- По итогам согласованного между нами мероприятия, вы в выигрыше! - задумчиво принялся перечислять подросток. - Ходзё в глубокой жопе. Их взяли с поличным и на горячем. Ух ты, и правда пальцы не шевелятся... - светловолосый задумчиво покосился на руку. - Но наш бравый комиссар арестовал мою Цубасу! За то, что она успешно обеспечивала нашу с вами операцию. Инспектор, а как бы вы это всё назвали на моём месте?!
Вместо ответа, Хидэоми раскрыл наконец глаза и грустно поймал взгляд старшего коллеги.
- Отпустить человека с боевой снарягой?! Взятого с поличным, подписавшего всё без принуждения?! - искренне изумился Ватанабэ. - После того, как именно мой департамент всё здесь хлопнул?! - он демонстративно огляделся по сторонам. - В хорошем смысле этого слова...
- Ты же понимаешь, что он в моём лице договаривался с полицией Токио. А не с ведомством внутри ведомства.
- А как ты его спасать собирался-то? - задал вопрос на второстепенную тему главный борец с нейро-контрафактом. Ему тоже захотелось выиграть несколько секунд, чтобы обдумать непростое положение. - Я "сапогов" знаешь сколько вызванивал?! Или ты один, с энтузиазмом наперевес, собирался здание на приступ брать?
- Зачем так? Позвонил бы, кому надо, в городской иерархии, - вяло ответил инспектор. - Описал бы обстоятельства. Есть ведь в префектуре Семьи и посерьёзнее Ходзё...
Садатоши не стал договаривать: иногда именно его службе достаточно просто пригрозить всей якудзе грядущими неприятностями.
Нарушителей равновесия не любит никто.
Сама угроза объявления войны девяткой сработала бы в среде столичных кланов, как предохранительный клапан: головы виновных из Ходзё, вместе с интересными материалами (чтоб задобрить полицию) другие гуми приволокли бы в ведомственное здание не хуже собственных сапогов.
- Расскажешь потом. - Хиротоши абсолютно разумно не стал выяснять непонятные ему детали у коллеги при младшем Асаде.
- Давай вначале тут всё порешаем, - по-прежнему уныло напомнил коллега в ответ.
Продолжая подпирать затылком грязную стену.
***
- В принципе, есть один вариант, - не по рангу бодрым голосом напоминаю о себе.
Поскольку бравые полицейские, уйдя по уши в собственные проблемы, обо мне каждые тридцать секунд забывают.
Садатоши, дай бог здоровья его престарелым родителям, не сделал и половины того, что мне обещал.
А я, по неопытности, искренне рассчитывал на дотошность японской нации. И её же полиции.
С-сука, ещё и Цубаса арестована. Причём с таким обвинением, что...
- Отключаете меня от этой нейро-растяжки, - продолжаю, как ни в чём ни бывало, обводя глазами по орбите (поскольку, кроме глазных яблок и языка, в организме больше ничего не шевелится). - Я, так понимаю, если и не врежу дуба в тот же момент, автоматом стану овощем? Нет человека - нет и проблемы, а?
К моему несказанному облегчению, на лицах служителей закона отображается суровое неприятие вперемешку с категорическим осуждением.
Слава богу. Я думал, Ватанабэ ради замаячивших на горизонте генеральских звёзд, готов за них сражаться, не оглядываясь ни на что. И топать если не по трупам, то уж по людям точно.
- Так а что с его головой дальше? - как-то невпопад задает следующий вопрос Садатоши, обращаясь к своему товарищу.
- Ну-у-у, я не врач, - моментально сдувается тот. Видимо, корпоративная солидарность токийским полицейским не чужда. - На растяжке пока нейродегенерация не прогрессирует. Я не врач! Бригаду вызвал. Специальную. Из нашего госпиталя, - он выделяет интонацией ключевое слово. - Видимо, с растяжкой и повезут.
- Уже и изъятие оформил? - Хидэоми имеет абсолютно потухший вид.
А нейро-растяжка, кажется, является или дорогим оборудованием, или подлежит какому-то специальному учету.
Самое интересное, что эта таблетка, которую меня перед событиями заставила проглотить Цубаса, лично для меня в управлении гораздо проще, чем все дорогие и хвалёные нейро-концентраторы.
Ватанабэ только что сказал - из-за упрощенного интерфейса.
Ну и ладно. Как бы ни было, этот армейский девайс четко и однозначно предлагает: ресурс моего организма, включая архивный опыт архивных же нейросетей, ремиссию позволяет.
Разумеется, я никогда не скажу об этом полицейским; но мушки перед глазами у меня уже были. И бывали. В той жизни.
Из-за них я и бросил бокс. Той медицине до местной было далеко и невропатологи на глаз утверждали: не брошу выступать - инсульт случится как-нибудь прямо в ринге. Или не в ринге. Но обязательно случится.
Видимо, старый организм как-то самостоятельно латал сосудистые повреждения в мозгу. Ну а тут ещё и нейро-протезы есть в помощь. Вот какая-то программа в мозгу и всплыла, на уровне клеточного рефлекса.
- Цубасу отпустите?! - возвращаюсь к ключевому для меня вопросу, поскольку двое бравых друзей молча переглядываются и таращатся друг на друга, словно жена на любовницу.
Как назло, именно в этот момент свет в здании мигает.
Моя нейро-растяжка, кажется, имеет автономный аккумулятор. Но он изрядно подсел за время штурма помещения (или по его итогам).
Огоньки оборудования, на котором я закреплен, вспыхивают ярко-ярко перед тем, как погаснуть окончательно.
Вслед за ними гаснет и моё сознание.
***
- Бл#!!! - Садатоши взвился в воздух с пола, на котором без затей сидел задницей, обтянутой дорогими костюмными штанами. - Ты можешь что-то сделать?!
Голова пацана, неожиданно лишенная подпитки чем-то-там от стационарного оборудования, резко упала на грудь. Изо рта тут же потекла слюна.
- С хуя-ли?! - зло отозвался товарищ.
Затем, не хуже мастера по киберспорту активировав сразу четыре виртуальных клавиатуры, он закатил мало не симфонию.