Страница 312 из 460
Во внутренних делах Мартин Борман возвышается до положения, официально зафиксированного 12 апреля 1943 года, - он становится «секретарем фюрера». Все аудиенции Гитлера могли быть устроены только через этого малозаметного чиновника, который за восемь лет службы Гитлеру (из-за боязни потерять влияние - без отпусков и выходных) становится «тенью» фюрера. Только несколько человек - скажем, министр военного производства А. Шпеер или глава люфтваффе Г.Геринг - имеют совершенно особый допуск к Гитлеру как центру принятия стратегических решений. Так начинает выглядеть система высшей власти германского рейха, когда окончился период фанфар и горизонт покрылся грозными тучами. Когда Германия еще контролировала центральную, западную и значительную часть восточной Европы, но ощутила мощь той страны, которая не пустила ее за Волгу, поставила предел ее европейской экспансии и впервые в ходе войны заставила, если не усомниться, то задуматься над германским будущим.
Прибывший из Северной Африки Роммель пишет в январе 1943 года: «В отношении каждого немца, вне зависимости от места жительства, статуса, собственности и возраста, должна быть осуществлена тотальная мобилизация». В Берлине закрываются шикарные рестораны, отменяются массовые увеселения. 18 февраля Геббельс в берлинском Шпортпаласте произносит речь о «тотальной войне». Он обращается к фанатичной толпе:
«Вы хотите тотальной войны? Вы хотите, если уж на то пошло, еще более тотальной, более радикально проводимой, чем вы можете себе представить, войны? Рев толпы в ответ. «Является ли ваша вера в фюрера больше, надежнее, непоколебимее, чем когда бы то ни было?» - «Да!» - неукротимый рев толпы. Впервые Геббельс прибегает к отныне популярному германскому идеологическому приему - предупреждает Запад об опасности советского коммунизма. Впервые ставка делается на раскол антигитлеровского фронта.
Хозяева Европы Военные авторитеты рейха задумались над будущим, а администраторы и каратели еще невежественны в своей самоуверенности. Выступая в Киеве 5 марта 1943 года, рейхскомиссар Украины Кох напомнил своим слушателям: «Мы раса господ, которая должна помнить, что самый последний германский рабочий в расовом и биологическом отношении в тысячу раз более ценен, чем местное население. Русские должны работать, работать и еще раз работать». (Но русские не только работали, но и сражались. 6 марта они взяли Гжатск, худой парнишка из которого, Юрий Гагарин, переживет оккупацию, помня героев своего детства, станет летчиком и первым из всех землян вырвется в космос).
Католический архиепископ Степинац 6 марта укорил хорватского диктатора Анте Павелича за истребление евреев, сочетавшихся браком с хорватами. На прочих евреев епископская защита не распространялась.
«Недочеловеки» всех кровей чувствовали на себе германскую руку. В деревне Хатынь около Минска войска СС сожгли все дома и убили всех 149 жителей. А нацисты более всего сожалели о потерях среди эсэсовских войск. В начале 1943 года они находят «решение» - создают на оккупированных территориях Европы более двадцати домов по программе «Поток жизни» - солдатам СС находят расово соответствующих партнерш для воспроизводства нордической расы. Рождены 70 тысяч юных арийцев.
Немцы находят союзников среди французских коллаборационистов - в начале года во Франции Дарнан создает прогерманскую милицию в 25 тысяч человек. Расовую чистоту Европы обеспечивают, в дополнение к прежним, четыре новых концентрационных лагеря в Югославии, где славяне и евреи в начале 1943 года расстреливаются сотнями ежедневно. В первые дни года в Освенцим прибывают 24 тысячи заключенных из Бельгии и Голландии. Способным работать находят дело, а ослабевшие 20 тысяч отправляются в газовые камеры.
Следующий важный шаг к подготовке и интенсификации конфликта было создание специализированного ведомства по использованию труда рабочих, депортированных с восточных территорий, во главе с Фрицем Заукелем (ГБА). Заукель заявил на собрании гауляйтеров рейха: «Не сравнимое ни с чем напряжение этой войны заставляет нас мобилизовывать многие миллионы иностранцев для работы в германской экономике тотальной войны и заставлять их работать максимально эффективно… В этом деле я руководствуюсь отнюдь не сентиментальностью и не романтизмом». Тысячи поездов повезли насильственно принужденных рабов из восточных - оккупированных областей на заводы и в сельское хозяйство рейха. Мы читаем едва ли не удивленные выводы отчетов: «Население реагирует особенно обостренно против отделения матерей от их детей, детей школьного возраста от их родителей». По украинским городам вели колонны мобилизованных в Германию, окруженных надсмотрщиками с бичами в руках. Генерал СС Шталеккер жалуется на то, что из 170 тысяч арестованных евреев убиты лишь 42 тысячи. «Повезло» лишь одной категории подлежащих эксплуатации в рейхе граждан: «Заключенные азиатской внешности не должны посылаться на работы в Рейх ни при каких обстоятельствах».
И все же нечто случилось - впервые и отныне неискоренимо. С Восточного фронта офицер СС пишет: «Мы доказали Иванам, что можем выстоять в их ужасной зиме. Но они больше нас не боятся». На Восточном фронте у Германии отныне заметно менее радужные перспективы. В этих обстоятельствах вермахт постарался сконцентрироваться. Немцы не стали отходить к Ростову как к единственной тропе спасения, а закрепились силою в 400 тысяч человек на Кубани и на Таманском полуострове.
Отчасти эти силы, куда входили две танковые дивизии (13-я и 50-я) угрожали тылу начавших наступать на Украину советских войск, другой их функцией была охрана подходов к Крыму.
Военное производство рейха Германия начинает напрягать свои огромные военные мускулы, натренированные еще Первой мировой войной. Если взять уровень 1941 года за 100 процентов, то к июлю 1944 года военное производство поднимается до 322 процентов. (При увеличении рабочей силы только на 30 процентов.) Требовалось не просто увеличение военного производства, а создание качественного оружия, не уступающего советскому. Чувствительным ударом по германской самоуверенности явилось признание высокого качества оружия противника. Евразийские «недочеловеки» показали себя превосходными инженерами и изобретателями. Германии теперь требовалось поднять военное производство на новую ступень. И это при том, что для компенсации сталинградских потерь Германия уже мобилизовала в вооруженные силы восемьсот тысяч квалифицированных рабочих.