Страница 49 из 57
Шум во дворце прекратился со смертью последней Саливанской твари. Потери значительные: много погибших в госпитале и среди стражи. Капитана радовало, что до самых важных персон твари не смогли добраться.
Сейчас войска эварян отступали к внутренним стенам для обороны. Легион и ополчение рассредоточились по городу для участия в уличных боях.
Армия Переро медленно, но верно продвигалась вперёд. На лицах эльфаров был заметен страх, напряжение и неуверенность. Пехотинцы предпочитали вызывать магов для зачистки зданий, чем идти внутрь самим. Печальный опыт и множество примеров научили их бояться каждой тени. За эту короткую неделю они потеряли тысячи солдат. Генерал с грустью наблюдал за своим войском, желая только поскорее здесь все закончить.
Когда гвардейцы пришли в сад, то увидели несколько туш. Стоило солдатам подойти, как одна из них зашевелилась. Сильно потея, взведенные не хуже своего оружия арбалетчики навели самострелы. От усталости и напряжения у них участилось дыхание и тряслись руки.
Тело огромного монстра сползло в сторону. Показался окровавленный человеческий силуэт. У капитана слиплись волосы и он с трудом видел сад. Где-то на земле валялась его разорванная и сломанная броня. Солдаты бросились к мужчине.
— Тан, подождите, вы ранены!
— Зовите клерика!
— Не нужно. — Вереск остановил их. Он старался протереть глаза и лицо, чтобы лучше понимать, кто вокруг. Но это была не главная проблема: он чувствовал страшную жажду. Даже живя в пустыне, он никогда не чувствовал чего-то подобного.
— Дайте воды.
Кто-то протянул флягу, и капитан не смог от неё оторваться, пока полностью не выпил. Ему дали ещё, и он умылся. Все заметили большие шрамы на спине и мелкие по всему телу, но ничего больше не было. Вся кровь принадлежала тварям. Разорванная броня осталась под зверем.
— Они вас не достали?
— А? Да, повезло. — соврал Вереск. Он очень хорошо помнил, как его рвали зубами и когтями, пока он не вспорол твари горло голыми руками. Ее кровь фонтаном заливала его придавленное тело.
Нужно уходить от места этого побоища. Верное копье серым песком вернулось в руку. На нем не осталось и следа крови. Только серый немного шершавый материал.
— Тан, мы нашли детей.
— Как они? — Вереск почувствовал, что почти не устал, но ещё одна фляга воды не помешает.
— Жить будут. Уже позвали клирика. — гвардеец немногословен. И вскоре капитан понял, почему: Мэри со сломанными ногами лежал рядом с тварью. Фамильный кинжал по рукоять воткнут ей в глаз. Рядом сидела Кира, её лицо опухло от слез, а плечи нервно подрагивали. Капитану пришлось вылить на себя еще флягу воды, прежде чем взять ребенка на руки. Он же не хотел ее напугать. Хрупкие ручки обняли воина.
— Дядя Вереск. Я не хотела, но оно так злобно на нас смотрело...
— Это ты... — мужчина старался подобрать слова, — убила монстра?
Кира слабо кивнула.
— Вы же не будете ругаться?
— Нет, что ты. Ты молодец. — капитан прижал ребёнка к себе и осторожно погладил успокаивая.
Дождавшись клирика, он отнес детей в убежище, попутно проклиная такой тупой кусок плоскокрыла, как он, за то, что не сделал так сразу. Гвардейцы с трудом очистили дворец.
Министры, военные и их семьи встретили его радостными взглядами. Известия о происшествиях сверху дошли сюда почти сразу. Лувр подошел, чтобы помочь с детьми. Друг взял на руки мальчика и понес в убежище. Он выглядел взволнованным, ведь его сын вёл бои в городе, а друг истреблял страшных тварей, пока он сидел тут.
— Всё хорошо. Я пойду наверх.
— Конечно, но Вереск, будь осторожен. Мне ещё ущерб из твоей зарплаты вычитать. — оба улыбнулись. Шутка из каких-то древних времен.
— Что с пленными?
— Добили всех, от греха подальше. — начальник тюрьмы неважно себя чувствовал. Такое упущение на его совести и правосудие за ним вернется.
Капитан начал раздавать приказы, когда загорелся один из кубов связи.
Связист из ТС погрузился в поле. Как только он закончил, раздался радостный крик:
— Разведчики докладывают об армии с запада! Это Гезир.
Поднялся радостный шум. Лувр повернулся к другу, чтобы поздравить, но увидел только глубокую печаль и решимость. Казначей ничего не стал спрашивать.
— Я пойду, переоденусь. Если от моих палаты еще что-то осталось. — пришёл в себя капитан и посмотрел на друга.
Не дожидаясь вопросов, он поднялся в рабочее крыло. Несмотря на хорошие новости, солдаты готовились к защите: лучники и арбалетчики занимали свои места на стенах. Выжившие алхимики и их ученики приносили коробки с ампулами. Маги медитировали, восстанавливая психические силы.
Капитан зашел в разрушенные двери. Его комнаты разгромлены, но не её. Он медленно открыл дверь. Так же спокойно и умиротворенно, как и раньше, а не то безумие, что будет ждать его снаружи. Мужчина осторожно взял портрет. На нем девушка оставалась такой, какой он её запомнил, даже тяжелая болезнь не смогла испортить её красоты. Острые брови, носик с маленькой горбинкой и смуглая кожа, оттенка румяного хлеба.
— Я не смогу позаботиться о твоём брате, как обещал. — долгая пауза. Вереск собирался с духом. Его губы немного тряслись, как и руки. — Но постараюсь не доводить до смерти. — капитан понимал, что убеждает сам себя.
Он посмотрел в зеркало и отшатнулся. Рамка выпала из его рук на пол. Перед Вереском был не опытный и мудрый воин, прошедший сотни сражений, а молодой красавец. Седина и морщины пропали. Взгляд стал острее прежнего. Серая полоска дошла до шеи и ноги. Сломанный нос выпрямился. Исчезла и часть старых шрамов.
Разбитую рамку он поставил на столик и вышел. Он живет чужими мечтами, главное, чтобы оболочка выполняла свои функции. А потом будет долгожданный отдых.
***
Сладкий Запах вернулся с задания и сейчас выслеживал отдельных эльфарских солдат и офицеров. Ему в руки стекалась информация о различных перспективных убийцах, к которыми имеет смысл приглядеться. Мужчина любил людей с выдумкой и старался таких продвигать, даже если они уступали в каких-то вещах остальным. В этом году молодняк вышел очень интересным. Например, Пророк, который уговорил пленных в лагере эльфаров на такие отчаянные меры. Бурый порошок вступал в реакцию с водой в человеческом теле, сжигая плоть и распространяя ядовитый газ.