Страница 19 из 77
Два часа спустя, мы оказались в каком-то заброшенном передвижном домике в захолустье и я был привязан к подлокотникам и ножкам стула и поставлен напротив покосившегося, старого кухонного стола, будто они собираются меня кормить и затем они садятся и быстро меня фотографируют.
Это было очень страшно. Все четверо были Американцами, все четверо молодые. Все четверо на наркоте. Наркотик, даже казалось не влиял на них, так что Бог знает, как долго они балдели и психологически подготавливались, чтобы сделать это. Два или три дня по крайней мере. Может быть неделю.
Я был мертвым мясом.
Там был пятый парень. Испанец, но я чертовски хорошо знал, что он не Мексиканец. Он был холодно-здравый и с холодным взглядом и одевался так, как предположительно одеваются Американские гангстеры. Он жевал зубочистку и поигрывал с золотом на своих запястьях и пальцах и вокруг своей шеи. Он был тем, перед кем они пытались произвести впечатление. Они продолжили предлагать ему поторапливаться. Он покачал головой и улыбнулся. Затем он посмотрел на меня с лукавой усмешкой персонального триумфа. Он предложил им держать меня с кляпом во рту. Они так и сделали.
Момент настал. Они обменялись нервными взглядами и затем посмотрели на Испанца и их взгляд как-бы сказал, — Ну?
Главарь немного походил на Кота, стройный и белокурый, и он облизнул губы и кивнул другим и все встали. Главарь потянулся за пистолетом. Двое других сделали то-же самое.
Феликс появился без предупреждения в дверях у них за спиной.
— Тук, тук, — сказал он тихо.
Они подпрыгнули, будто по ним полоснули лазерным лучом. Они повернулись, вскидывали пистолеты, или пытались выхватить их подергивающимися, скользкими руками — И я думал, что они собираются его застрелить. Или по крайней мере выстрелить в него. Но они этого не сделали. Они узнали его в последнюю секунду и не выстрелили. Воздух был наполнен звуком их шумного дыхания.
Феликс, симулируя беспокойство, сделал шаг назад и поднял руки. Он улыбнулся.
— Не стреляй, Янки!
Была пауза в три удара, когда сердце каждого перезапустилось. Феликс, все еще улыбаясь, опустил руки и небрежно вошел в комнату. Он остановился перед моим столом и закурил сигарету. Он посмотрел на блондина.
— Клифф, ты выглядишь как дерьмо, — Он окинул взглядом остальных. — Остальные выглядят хуже. — Он остановился, когда подошел к Испанцу. Он улыбался, но взгляд был тяжелым. — Я вижу, что представитель компании здесь.
Затем он сделал страшную вещь. Он взял один из стульев, оставленных другими рядом со мной, и плюхнулся на него. Он посмотрел на меня, сказал, — Привет, Джек, — и стряхнул сигарету в пепельницу.
Глаза Клиффа широко распахнулись. Он воззрился, шагнул к нам, не задумываясь.
— Ты знаешь этого парня?
Феликс оставался спокойным.
— Конечно. Пил с ним месяц назад.
Один из парней, темноволосый, неряшливый, с татуировками, чуть не выпрыгнул вперед.
— Ты знаешь, что он был нарком? — требовательно спросил он.
— Не в то время. — Феликс вздохнул. — Я узнал позже.
— Тогда почему ты не сказал нам? — парень хотел знать.
— Чего ради, Рэнди? — спокойно ответил Феликс, глядя ему в глаза. — Ты сказал, что убираешься из бизнеса.
Рэнди выглядел так, будто собирался взорваться — смущенный, пристыженный, и что еще хуже, разозленный.
— Ты знал, что мы лжем! — выплюнул он.
Феликс продолжал холодно смотреть на него.
— Разве? — спросил он со слабым нажимом в голосе.
Наступила секундная тишина, потом Феликс сказал, — Присядь, Клифф. Или пристрели меня.
Клифф посмотрел на пушку, которая все еще была в его руках — большой монстр 357 — взглянул на остальных, затем засунул его в кобуру и сел. Рэнди сел тоже. Но он положил свой автоматический Кольт на стол перед собой. Третий и четвертый Американцы — один был толстым, а другой бородатым — убрали пушки и уселись полукругом на стульях.
Все они смотрели на Испанца, который не шелохнулся, но явно не одобрял происходящего.
— Что, черт возьми, ты здесь делаешь, Феликс? — внезапно спросил Клифф.
— Я пришел, — ответил он, кивнув в мою сторону, — спасти Джека, здесь.
Затем он снова улыбнулся.
Наступила пауза… и затем все, кроме Испанца и меня, начали смеяться.
Но это продолжалось недолго. Не могло продолжаться. Сцена была слишком накаленной.
— Давай, Феликс, — продолжал Клифф. — Будь серьезен. Что ты здесь делаешь?
Феликс улыбнулся.
— Я серьезен.
И это все стало очень напряженным вновь. Клифф раскурил сигарету трясущимися пальцами, наклонился к Феликсу, и сказал, как он, вероятно, думал, тоном настоящего мужчины.
— Феликс, смотри. Я знаю, что ты хочешь выйти, и я знаю, что тебе никогда не нравилась эта часть, привкус. И мы все это поняли, не так ли?
И трое остальных трезво кивнули.
— Но, — продолжал он, — мы поднимаемся. Мы понимаем, как ты себя чувствуешь — правда — но мы движемся вперед. Здесь слишком много поставлено на карту.
Феликс откинулся назад.
— Давай посмотрим, что я смогу получить прямо сейчас. Ты собираешься убить Американского полицейского за привилегию подсесть на Кубинскую зарплату, чтобы с контрабандой героина сырца выйти на улицы Соединенных Штатов? — он бросил сигарету на пол и затоптал ее. — И ты называешь это подниматься?
Рэнди взорвался. Больше ярости, стыда и ненависти к Феликсу за то, что он представил его в таком виде. — Будь ты проклят, Феликс! Ты всегда проделываешь такие вещи! Ты любишь представить вещи самым наихудшим образом!
И Феликс просто смотрел на него, как будто он был с другой планеты.
Становилось все жарче.
— Что бы ты ни говорил, Феликс. Прекрасно. Это то, что мы собираемся сделать, — сказал Клифф, стараясь сохранять спокойствие. — Сейчас, самое лучшее, что ты можешь сделать, это просто уйти и … просто оставь нас в покое.
Голос Феликса был чистый лед.
— Ты знаешь, я не могу этого сделать, Клифф.
И затем он проделал жутковатую вещь. Все время, пока мы пили той ночью, я не замечал его плечевую кобуру, хотя привык замечать такое. Но он крутанулся на своем стуле определенным образом и внезапно комната оказалась под прицелом.
— Позвольте мне сказать, чтобы вы могли понять, — произнес он вежливым, мертвым голосом. — Я не позволю этому случиться. Я люблю всех вас. Даже когда ты мне не нравишься. Но я не позволю тебе убить его. Послушай, я не согласен с этими дерьмовыми законами о наркотиках, как и все живущие, но я не позволю тебе убить Американского копа только за то, что он делал свою ебаную работу. Ты это понимаешь? Я выразился достаточно ясно?
Он откинулся на спинку стула и посмотрел прямо на Клиффа.
— Отпусти его, — сказал Феликс.
Клифф переглянулся с остальными. Потом решил стоять на своем.
— Нет, — сказал он просто.
Феликс вздохнул.
— Тогда мы схлестнемся.
Длинная пауза. Клифф заговорил:
— Феликс, ты не можешь иметь в виду это. Ты не собираешься этого делать — выследить нас, чтобы отомстить за некую наркосвинью? Да ладно!
— Я не собираюсь этого делать. Я собираюсь помешать тебе убить его.
Рэнди, чуть не подпрыгнул на своем стуле, спросил, — Как?
Феликс посмотрел на него.
— Я собираюсь застрелить тебя, если ты не отпустишь его.
Рэнди усмехнулся.
— Когда?
И Феликс ответил, — Сейчас, — и я подумал, что он самый сумасшедший сукин сын, которого я когда-либо видел в своей жизни. Их было пятеро, и в ту секунду он просто сидел там, как и все остальные, кроме Клиффа, который пристально смотрел на него и видел, что он имел в виду это, видел, что он серьезен, видел, что он собирается начать прямо там и тогда против всех них, всех них и более — это не означает Феликсово дерьмо. Это действительно произойдет. Феликс действительно собирается — И Клифф потянулся за пистолетом Рэнди на столе перед ним.
Феликс выстрелил ему в лицо, пуля прошла через щеку, встал, выстрелил Рэнди в его открытый, зияющий рот, уже забрызганный кровью своего друга, выстрелил в квадратную грудь толстяка, отбросив его назад, выстрелил в горло бородача, успевшего достать пистолет и взвести его. И Испанцу, Кубинцу, замершему, и теперь начавшему подниматься в дальнем конце комнаты, он выстрелил прямо между глаз.