Знала, что наркотики не доведут его до хорошего. А ведь сам юноша, он неплохой. Просто…

— Миссис Деллер, нам нужно будет поговорить со всеми его одноклассниками и друзьями.