Страница 65 из 82
Все ещё принимая решение, на чем же остановить свой выбор, она медленно повернула голову и посмотрела на меня в упор. Я замерла, как это ни банально, точно кролик перед удавом. Темные, традиционно для Высших, многоцветные радужки переливались рубиновым и васильковым. Такие же изумительные, как и вся она сама, глаза, внимательно осмотрели всё помещение, из углов которого вдруг вынырнула целая армия бесплотных уродливых теней и заметалась, обшаривая комнату. Я боялась сделать вдох или шелохнуться, свято уверенная, что ещё секунда и буду обнаружена. Но, по странности, ни Умбрия, ни её смертоносные чары увидеть меня так и не смогли.
Королева пожала обнаженными плечами, откинула за спину шелковистую прядь прямых, как лезвие меча, волос и, схватив изогнутый нож, поспешила вернуться к прерванному занятию. Острые каблуки на вид хрустальных туфелек издавали задорный радостный «тук-тук-тук». Словно взволнованная девушка бежала навстречу возлюбленному. Стройная ножка с неожиданно маленькой для такого роста ступней игриво выглядывала из разреза распашного темно-синего нарядного платья.
Умбрия прижалась к обнаженной груди Хэма, ласкаясь, как доверчивое дитя. Нежно погладила узкой ладонью. Длинные тонкие пальцы, словно случайно, задели ноготком и потянули вниз колечко… Они тянули его до тех пор, пока сосок, в который оно было вставлено, не налился бордово-синим цветом, так напоминающим оттенки, сияющие в королевском взоре.
Хэм ничем не выдал своей боли, не застонал, не вздохнул, не вздрогнул.
Довольная результатом, Умбрия лизнула многострадальный комочек плоти и, схватив колечко зубами, резко мотнула головой. На мускулистый торс брызнуло алым…
Умбрия прервалась, с выражением неприкрытого наслаждения перекатывая на языке вырванное украшение. Она смаковала его словно ягоду черешни, а потом с победным видом извлекла изо рта, как бывает извлекают обычную косточку.
Отступив на шаг, королева окинула взглядом Аспидов: пустые «манекены» Эфаира и Крайта, безропотно терпящего муки неподвижного Хэма.
Отвращение, ярость, ненависть - всё самое сокрушительное и беспощадное к этой спятившей садистке переполнили меня. Я открыла рот, чтобы хотя бы криком прервать этот кровавый театр, но тут же с чувством сокрушительного бессилия постигла всю тщетность физических усилий. Я осознала себя всего лишь бесплотным, ни на что неспособным повлиять слепком реальной души. Несмотря на расстояние и стоящие меж мной и Аспидами магические заслоны древних охранных чар каждого из дворцов, я пришла сюда, на зов тех, с кем, как оказалось, была давно и крепко связана. Но помочь им совсем ничем не могла.
Действо продолжалось. Слизав и в самом деле оказавшимся раздвоенным языком свежую кровь, королева показательно скривилась.
- Фу! Ты испортился. Слишком мало силы и воли к жизни. А всё отчего? Отчего? - с нажимом повторила она.
И тогда Эфаир вдруг отмер и механически шевеля губами ответил:
- Он слишком долго не питался.
- Да-да. Именно так, - согласилась Умбрия. - Но кто же в этом виноват? Я бы давно покормила его. Но он сам отказывается принимать мой щедрый дар. Отчего? Отчего, - вдруг зашипела она, - тебя больше не возбуждают наши милые шалости?! Ты перестал чувствовать сладость боли? Ты её творец и господин! Или, быть может, тебе перестала нравиться я?
В последнем вопросе прозвучало столько одержимости и безумия, что никаких сомнений в изломанности её разума не осталось.
- Давай же! - Она подняла вверх, на уровень скрытого черной материей лица, свой изогнутый нож. - Один маленький надрез и ты, как прежде, восстанешь для меня.
Свободной рукой Умбрия погладила внушительный даже в спокойном состоянии член Хэма.
- А затем я даже разрешу тебе взять меня. Так, как ты любишь больше всего. Без прелюдий. Сзади. Словно мы грязные животные. - И вновь её искушающее воркование без каких-либо пауз переродилось в низкое истеричное шипение.
- Или, быть может, все эти годы ты трахал меня как псину, просто чтобы представить кого-то другого?
Королева поднесла нож к его глазу. Легким круговым движением обрисовала острием глазницу и с силой надавила, поднырнув снизу, будто стремясь выковырнуть глазное яблоко словно застрявший орех из скорлупы.
- Может, если моему неблагодарному Рыцарю Плоти* так противно смотреть на свою королеву, просто вырезать глаза? Что скажешь? - обратила свое внимание на Крайта.
Быть может оттого, что Аспид обладал уникальным для темных даром целительства.
- Как пожелаешь, моя Высокая Госпожа, - ответил он так холодно и меланхолично, как умел сказать только этот закрытый на сто замков Высший. - Но подобная операция в конец обессилит его, что вряд ли приведет вас к желанному результату.
Королева отняла нож и, сложив руки на груди, задумалась.
- Что ж, попробуем тогда иначе.
Подобрав платье, она грациозно опустилась перед Хэмом на колени и, сделав длинный разрез над самым пахом, пустила Аспиду кровь. Затем отложила в сторону нож и, заглотив вялый член до самого основания, принялась с упоением его сосать. Она обхватила мужские ягодицы и стала ритмично подталкивать их навстречу своим поступательным движениям, отчего края раны становились шире и все больше крови попадало на её безупречное лицо.