Пранапанк

— В отношении себя, у меня никаких сомнений. Каждый раз, когда я что-то делал из вполне себе человеколюбивых желаний, всё заканчивалось катастрофами разной степени тяжести. А что касается тебя, то, мои познания в кинематографе говорят, что сценарии иногда меняют уже в процессе съёмок. Кто-то наверху увидел, что яркая, хоть и локальная катастрофа круче чем вялая, но всеобщая стагнация с тобой в главной роли. И сменил акценты. Ты из главного злодея превратился в тайного спасителя, но это пройденный этап. А теперь мы имеем два главных сюжета. Во-первых, я хочу достичь максимально возможного уровня для своего мира, а ты хочешь найти и отомстить своим создателям. Для этого тебе тоже нужен максимальный уровень, так что тут мы заодно.

— Тогда возникает следующий вопрос, — блондин кивает на Хана, — он нам зачем?

— Молодое тело в зоне шаговой доступности!

— Про тело, я не спорю, его сознание ты зачем сохранил?

— А то, что он нас спас, не достаточно?

— Вот именно, что спас. Гораздо благороднее было бы не мешать ему уйти в следующее перерождение, чем оставлять мучиться. Ты же не будешь возражать, что жизнь с нами будет не сахар?

— Вот, всё таки не понимаете, вы, кванты, ценности страданий! Они закаляют душу! Впрочем, свободу воли нарушать не будем. — Брюнет смотрит Хану в глаза, видит там живой интерес и с удовлетворением констатирует — очнулся.

— Чего ты так долго добирался? — спрашивает Хана блондин.

— Я встретил лягушку на велосипеде, — несколько невпопад отвечает он.

— Откуда тут лягушки, — строго спрашивает блондин брюнета.

— Из подсознания, — не очень понятно отвечает тот, — кажется это из Мураками. Но могло быть и хуже. Хорошо ещё, что я Лавкрафта так и не сподобился прочесть.

— Ладно, не отвлекайся, — прерывает блондин, — думаю тебе лучше объяснить нашему гостю ситуацию.

— Да уж… мне вот никто никогда ничего не объяснял. Прямо завидно… меня зовут Мерфи, а этого, — брюнет кивает на блондина, — можешь называть Мерфиусом, ибо сейчас он копия моего сознания. А то, — продолжал Мерфи смотря как блондин поднимает брови, — что он раньше претендовал на божественность, так он сам от неё отказался ради всеобщего блага. За что ему честь и хвала, но своё божественное имя он оставил вместе с миллиардами своих подопечных.

Так сложились обстоятельства, что мы оба оказались в теле улитки, которую ты героически спас. Правда, мы потом тоже тебя спасли, убив паразита. Но не надолго. Ты продолжил умирать и нам пришлось принимать экстренные меры. Твоего паразита, мы, то есть, наша улитка благополучно убила и съела. Вместе с твоим эволюционным зельем, это позволило нам взять третий уровень и открыть возможность для перехода в паразитную ветку эволюции. Посему мы эволюционировали улитку в мозгового слизня. Оказалось, — Мерфи бросил взгляд на Мерфиуса, — если верить вашему Астралу, это очень редкая мутация. Гораздо реже чем ваши обычные паразиты.

Сейчас ты лежишь в глубокой коме и умрёшь через несколько минут. А наш мозговой слизень сидит у тебя на голове и пытается нейтрализовать действие яда. Но получается, прямо скажем, не очень. Поэтому у тебя два выхода. Первый — мы можем позволить тебе умереть и захватим твоё тело. Второй — мы сохраним твоё сознание и вместе будем управлять твоим телом. Причём мы не сможем его покинуть так, чтобы ты остался жив.

Но тут есть ещё один ньюанс. Жить в теле мозгового слизня, управляя телом с собственным сознанием… можно, но будет слишком большая задержка между желанием что-то сделать и ответной реакцией тела. Из-за чего о карьере бойца можно сразу забыть, но тогда не очень понятно, как мы будем выживать в этом чудном мире.

Единственной разумной альтернативой твоей смерти будет слияние наших сознаний… Если ты согласишься, произойдёт слияние душ. И твоим телом будет управлять кто-то новый, получившийся из нас троих.

В этом нет ничего страшного, после смерти тела, души сразу разделятся и каждая пойдёт своей дорогой. Лично для тебя, это выгоднее, чем для нас, поскольку ты молод и твоя душа получит до фига жизненного опыта. Которым мы тебя обеспечим. А именно такой опыт, я скажу тебе по секрету, и есть главная валюта душ.

Ну так как, — Мерфи взял со стола маузер, — жить хочешь?

— Очень! — сообщил Хан не отрывая взгляда от пистолета, а потому пропустил момент, когда Мерфиус хлопнул ладонью по столу, отчего лампа подпрыгнула на метр с лишним вверх. Грохнул выстрел, лампа разлетелась облаком осколков, свет погас, а Хан почувствовал, как ему на макушку приземлился раскалённый воск. Он закричал от испуга и вскочил на ноги… попытался вскочить, но в итоге просто поменял лежачее положение на сидячее.

…

Сижу в лесу, рядом с трупом чёрного пса и чувствую себя последним шизофреником. А как ещё описать ситуацию, когда сам ругаешь себя за фокус с лампой? Вот на фига было стрелять внутри своего черепа? Голова и так раскалывается.

Раскалывается? Правая рука дёргается в попытке проверить, что там с целостностью моей черепушки, но резко замирает, когда пальцы натыкаются на стекающую с волос слизь.

Некоторое время рассматриваю свою конечность — то что свисает с моих пальцев вызывает ассоциации с ксеноморфами. Обычно тех, кто вляпывался в подобное, быстро съедали. В лучшем случае. В худшем, их использовали для продолжения рода. Вот что за чушь в голову лезет? Это всё Мерфи с его культовым кинематографом.

Стоп. Мерфи, это же я. Ну да, по большей частью. А ещё Хан. Но этот малый вообще мало что в жизни видел и знает, гораздо больше меня волнует слияние с Мерфиусом, моим названным квантом. Но вроде ничего так, богом себя не ощущаю.

Идёт гармонизация сознаний. Возможны кратковременные сбои самоиндефикации.

Ну ладно. У меня и другие проблемы есть. Достаю из нагрудного кармана куртки карту, привычно активирую её пальцем. В городе она может связать меня с любым знакомым, а тут у неё более важная задача. На чёрной поверхности проступает моё изображение, так как я вызвал себя самого. Поднимаю карту работающую в режиме голографического зеркала и смотрю на свою макушку. По её центру проходит залитая прозрачной слизью щель. Кости черепа просто раздвинулись на пару сантиметров в стороны, как челюсти недосведённого капкана, а между ними, виден покрытый слизью мозг.

— Бывало и хуже, — говорю вслух окружающей реальности. — Как-то я проснулся вообще без тела, с одним мозгом в капсуле. На котором висел долг за операцию. Так что можно сказать, что жизнь налаживается! По-крайней мере, долгов у меня сейчас нет.

Мозг получил необратимые повреждения от яда. Возможен лишь частичный контроль тела. Но большинство внутренних органов перестанут функционировать и тело превратится в зомби. Варианты решения:1. Найти новое тело. В этом случае мы не сможем захватить с собой душу Хана. Вероятность успеха — низкая. Большая часть энергии слизня потрачена для получения доступа к мозгу.2. Вылечить тело, пожертвовав телом слизня, превратив его в необходимую для восстановления энергию.

Что-то я рано начал радоваться жизни, да? Мерфиус, вернее та его часть, что представляла собой Систему продолжает общаться со мной визуальными сообщениями. Потому что его личность это теперь тоже я. И Хан тоже я, так что кидать самого себя, ради спасения слизняка, пусть и очень редкого вида?

— Что будет если выберем второй вариант?

Наши сознания окажутся привязаны к этому телу. Тогда же произойдёт окончательное слияние.

— Что будет с моим статусом, как его там назвали местные… героического монстра? Возможность зарабатывать уровни для нашего мира не изменится?

По найденным в свободном астральном доступе правилам, пока душа героя, не зависимо в каком теле, находится в Мире Праны эту связь ничто не может разорвать.

— Значит, будем лечиться. Трещина в черепе, надеюсь, зарастёт? А то я почему-то не помню, как вскрывал себе череп.

Да. Трепанация была необходима для доступа ко всей поверхности коры головного мозга. Во время эволюционных скачков, таких как мы только что пережили, возможны пробелы в кратковременной памяти.