Страница 41 из 82
Что-то прилетело в окно.
Я сидела в своей комнате, забравшись в любимое кресло с ногами, и сочиняла стихи. Подобная потребность просыпалась во мне не так чтобы часто, да и результат вряд ли мог считаться высокой поэзией, но в минуты сильного душевного волнения рифмы сами складывались в голове и просились на бумагу. Причем, написав очередной стишок, я особенно любила попытаться его пропеть, и иногда оказывалось, что в подобранных словах скрывается чудесная мелодия.
Когда что-то ударилось о стекло вновь, я вздрогнула и повернулась на звук. Часы показывали семь вечера и я снова провела целый день в четырех стенах, ожидая возвращения Лаэрна. Его отсутствие затягивалось и тревога моя нарастала.
- Лаэрн, - я перекатывала на языке его новое имя, наслаждаясь красотой звучания.
Перед глазами тут же вставала картина высокого крылатого воина в темной броне, чьи крылья в свете утренней зари отливали холодным стальным блеском.
Переодически на меня накатывал страх, что имянаречение прошло как-то не так, и теперь, возможно, сид нуждался в помощи.
От беспокойства я в который уже раз за сегодня потерла связывающую нас браслет-татуировку. Вот только разлившееся вослед по запястью успокаивающее тепло стало для меня полной неожиданностью. Ничего подобного раньше не происходило. Может, если доверять моим ощущениям, данное поведение узсы говорит о том, что с Лаэрном всё в порядке?
Тук. И я опять вздрогнула. Да что там такое?!
Подходить к окну не хотелось. Вдруг это очередной монстр решил устроить себе бизнес-ланч? После недавних событий, я боялась лишний раз показываться на люди. Но кто-то с улицы настойчиво продолжал выманивать меня, бросая в окно… сосновые шишки. Наконец-то мне удалось разглядеть эти «снаряды». Я сдалась и выглянула, в душе надеясь, что с такого расстояния флёр не сумеет причинить никому серьезного вреда.
Под окнами стоял Женька, а чуть поодаль - несколько парней из его команды со своими девушками. Моё появление вызвало оживление. Парни смотрели с интересом, а девчонки с раздражением. Я удрученно вздохнула и открыла окно.
- Юля, пойдем гулять, - как-то неестественно бодро позвал Женя, едва убедился, что я могу его слышать.
Выглядел он неважно. Сам бледный, в глазах лихорадочный блеск, на щеках румянец, точно от высокой температуры. Обычно такой спокойный и даже вальяжный, сейчас Женька дергано переступал с ноги на ногу и будто бы не знал, куда деть руки.
- Женя, ну ты что, забыл? Я не могу… - избегая обидных слов, максимально завуалированно для посторонних ушей ответила ему я.
- Да, я забыл, - с готовностью подхватил парень. - И забыл, и простил. И никогда тебе не вспомню. Просто, пожалуйста, выходи. Погуляем. Я так соскучился.
Сердце сдавило как под раскаленным прессом. Острая жалость пронзила грудь и я даже не сразу поняла, что заплакала. Никогда бы, - никогда! - гордый смелый Женька не сказал бы таких слов. Я знала его достаточно, чтобы понимать: измена для него - поступок, через который он бы просто не смог переступить. А значит флёр сделал свое черное дело.
Добрыми карими глазами Жени мне в лицо смотрела фатальная истина - я погубила ещё одного человека.
Ничего ему не ответив, я лишь покачала головой, закрыла окно и, пятясь, отошла вглубь комнаты.
Женя что-то еще кричал, звал меня, кидал шишки, но я запретила себе откликаться.
На живот приятной тяжестью легла широкая мужская ладонь, и к спине прижалась знакомая каждой впадинкой сильная грудь. Лаэрн развернул меня к себе и большими пальцами вытер соленые дорожки со щек. Похоже, для нас это уже превращалось в маленький интимный ритуал.
- Не плачь.
Не знаю, как такое возможно, но голос его звучал одновременно и мягко, и твердо. Он словно и сожалел о случившемся, и в то же время приказывал собраться и отбросить в сторону всякие сантименты. Но я не могла. Всю жизнь я стремилась быть честным, разумным, преданным человеком. Никогда не зарилась на чужое и всегда отдавала ровно столько, сколько брала. Жизнь моя была упорядоченной и счастливой. А теперь? Что же теперь? Не по своей воле я столкнулась с чудовищами, и в какой-то момент сама стала одной из них.
Уткнувшись носом в кожаные доспехи, я зарыдала.
- Неужели, - чередуя слова всхлипами, спрашивала я Лаэрна, - неужели, нет никакого способа как-то ему помочь? Заклинание или, может быть, отворот?
Я подняла лицо и впилась заплаканным взглядом в спокойного, как сытая анаконда, фейца.
- Ему, конечно, нехорошо, но, по-моему, не так чтобы слишком. Возможно, процесс ещё обратим. Я прошу тебя, мы должны найти выход!
Едва прозвучала просьба, как Лаэрн нахмурился и потер шею, словно ему стало труднее дышать.
- Что с тобой? - всполошилась я, на мгновение забыв обо всем на свете.
- Скажем так, клемм напоминает о моем долге.
- И почему вдруг именно сейчас? Он тебя что - душит?
- Душит, - с поразительным легкомыслием подтвердил сид. - Ты просишь за этого мальчишку так, словно это твоя собственная жизнь стоит на кону. Чары реагируют соответственно и наказывают меня за бездействие.