Вторая Мировая война

Глава пятая. План «Барбаросса»

Блицкриг Гитлера на Западе неприятно поразил Сталина. Он ожидал долгую позиционную войну, окопное изматывание в стиле предшествующей мировой войны. Пусть Германия выиграет, но только после чудовищного напряжения, изматывающих взаимных потерь, длительных кампаний, дающих переходящей на военные рельсы Советской России время для перевооружения. Эту собственную готовность Сталин помечал 1942 годом.

Молниеносность германской победы заставила его спешить. В июне 1940 г. он возвращает никогда не признававшуюся румынской Бессарабию - Красная Армия вошла в нее 28 июня. 21 июля 1940 г. депутаты Литвы, Латвии и Эстонии провозгласили себя социалистическими республиками, которые в августе были приняты в СССР. Гитлер считал потерю Прибалтики временной и на этом этапе не вмешивался в основные происходившие здесь процессы, включая переселение в Германию остзейских немцев. Итак, территория площадью более полумиллиона квадратных километров с населением в 20 млн. человек вошла в состав Советского Союза тогда, когда германские армии развивали свой успех на Западе.

Гудериан делится в своих мемуарах: «Весной 1940 года Гитлер издал специальный указ, требующий, чтобы российской военной миссии были показаны танковые школы и заводы; в этом приказе он настаивал, чтобы от русских ничего не утаивалось. Русские офицеры отказывались верить, что танк IV являлся нашим самым тяжелым танком. Они постоянно повторяли, что мы, должно быть, прячем от них новейшие модели, и жаловались, что мы не выполняем приказа Гитлера показать им все. Они так настаивали на этом, что в конечном счете наши производители и офицеры-заготовщики пришли к следующему заключению: «Кажется, что русские уже обладают более тяжелыми и совершенными танками, чем наши».

Только тогда, когда в конце июля 1941 года танк Т-34 появился на фронте, загадка новой русской модели была решена».

Дранг нах Остен Заключение пакта с СССР никоим образом не изменило отношение Гитлера к России как к зоне будущей колонизации. Он продолжал видеть в ней главный объект германской экспансии. Несмотря на поток обмена любезностями, последовавший за падением Польши, общее направление стратегического мышления Гитлера оставалось неизменным: «Дранг нах Остен».

Менее чем через два месяца после подписания советско-германского договора Гитлер отдал армейскому командованию распоряжение рассматривать оккупированную польскую территорию как зону сосредоточения для будущих германских операций.

Однако выступление на Востоке Гитлер считал тогда преждевременным.

Кошмар прежней войны на два фронта продолжал преследовать его.

Подталкивая своих генералов к ускорению планирования операций на Западе, Гитлер ясно указывал, что у него на уме: «Мы можем выступить против России только после того, как у нас окажутся свободными руки на Западе». Именно в это время в выступлениях Гитлера постоянно присутствует тема опасности войны на два фронта. Он неоднократно обещал своим генералам не повторить ошибки кайзера.

Рейх одерживал победу на Западе, но цена очередных сражений увеличивалась. К середине сентября 1940 г. немцы потеряли в небе над Англией около тысячи самолетов против 550 английских. И Гитлер обратился к Востоку. Генерал Йодль свидетельствует, что «решение фундаментальной важности было принято еще во время западной кампании».

После нескольких отсрочек 17 сентября 1940 г. он отменил вторжение на Британские острова на неопределенное время.

Летом 1940 года Центральная и Западная Европа стали германской зоной влияния. Любуясь альпийскими пиками, Гитлер готовился к десанту на Британские острова. На противоположной стороне Ла-Манша Черчилль пообещал сражаться не щадя своих сил и, если немцам удастся оккупировать остров, вести борьбу при помощи флота из доминионов. Весь мир говорил о судьбе Британии, но Гитлер вызвал главнокомандующего сухопутными силами фон Браухича и удивил того тем, что отставил английскую тему в сторону. Браухич остался в воспоминаниях современников компетентным военачальником, но его характер имел дефект, фатальный для Германии. Генерал не знал, как вести себя в присутствии фюрера, и находился в полном подчинении у вождя нацизма.

Его профессиональные качества теряли всякую ценность, когда в помещение входил прежний ефрейтор с безграничными амбициями. Возможно, Гитлеру даже доставляло удовольствие видеть страдания классического представителя прусской военной касты, не знающего, как совладать с собой в присутствии неведомой силы.

Гитлер говорил с Браухичем о Восточной Европе 21 июля 1940 года.

Беседа ничем не напоминала штабные обсуждения. Фюрер вещал, а командующий самой мощной армии мира, находившейся в ореоле недавних побед, покорно внимал. В исторической перспективе Гитлер видел образование новых, зависимых от Германии государств на Украине, в Белоруссии, формирование Балтийской федерации и расширение территориальных пределов Финляндии. Достижение этих целей было возможно лишь при одном условии: расчленении Советского Союза. На следующий день подчиненный Браухича начальник генерального штаба генерал Гальдер перечислил в дневнике цели, поставленные Гитлером:

«Нанести поражение русской армии, оккупировать как можно больше русской территории, защитить Берлин и Силезский индустриальный район от возможных атак с воздуха. Желательно продвинуть наши позиции так далеко на восток, чтобы наши собственные воздушные силы могли разрушить самые важные районы России». 31 июля Гальдер записал в дневник следующие слова Гитлера: «Англия надеется на Россию и Соединенные Штаты. Если надежды на Россию не оправдаются, то и Америка останется в стороне, потому что уничтожение России чрезвычайно увеличит мощь Японии на Дальнем Востоке… Россия - фактор, на который больше всего полагается Англия… Когда Россия будет раздавлена, последняя надежда Англии рассыплется в прах. Тогда Германия станет господином Европы и Балкан. Решение: уничтожение России должно быть частью этой борьбы. Весна 41. Чем скорее Россия будет раздавлена, тем лучше. Нападение может достичь цели только, если корни российского государства будут подорваны одним ударом. Захват части страны ничего не дает… Если мы начнем в мае 41-го, у нас будет пять месяцев, чтобы все закончить. Лучше всего было бы закончить все в текущем году, но в это время невозможно осуществить скоординированные действия».