Отражение предназначения

Твари, будто чуяли их везде, но вместо того, чтобы разорвать на куски, пытались присосаться щупальцами к голове, чтобы высосать мозг. Охотники не могли знать, что для них это был как наркотик. И что этим тварям не нужно было сразу же убивать свою добычу. При страхе мозг вырабатывал фермент, что они и учуяли издалека. Это вещество просто сводило их с ума. Однако это сыграло против них. Ловкие охотники были быстрее и увертливее тех священников-фанатиков, которые иногда спускались сюда, чтобы доказать Иерархам свою святость.

С мозгососами они справились относительно с малыми силами.

— Кажется, этот последний, — перерезала горло последнему безногому существу Эйлин. — Все в порядке? Хотя, у кого я спрашиваю…

— Хм… Они пришли оттуда. Скорее всего, там проход…

— Снова спускаемся? Сколько мы уже здесь, но так ничего и не нашли, — даже Ворон начала сомневаться.

— Что-то не так, госпожа Эйлин?

— Ты точно уверена, что оно здесь?

— Сомневаешься? — Ворон не ответила. — Оно должно быть внизу.

Эйлин не сразу пошла вслед за ней. Она и Креван обменялись долгими взглядами, провожая взглядом спину сестер. У обоих на душе было неспокойно. Они чувствовали, будто шли прямо в логово чудовища, не зная чего ждать. Только довериться чутью охотницы и слову старого выжившего из ума ректора Бюргенверта. Что не вселяло никакой уверенности. Эйрин нервно провела пальцами по мушкетону.

После гробниц они спускались по естественным пещерам, которые не были приспособлены для людей. Ни о какой-либо освещенности и думать не приходилось. Последние факелы потухли уже тогда перед залом статуй. А новых таскать с собой не было сил. Чем глубже они спускались, тем тяжелее давался каждый вдох. Кислорода здесь катастрофически не хватало. Оттого ноги казались ватными и каждое движение отдавалось с трудом и покалыванием. Вскоре они услышали всплеск воды и увидели полосу света вдали. За поворотом пещеры что-то было и там было светлее, чем здесь. Добравшись до края, они высунулись проверить, куда ведет перекресток.

Подземное озеро под ними встретило их зловонным запахом прогнившей воды. И посреди этой лужи непонятной субстанции болотного цвета стояло невообразимое существо с множеством щупалец и, словно крыльями отростками за спиной. На вид оно не выглядело агрессивным как его более мелкие собратья. Ленивыми движениями, оно просто ходило туда-сюда.

— Ну и громадина… Что будем делать? — спросила Цири, но никто ей не ответил.

— Это оно и есть? — как и Цири посмотрела в сторону Айри Эйлин. Девушка стояла, словно в трансе. Пустые глаза смотрели только на существо, — Леди Айри? Леди Айри…

— Сестренка?! — заметила неладное Цири и обхватила её лицо. Никакой реакции. Та словно ее не видела и не слышала.

— Ты пришла… — вдруг обернулось к ним существо.

— Да… Великая, — с почтением в голосе ответила Айри и вырвалась из рук сестры.

— Разумное решение. Я чую в тебе бледную кровь… Но это обман. Я могу дать тебе настоящую Силу. Мою Кровь.

— За этим я и пришла, Ибраитас, — спрыгнула к существу в озеро Айри.

«Что она делает!», — поспешила за ней Цири и спрыгнула вслед за ней.

— Айри! Что с тобой?! Не слушай этого монстра!

— Монстра? Ох… — повернулась к Цири Ибраитас. — Я, та, благодаря кому твоя сестра жива, дитя. А что ты сделала, чтобы спасти её? Лелеяла свою жалость? Охотница, позволь показать тебе истину. Ведь у крови память лучше, чем у разума и души. Закройте глаза…

Шепот Ибраитас раздался эхом, болезненно вгрызаясь в разум. Чувствуя сопротивление со стороны Цири, она лишь усиливала давление. Не в силах сопротивляться, Цири упала на колени. Её руки и ноги обвили щупальца. А шепот всё не прекращался. Он копался в их мыслях и обрисовывал в разуме сестер настолько яркие и живые воспоминания, что они казались настоящими.

Связанные кровью и разумом Айри и Цири калейдоскопом неслись сквозь свои воспоминания. Вскоре ощущения немного остыли. Образы и картины стали четче. Перед глазами вместо катакомб представился момент из детства. Шикарный королевский зал, вокруг герб Цинтры, играет приятная музыка, слышится шепот людей. И во главе всего — Цири. Здесь на вид ей было примерно десять лет.

Юная Цири в красивом нарядном платье восседала на троне Цинтры — прямо настоящая королева, а рядом с ней Калантэ. Гордая и неукротимая Львица смотрела на Львенка со всей теплотой, нежностью и гордостью. Сидевшие за королевским столом вельможи осыпали их комплиментами. Барды пели ей песни, а кавалеры становились в очередь, чтобы получить шанс на танец от Львенка из Цинтры.

«Львенок из Цинтры! Львенок из ЦИНТРЫ!», — это звучало сильно.

— Ты помнишь это? Конечно, нет. Только слышала. От других. Твоя сестра наслаждалась жизнью, праздником, роскошью, вниманием и почтением пока ты лежала и боролась за свою жизнь. Одна. В темноте. В страхе. Даже придворный лекарь и няньки посещали тебя лишь тогда, когда им это напоминали, — во время картины фоном раздавался мелодичный голос Ибраитас.

— Это ложь! — воскликнула Цири.

— Едва ли, дитя. Ты можешь сколько угодно лгать себе, но тебе это нравилось, как все эти люди жаждали твоего внимания и готовы были на всё, лишь бы выполнить твое желание, лишь бы заслужить твоё внимание. Ты чувствовала себя кем-то особенным и важным. А что твоя сестра, о которой, ты якобы заботилась? Хочешь чувствовать, что ощущала она?

Картина сменилась густой чернотой. Появилось чувство удушья. Дышать было тяжело, словно в легких вместо воздуха вода, а всё тело горело изнутри. Айри помнила это. Это случилось сразу после смерти матери и отца. Резкий переезд со Скеллиге ухудшило её здоровье, как и изменившееся отношение бабушки. Хоть она и старалась не показывать слабости.

— Это не ложь, охотница. Это воспоминание твоей крови, охотница… Она помнит всю твою боль, слабость и страх. А благодаря мне, ты можешь изменить. Выйдешь из тени своей сестры. Ведь ты всегда была лишь ее отражением. Ненастоящей и никому ненужной. Даже своей собственной семье. Своей родной крови. Так зачем держаться за них. Прими мою Кровь… И тогда даже смерть станет для тебя лишь словом.

Картина сменилась и переместилась в ту злосчастную башню — Тор Лара. Перед глазами Айри появилось обожженное лицо Вильгефорца скривленное в злобе. При одном только воспоминания чувство бессилия накрыло её с головой. Сначала она почувствовала боль ломающихся костей, разрыва мягких тканей, потом как отнялись руки и ноги и в конце, как холодная сталь вонзается в сердце. И как жизнь уходит из тела…

— Я… Не хочу… Умирать… — с дрожью в голосе прошептала Айри.

На глазах у Цири Айри выпустили клинок из рук и медленно потянулась к существу. Цири не могла в это поверить.

— Айри! Нет! — Кричала она, но не могла двигаться. Только стоять и смотреть. — Она тебя обманывает! Не делай этого!

На миг ей показалось, что она послушается её, ведь это же Айри. Но та сделала шаг навстречу не ей, а ужасному монстру. В тот момент в её груди кольнуло тупой болью, что больнее любой физической раны. В тот миг лучше бы она действительно получила удар в сердце сталью, чем это.

— Разумное решение, охотница. Что она знает о боли? Ничего. У неё всегда было здоровье, внимание, признание, даже магия. А у тебя что? Ничего. Болезнь и слабость. Но я могу исправить. Ты станешь Великой. Такой, как я. И когда мы уничтожим всех остальных, обретем власть над всем, — с ликованием продолжала Ибраитас.

— Нет… Айри… Это же я, твоя сестра! Мы всегда были вместе! Айри! Айри… Нет, прошу! — пыталась докричаться Цири, но с каждым криком щупальца Великой опутывали её только сильнее, причиняя боль.

Айри остановилась перед существом и стояла в ожидании крови.

— Но, — вдруг остановилась Ибраитас. — Ты должна доказать, что верна мне.

— Как?

— Ты знаешь… Убей её… Отдай мне её кровь! — указала на Цири Великая.

— Убить её? — медленно повернулась к ней Айри. Но вместо тепла в серебристых глазах пылала алая луна и маниакальная жажда крови. — Да…