Псионикум

— Вот именно. Хуже дня не придумаешь. Я с детства не выношу бесплатного физического труда. Все мои мысли сейчас только о кровати и о блаженном сне.

Не знаю как Кэс, но я едва доковыляла до комнаты и тупо упала на кровать сразу же. Сил на то, чтобы сесть за учёбу вообще не осталось. Всё моё естество требовало только одного — встречу с подушкой. И я с радостью поддалась этому порыву.

***

Пробуждение ожидаемо вышло далеко не самым приятным, будто я накануне всю ночь разгружала вагоны, что почти близко к истине. Всё тело буквально ломило от ноющей усталости и странной тягучей боли в мышцах. Кое-как «открыв глаза», я просто лежала на кровати и «смотрела» на потолок своей комнаты: на тёмном полотне виднелись размытые полоски линий с узорами? Гм… Что-то новенькое. И я смотрела на эту неведомую абстракцию, словно заворожённая. Хотелось лежать так весь день: ни о чем не думая, никуда не спеша, и вообще не двигаться, слиться здесь с кроватью и… Кхм-кхм.

Всё же я нашла в себе силы подняться, и даже переодеться. Вяло «осмотревшись» по сторонам, нашла свои очки на тумбочке рядом с кроватью. Мир оттого не приобрёл более осязаемые черты, но стало уютнее, как бы глупо это не прозвучало.

Через несколько минут всё вернулось в относительную норму кроме одного: мысли о вчерашнем хаотично крутились внутри черепной коробки, не в силах сформироваться в хоть что-нибудь более связанное и понятное. Со свинцовой головой еле поплелась в сторону раковины. Холод от пола волной протёк через босые ноги до самых ушей. Хотя я не помнила, что вообще раздевалась. Зато холод помог взбодриться.

Преодолев свою комнату, вышла в коридор. Комната с раковиной и стиральной машиной находится справа за средней дверью нашего с Кэс коридора. Я знаю, тут ещё висит зеркало, и я вся сонная попыталась вспомнить собственный облик, который постепенно исчезал из памяти. Это немного пугало. Сейчас на меня должно смотреть моё отражение: девушка с русыми и прямыми волосами, уставший взгляд с глазами цвета как эта зубная паста — голубыми. Хотя не факт, что паста в моих руках голубого цвета, но глаза-то точно были голубыми. Это я пока помнила.

После недолгих утренних процедур перебралась к себе и обнаружила странную вещь — часы огласили раннее утро. Время едва перевалило за шесть утра. Хотя, кто-то уже ходил по коридору.

В горле пересохло, что помешало заниматься, потому быстренько доковыляла до автомата с газировками в холле, затем обратно. По всей видимости, Кэс спала — никакие признаки жизни за её дверьми не доносились.

Утолив жажду прохладной жидкостью, нацепила наушники и взялась за лекции. Мужской гортанный голос начал рассказывать об анатомии человека. Некоторые вещи, как ни странно, я знала. Хотя меня трудно было назвать хорошей ученицей. Но школу как-то же окончила, причём нормально и без проблем.

Кстати, профессор Мид что-то говорила о конспектах. Но от меня их же не ждут, верно? Или ждут? Непонятно. Могу написать коряво без права на ошибку. Ладно, пока просто послушаем.

— Утро. Давно ты встала? — где-то час спустя заглянула Кэс.

— Не знаю…

— Завтракала?

— Банкой газировки.

— Я сейчас вернусь, потом пойдём в столовку?

— Мгм, — промычала в знак согласия.

***

Потихоньку не спеша учебные дни летели как самые обыкновенные. Я пропустила слишком многое и потому была завалена зубрёжкой по самые уши. И каждый день все силы уходили на одну только учёбу, от которой голова начинала кипеть. Я никогда так не училась. Блин, и это было сложно.

Таким образом прошёл почти месяц моего здесь обучения, но не сказать, что я освоила экстрасенсорные способности хоть на каком-нибудь уровне. А зачатки к ним имеются благодаря Кэссиди. Как оказалось тренировки псионики имеют нечто общее с обычными физическими тренировками. Теперь я точно знаю, что такое умственная усталость, когда мозг напрочь отказывается что-либо делать.

Признаюсь, вначале я была скептически настроена насчёт своего обучения среди псиоников, особенно в интернате, особенно среди них. Никогда не видела себя в обществе. Как там было? «Мне нужно личное пространство, я не вписываюсь в толпу, всю свою жизнь я её избегала. Но, я всё больше вхожу в роль своего героя — Вроде и неправильно, но так здорово себя чувствую… Нет. Мои чувства плотно скрыты ото всех! Но я буду бороться с любой преградой ради того, чтобы остаться собой».* Верно? Верно.

По уши в учёбе незримо для меня наступила середина ноября. Что тут можно добавить? Каждую пятницу моё имя украшало дно рейтинговой таблицы. И с прошедшей недели ничего не изменилось. Я рассчитывала, что так будет и дальше. Но как же я ошибалась. А ведь ничего не предвещало беды. Пока однажды ранним утром, когда я спокойно сидела себе и занималась, в мою комнату ураганом ворвалась Кэссиди. Её образ весь пылал.

— Ты это видела?!

Я хотела вновь пошутить, но шутки про слепых со словом «видеть» и в контексте с ними уже как-то приелись, потому я просто пропустила её слова сквозь уши.

— Что такое?

— Сейчас прочту новый приказ ректора: в конце этого семестра последние два места рейтинговой таблицы будут переведены на группу уровнем ниже.

— Гм… А семестр заканчивается в феврале. За оставшиеся три месяца я должна перегнать ближайших мне студентов на три пункта? Да, та ещё задачка. Мм… Пойти, упаковать свой рюкзак, что ли…

— Анна…

— Да шучу я, Кэс, три месяца впереди. Время ещё есть. Ещё три месяца стипендии, которая существенно выше МРОТ по Эдему — кто от этого откажется так просто?

— Знаешь, я это предвидела! И у меня есть план! — с этими угрожающими словами, которые явно не сулили мне ничего хорошего, она ушла к себе и вернулась, с грохотом поставив на мой учебный стол нечто тяжёлое.

Я осторожно ощупала толстенную папку и несколько книг.

— Мне начать бояться?

План Кэс заключался в зубрёжке, но в утроенном режиме. Похоже, мне всё-таки придётся покинуть Псионикум к февралю или даже раньше. Тут исход очевиден: либо смерть от изнурения, либо перевод. Впрочем, какая там угроза, меня же просто переведут в группу с «1» уровнем и что? Если вспомнить, туда же по идее я и должна была попасть. Насколько мне известно, окончательно покинуть Псионикум невозможно. Никто по собственной воле не уходит. Необученный псионик без надзора — это не то, что нужно государству.

— Если усвоишь этот материал, останется лишь одна дисциплина, где нужно будет набрать выше 6 пунктов, чтобы подняться выше твоего места.

— Интета, — поняла я её молчание. — Но за три месяца я вряд ли прозрею, Кэссиди.

— Да… Возможно-возможно… — думала она о своём, — Но это и не нужно! Если ты докажешь ему, что ты не слабее остальных, он увидит… Да… Увидит… Увидит!

— Что увидит? Кэс? Кэс!

Меня пугала её целеустремлённость.

— Бой. Да… Спарринг… Точно, спарринг! Вызовешь на бой того, кто на 18 месте.

— Гм… Это здесь такое правило?

— Сержант О’Донелл устроит поединок. Ведь он признает только силу и тогда…

— Ну, уж нет, Кэссиди.

— Анна…

— Хватит, Кэс. Перейду в группу уровнем ниже, значит перейду. Ничего страшного в этом нет. Ты же сама говорила, что я должна была быть там.

Однако Кэс явно была другого мнения. Её образ не переставал пылать, предвещая мне адские муки.

========== 1.6 ==========

Глаза — проводник души. И, как правило, проводник соединяет две точки

***

В отличие от Кэс я не особо переживала насчёт своего вероятного перехода от «вторых» к «первачам». Я, конечно, не собираюсь отлынивать, но и провал не будет чем-то страшным для меня. Хотя и не хочется подвести её. Гм… Странно как-то. Раньше мне было бы на всё фиолетово — вдруг поймала себя на мысли. И, кажется, я начинаю осознавать себя и свою «способность» как приятную часть самой себя.

Ладно, оставим это на потом, до февраля ещё дожить надо. Столовая открывалась только к восьми и, едва наступило время завтрака, мы перебрались туда. Стакан чая с лимоном и порция жареного бекона с омлетом дали толику бодрости. Из-за чего зубрёжка пошла немного лучше. Хотя у меня в голове сейчас непонятная куча из теории практически ото всех наук. Я слушала лекции по всему, что могла найти в сети. Не знаю, насколько это помогает, но так я, скорее, сильнее запуталась. Ну, да ладно. От знаний никто ещё не умирал, ведь так?