Попытка номер три

Уже через три месяца после свадьбы Надя поняла, что совершила непростительную ошибку. Оказалось, что жить с человеком, прошедшим горячие точки сможет далеко не каждый. Это было невыносимо – слышать, как ночами он кричит и уворачиваться от его сжатых в кулаки рук, а самое страшное было в те дни, когда у Дмитрия наступал срыв. Тогда он напивался до беспамятства и смотрел, словно сквозь нее, не узнавая никого и ничего вокруг. Пустые глаза, сжатые в узкую линию губы и стремительные попытки схватить ее и придушить. Лишь чудом она однажды осталась жива.

Наутро он ничего не помнил, слушая ее рассказы, хватался за голову и умолял простить и потерпеть еще немного – не будет же это длиться вечно. За три месяца их совместной жизни такие страшные минуты повторились уже дважды. Надя понимала, что третий раз может оказаться для нее последним. Теперь она внимательно присматривалась к поведению мужа, и как только видела, что в нем начинает подниматься очередная волна, просто-напросто уходила из дома к родителям. Сам придет утром, они поговорят и все наладится. Наверно.

Так прошел год, а на втором году их совместной жизни она поняла, что беременна. Удивительно, но известие о том, что у них скоро родится ребенок, словно волшебное заклинание повлияло на мужа – он полностью отказался от спиртного, и агрессия улетучилась, словно ее и не бывало. Ночные кошмары стали значительно реже, а романтические минуты, полные нежности, наоборот, участились. Неужели она вознаграждена за терпение?

Сын, Сереженька, родился в июне, настоящий богатырь – четыре восемьсот и пятьдесят восемь сантиметров! Дмитрий был на седьмом небе от счастья, но даже в такие радостные для каждого мужчины минуты не позволил себе ни капли алкоголя.

Летели дни, подрастал сын, жизнь вошла в стабильную, накатанную колею и вдруг произошло то, чего Надежда подсознательно боялась все эти годы – Дима снова начал выпивать. Сначала это было просто пиво, так, пара баночек с друзьями после тяжелого трудового дня, а потом она снова увидела его стеклянный бессмысленный взгляд и поняла – это конец, конец их спокойной жизни, конец безоблачным отношениям. Все, для себя она решила, что на этом пора заканчивать этот брак, пока не искалечена психика ее единственного сына, да и пока она сама цела.

Пожаловаться по большому счету было некому, кроме мамы да родственников мужа. Второй вариант был не совсем правильным, где гарантия, что они не примут его сторону и расскажут все ему, да еще, как это часто бывает, добавят чего или приукрасят, тогда уж точно ей не жить. В полицию пойти – тоже не получится. Там заставят написать заявление, потом его вызовут на беседу и тут же отпустят, ну пусть штраф выпишут. А ведь вернется он домой, злой, обиженный ее поступком, посчитает это предательством и снова будет этот стеклянный пустой взгляд в его глазах и ходящие ходуном желваки. Надя закрыла глаза. Что же делать? Было страшно, но другого выхода она не нашла.

– Конечно, мы поможем тебе, – выслушав родственницу, горячо поддержала ее Оксана, – я считаю, что тебе надо на время уехать куда-нибудь с ребенком, отдохнуть, развеяться, да и момент выдержать, пока все немного поутихнет и страсти поулягутся. А вообще, дорогая, дело такое – раз он в неадеквате, то тебе лучше будет развестись. Мало ли что, а вдруг он тебя пришибет однажды? Вдруг ребенку навредит? Эх, – тяжело вздохнула женщина, – по уму, так пролечиться бы ему в больничке, так ведь не пойдет… А тебе, Наденька, надо о себе подумать, ты еще молоденькая совсем. Ну не удалась попытка номер раз, будет и вторая. И кто знает, может тогда тебе больше повезет.

Заручившись поддержкой мужа, Оксана купила в турагентсве для Нади и племянника путевку в загородный санаторий и занялась поисками съемной квартиры. Как ни крути, а путевка закончится, и молодой женщине с дитём надо будет куда-то возвращаться.

Никто не ожидал, что в ситуацию вмешается Михаил Никифорович.

– Здравствуй, дочь, – пришел он к Оксанке примерно через неделю после всех событий. – Я краем уха слышал, что тут у вас дела неладные творятся, – женщина молчала и смотрела на отца, знала, что в таких случаях перебивать его не стоит, – я с Димкой пообщался… Впечатления остались от разговора не самые приятные, знаешь ведь, как я отношусь к тем, кто к стаканчику прикладывается… Да, ты тут права – уходить надо Надежде от мужа, нельзя ей там оставаться. Я и Димке сказал, что конец их семье и браку, только вот он слушать не стал, не до разговоров ему было – друзья в гости, видите ли, пришли, некогда… Я к чему разговор-то веду… Пускай Надя пока у меня поживет. А что? – жестом перебил он Оксану, пытавшуюся возразить, – квартира у меня большая, места всем хватит, да и за съемное жилье платить надо, а где она сейчас денег возьмет – и сама не работает, и от мужа еще не скоро алиментов ждать. Я дома практически не живу, сама знаешь, все больше на строительстве коттеджа пропадаю, вот и пусть бабенка с дитятей найдут у меня приют. Ты поговори с нею, как вернется. – Михаил Никифорович тяжелым шагом вышел из комнаты, оставив родственницу в полном недоумении.

Надежда сперва не очень обрадовалась такому предложению, ей не хотелось стеснять людей, тем более – родственников бывшего мужа, но хорошенько поразмыслив на досуге, она поняла – это действительно реальный выход из положения: работать она пока не могла, ребенок еще маленький, требует ее постоянного внимания, а нет работы – нет денег, значит – нечем платить за съемную квартиру. Что ж, раз предлагают – надо хвататься за такую возможность, а там видно будет.

Она жила в квартире Михаила Никифоровича уже почти полгода, он и в самом деле не появлялся, не беспокоил ее, Надежда уже практически начала свыкаться с ролью хозяйки в этом доме, нервы успокоились, восстановился сон – в общем, вернулась нормальная жизнь. Муж, теперь уже практически бывший, не появлялся, но, как оказалось, пропал он не навсегда..

Звонок в дверь разбудил ее часов в семь утра. Накинув поверх ночной рубашки халатик, Надежда осторожно подошла к двери. Настойчивый звонок повторился. «Кому там чего понадобилось? – досадливо поморщилась женщина. – Еще ребенка разбудят!» Она, не глядя в глазок, открыла дверь. На пороге стоял Дмитрий – спокойный, деловитый, как будто ничего не случилось, вроде как вышел он полчаса назад в магазин и вот домой возвращается.

– Чего тебе? – сердито осведомилась Надежда.

– Пришел тебя с сыном домой забрать, – все также невозмутимо ответил бывший муж. – Подурила – и хватит, давай, топай домой, нечего по чужим углам скитаться.

– Я никуда не пойду.

– Хорошо, оставайся, но сына я отсюда заберу.

– С какой это радости? – знакомая волна тревоги и страха начала подниматься откуда-то из самой глубины.

– А с такой. Это мой сын, и он будет жить дома, я сказал.

– Я не пущу тебя. Убирайся отсюда! – она попыталась закрыть дверь перед незваным гостем, но он с силой оттолкнул ее и ворвался в квартиру. Надежда бросилась следом за мужчиной, повисла на его руках, пыталась уронить его на пол, хоть как-то остановить – безрезультатно. Он оттащил ее за волосы, буквально оторвал от себя и отшвырнул в сторону, больно пнув ногой в живот. На какое-то мгновение молодая женщина отключилась.

Она пришла в себя от истошного крика ребенка: мужчина схватил малыша вместе с одеялом и пытался вынести его из спальни. Резко вырванный из сна ребенок не на шутку перепугался.

– Оставь в покое моего сына! – взвилась Надежда и вновь кинулась на бывшего мужа.

– Да отвали ты, – презрительно процедил он и четко, со знанием дела, залепил ей точный хук слева. Свет померк и она провалилась куда-то, в ничто…

Во второй раз она очнулась от резкой боли в руке. Открыла глаза – вокруг суетятся какие-то люди, мужчина в белом халате и маске протирает ваткой сгиб на ее руке. Наверное, ставил укол.

– Что случилось? – с трудом спросила Надежда.

– Теперь уже все в порядке, милая, – защебетал кто-то рядом. Надя с трудом скосила глаза в сторону говорившего и узнала соседку из квартиры напротив. Имени женщины она не знала, но частенько здоровалась, когда сталкивалась с ней на лестничной площадке. – Я из магазина шла, – своим щебечущим голосом продолжила пожилая женщина, – смотрю, а по лестнице мужик несется с орущим ребенком на руках. Чуть с ног меня не сбил, придурок. Поднимаюсь выше, а там ты на пороге без памяти лежишь. Я уж грешным делом подумала – все, кончилась, но потом все же в «скорую» позвонила и в милицию. Врачи приехали, мы тебя в дом занесли. Доктор говорит, что опасности для жизни нет.