Страница 2 из 82
Марина, являвшаяся на протяжении последних лет пяти бессменным маминым парикмахером, была известна большим пристрастием к начесам. А мне как-то не улыбалось щеголять на собственном выпускном тяжеловесной конструкцией на голове. К тому же учитывая, какой лихорадочный ажиотаж сие событие вызвало в рядах будущих выпускниц, не только моих непосредственных одноклассниц, но и девочек из параллельных классов, я уже заранее предвкушала безумный винегрет из нелепых ультрасовременных нарядов и неудобных вечерних платьев в пол.
Традиционно, торжественная линейка и следующий за нею праздничный ужин, заканчивались небольшой дискотекой и ночными гуляньями вдоль берега соленого озера, того самого, приснившегося мне в это утро. О данной традиции почему-то наши школьные модницы неизменно забывали, вынужденные в итоге, по окончании официальной части, бежать сломя голову домой, дабы переодеться. Парням в этом смысле было гораздо проще – пиджаки и галстуки легко снимались, а рубашки и брюки мало чем отличались по части удобства от более привычных джинсов и футболок.
По этой причине, выбирая себе наряд для выпускного, я решила обойтись простым коротким платьем бледно-голубого цвета, удачно оттеняющим мои глаза, скорее серые, чем голубые, причудливо меняющие оттенок в зависимости от цвета одежды. Волосы я решила оставить распущенными, тем более, что они живописно вились от природы и отличались богатым каштановым цветом, унаследованным мною от бабушки. Женщины в нашем роду всегда славились если не красотой, то миловидностью. И хотя я пошла скорее в отца, с его высоким ростом и тонкими чертами лица, внешность моя также могла считаться вполне приятной.
Выпускной начинался вечером ровно в шесть часов. Как всегда, я долго провозилась, наводя лоск, отчего звонок в дверь и приглушенное хихиканье подружек застали меня врасплох.
- Юлька! – сказала блондинистая Светка Голубева, обряженная в похожее на балетную пачку платье благородного цвета шампань с кошмарными розочками и искусственными жемчужинами на юбке. – Ритка Моргунова и Томка Брынза привели с собой такого парня, закачаешься! Мы только что их видели у школы!
- Пошли скорее, мы хотим его разглядеть! – подхватила восторженный шквал Инка Костомарова в модном льняном комбинезоне, не слишком деликатно вваливаясь в квартиру и сканируя полку с обувью на предмет моих праздничных туфель. – Надеюсь, ты уже готова?
Честно говоря, я не слишком-то рвалась шпионить за своими одноклассницами, имея в наличии собственного ухажера, спортсмена и отличника Женьку Орлова из одиннадцатого Б, который на протяжении минувшего года любезно решал все мои контрольные по математике. Женька был парнем видным, высоченным и сильным, точно былинный богатырь, ну, по крайней мере, мне так казалось, когда я в порыве девичьей влюбленности разглядывала его здоровенные кулаки. Однако по характеру Женька оказался мягким и покладистым. На зависть своим одноклассницам я вертела им как хотела.
Сейчас Женька терпеливо дожидался меня в школе, в компании одноклассников, ибо я планировала своим эффектным появлением разжечь в его сердце еще большее обожание. Чужие поклонники меня интересовали мало, поэтому, игнорируя понукания, я неспешно накрасила губы, собрала сумочку, прихватив на случай ночной прогулки к озеру удобные балетки, и в полном согласии с собой покинула квартиру.
- Вот он! – громким шепотом воскликнула Светка и кивнула в сторону прогуливающейся вокруг школы парочки.
Ритка вышагивала под ручку с неизвестным красавцем, высоко задрав нос. Она вообще была докой по всевозможным способам задирания этой курносой части своей физиономии. В детстве с нее можно было писать портреты глазастых смугленьких ангелочков – такой прехорошенькой она была. Эта детская красота сыграла с ней злую шутку. Уже к средней школе черты ее нежного лица вдруг укрупнились, вытянулись и подурнели: нос выделялся слишком выразительными ноздрями, смуглость – не красила, а лицо по форме относилось к тому самому, которое в народе нелестно назвали бы «лошадиным». Лишь глаза, все такие же яркие, жгуче черные, продолжали приковывать к себе внимание. От былого ангелочка осталась лишь тень, да умильные детские фотографии. Однако Ритка, единственная дочь обеспеченных родителей, как и прежде, продолжала считать себя совершенным пупом земли, отказываясь осознавать произошедшие метаморфозы.
Зато шедший подле нее парень и вправду стоил всяческих охов и ахов. Такой же смуглый и черноволосый, как и сама Ритка, он мог похвастаться лепными чертами породистого лица, высоким ростом, широкими плечами и такой улыбкой, что захваченная её сиянием Моргунова, разве что слюни не пускала.
Таких красавцев я раньше видела разве что в голливудских мелодрамах. Может при других обстоятельствах я бы и не отказала себе в удовольствии поглазеть на сей выдающийся мужской экземпляр — все же подобные «небожители» не часто заглядывали в стены нашей затрапезной альма-матер — но всеобщее безумие в рядах моих одноклассниц вызывало у меня отторжение. Посему практически весь вечер я старательно игнорировала незнакомца.
Торжественная прощальная линейка в актовом зале прошла под шум нестройных аплодисментов и тихое шмыганье носов «королев бала», решивших всплакнуть перед расставанием с родными пенатами. Я же, напротив, не могла скрыть внутренного ликования.
Обведя сияющим взглядом всхлипывающих девиц, изрядно перемудрившими с обилием лака для волос, косметики и дешёвой бижутерии в своем стремлении быть красивыми, я в очередной раз порадовалась верной простоте своего выбора. Как никогда полно ощущая прелесть собственной молодости, которая при грамотном обрамлении, по сути, не нуждалась в дополнительных украшениях.