Страница 62 из 82
- Я желаю получить одежду, которая бы не оскорбила вкус Высших сидов. Книжку, лучше с картинками, об Инмире и его обитателях. А также вкусную и безопасную для меня еду. И ещё, - видя, как кобольды собираются исчезнуть, спеша выполнить поручение, вдогонку добавила я. - Не надо называть меня «человечка».
- А как нам тебя называть? - кажется, последнее требование очень озадачило кобольдов.
Я пожала плечами. Самой назваться Юлей было опасно. Я до сих пор не до конца разобралась как работает этот фокус с истинным именем, а учитывая чрезвычайную важность данного вопроса, сначала следовало всё как следует разведать и уж только потом знакомиться по старинке. Не хотелось бы попасть в вечную зависимость от кого бы то ни было. Тем более от троих совсем незнакомых слуг-фейри.
- Госпожа сойдет, - ответила после недолгих колебаний, хотя так и подмывало подшутить и сообщить, что обращаться ко мне следует «товарищ».
Представляю, как бы это выглядело и звучало со стороны.
«Изволь отведать рябчиков, Товарищ»
«Товарищ, карета подана».
Хихикнув своим мыслям, я изобразила благосклонный кивок, отпуская кобольдов по своим - точнее, по моим - делам.
***
Cмыв с себя дорожную пыль и приняв ванну, я, завернувшись в большое льняное полотенце, прошла в гардеробную. На вешалках уже красовались комплекты фейской одежды, и я принялась с интересом рассматривать их, всеми силами подавляя в себе чувство острого одиночества и разочарования. Отмокание в горячей воде немного отвлекло от тягостных мыслей, но едва я теряла бдительность, как они стаей голодных стервятников вновь принимались кружить надо мной.
Подробное изучение одежды было новым хорошим планом под заголовком «Пережить ночь и не сойти с ума». Но сначала всё же следовало поесть. Разжигающие аппетит ароматы призывно доносились из передних комнат, на что измученный затянувшейся голодовкой желудок тут же отозвался жалобным урчанием.
Забыв про наряды, я рванула в столовую и на первые минут десять пропала для всех и всего. Кормили при дворе очень недурно, но несколько удивляли сочетаниями. Например, к жареному кролику на гарнир шел круглый, заостренный с одного конца фрукт, по виду напоминающий инжир, а на вкус - смесь клубники с манго. Сама подача была очень проста, если не сказать конкретна. Большие порции, в основном состоящие из всевозможных мясных продуктов. Сразу видно, меню настоящих хищников. Из общего ассортимента выбивалась лишь заправленная маслом каша и какой-то напиток в фарфоровом кувшине. Сняв с последнего пробу, к своей радости обнаружила легкое сладкое вино, благоухающее цветами.
Осилить и съесть все, что принесли, я даже не пыталась. Зато кувшин с цветочным вином приговорила, отчего в голове зашумело и она сделалась легкой-легкой. Решив отложить осмотр с примеркой образовавшегося стараниями кобольдов гардероба на завтра, я без сил рухнула в мягкие объятия новой постели. Сон настиг меня почти мгновенно.
Тягучая, как горячая карамель, нега всё больше охватывала тело. Сквозь липкую, но уютную, словно старая пуховая шаль, дремоту, я чувствовала осторожные любовные прикосновения. В висках то вспыхивала, то угасала настоятельная потребность проснуться. Однако вырваться из этого вязкого, обещающего покой и удовольствие состояния я отчего-то никак не могла.
Сильные руки путешествовали по моему влажному от испарины телу как-то очень основательно, словно не желая упустить ни одной детали. Они начали свое движение с живота, затем перешли к бокам и бедрам. Скользнули на их внутреннюю часть, долго поглаживали там, постепенно усиливая давление, отчего моя испарина сменялась откровенной влагой. Чужие редкие тяжелые вздохи набатным звоном врывались в мое угасающее сознание, я вздрагивала, но по-прежнему не просыпалась. Прикосновение к центру уже пылающей потребности заставило меня оцепенеть то ли от ужаса, то ли от облегчения.
- Великие Спящие, какая же ты манкая, - донеслось до меня, как если бы кто-то очень низким мужским голосом прошептал это в длинный-длинный тунель.
Горячая ладонь, мучая слишком легкими касаниями, осторожно погладила там, где я была уже раскрытая и ждущая. Оказалось, на мне нет и клочка одежды. Ничто не мешает этим жадным умелым рукам трогать, изучать, пробуждать желание.
Но, не подарив и капли облегчения, прикосновения вдруг медленно переместились выше. Я почувствовала, как мои груди обхватили жесткие ладони, осторожно сжали, приподняли, словно потворствуя собственному порыву насладиться их полнотой и тяжестью. Большие пальцы потёрли соски, такие чувствительные и твердые. Прямо от напряженных вершин меня пронизала короткая вспышка острого удовольствия, и я вдруг смогла открыть глаза.
- Тш-ш, - прошептал кто-то надо мной. - Это только сон. Спи сладко, смертная девочка, я не стану тебя принуждать. Просто позволь мне посмотреть на тебя, прикоснуться.
Лишь долю секунды в тумане непрояснившегося зрения я видела золотистую кожу очень массивной, буквально подавляющей своими размерами, голой мужской груди. И лицо, прекрасное, кажется даже, смутно знакомое. Но узнавание не успело оформиться в моей голове. Веки налились свинцовой тяжестью, и я снова упала в какой-то омут, тут же безвольно закачавшись на волнах неодолимого сна. Из услышанного в памяти странным метрономом задержалось и стало отстукивать одно единственное слово: