Страница 8 из 14
Хмыкнула с удовлетворением, посчитав ателье и его хозяина (или ведущего специалиста?) достойными себя. Вот вы не поверите, но мы как-то с коллегой забрели в модный бутик обуви, так там нам на вежливую просьбу принести пару-другую туфель на примерку, обстоятельно разъяснили, что дают товар в руки (а тем более, на ноги!) только при гарантии посетительниц на последующую покупку и уточнили степень серьёзности наших намерений с учётом выставленных ценников. И ведь туфли были хоть и далеко не дешевыми, но и не заоблачной же цены! Коллега вступила в дискуссию, стараясь выяснить, что именно в нашем облике навело на мысль, что мы не можем позволить себе таких трат и развлекаемся тинейджеровскими прогулками с массовыми примерками, а я тут же молча развернулась и покинула данный магазин. Понимаю, что девочкам-продавшицам были просто даны соответствующие указания, но так торговый бизнес не делают. Неудивительно, что в прошлом месяце бутик был вынужден закрыться.
– Я посчитала, что вы способны обеспечить меня подходящим нарядом для ежегодного королевского приема, – величаво и непререкаемо сообщила.
– Но, мадам! – протянул с характерной интонацией кутюрье Откутюр, жеманно всплеснув длинными бледными руками. – До него осталось всего четыре дня! Пошить праздничное платье за этот срок совершенно невозможно!
– Мне очень жаль. Совершенно невозможно! – чуть капризно повторил он, видя, что сказанное не произвело на меня ровно никакого впечатления. И даже губы надул для пущей убедительности. Будь я в моей реальности, то предположила бы, что у местной портно-звезды сексуальная ориентация… как бы это сказать… не стандартная. Хотя… судя по фильмам и новостям последних лет… уже как раз стандартная? В нашем мире стандарты – такое изменчивое понятие. Но поскольку достоверной информацией о местных нравах не обладала, то поостереглась делать скоропалительные выводы.
– Не расстраивайтесь, – утешила его, – я согласна взять платье из готовых. Со скидкой, разумеется. Например… – элегантным жестом махнула в сторону витрины, – вот этот миленький наряд лососевого цвета.
– Цвета эйдерхазии, – с вкраплением недоумения и уязвленности поправил меня господин Откутюр, – самый модный цвет этого сезона.
– Я так и сказала, – невозмутимо заявила, сообразив, что лосось здесь не в ходу.
– Ах, мадам, – в тоне собеседника заскользили мягкие и вкрадчивые снисходительные интонации, – над этим шедевром я трудился многие месяцы, добавляя золотое шитьё, складочку за складочкой, вензелёк за вензельком… Я вложил в этот, несомненно восхитительный, совершенный придворный туалет всю свою душу, окрылённую мечтой об идеале…
– Мне как раз подходит, – подтвердила.
Кутюрье глянул на меня искоса и продолжил изъясняться намёками:
– Я воображал, что в один невероятно удачный день сама мадам дер Попагранд, первая красавица столицы, наденет его…
Я моргнула. И ещё раз. Тяжело всё-таки с этими творческими личностями. Нет чтобы по-человечески сообщить, в чём проблема, разводят целую поэму…
– Короче, – попросила, и мэтр, крякнув, подытожил, совершенно смутившись:
– Ах, дорогая, если вы не заметили… У него декольте!
И поскольку я продолжала взирать на него вопросительно, добавил экспрессивно, в очередной раз изобразив руками какие-то витиеватые загогулины:
– Глубокое декольте. Прямо-таки огромное! Рассчитанное исключительно на бюст обворожительной красавицы дер Попагранд!
И, окончательно смешавшись, сконфуженно прошептал:
– Боюсь, это платье вам не подойдет, мадам. Ведь если ушить или распустить в талии мы сможем, то наставить декольте – никак нет. Если только закрыть кружевом… – тут же креативно предложил он, но сам себя оборвал:
– Нет-нет, это испортит весь образ!
Ха. И в этом всё дело? И ещё раз ха.
– Не знаю, какая такая попа у вашей Попагранд, – произнесла не без язвительности, акцентируя внимание на первой части иномирной фамилии, – но что касается остального, то ваши сведенья о первой красавице столицы устарели. Впрочем, убедитесь сами.
Я неторопливо потянулась к пуговицам воротника-пелерины.
Надо сказать, за моим показательным полураздеванием и кутюрье, и прислужница, и заинтригованно выглянувшие из соседнего салона продавщица с клиентом (последний держал в руках подарочно оформленную коробку с приобретением) следили с недоумённым скепсисом, видимо, не вполне представляя, с чего вдруг меня разжарило. Так что я, хмыкнув, пелеринку небрежно на ближайший манекен накинула и играючи развернулась к зрителям. Проделала это с элегантной непринуждённостью, словно всю жизнь по выходным подрабатывала стриптизёршей. Сердце, правда, предательски ёкнуло при мысли о том, а предоставляет ли надетое на мне скромное платье трактирщицы достаточный обзор, чтобы уверенно оспаривать титул первой столичной красавицы? Вдруг это у графа дер Грандер-Станта зрение было особо зоркое или врождённая на дамскую красоту интуиция, а вот эти четверо за непритязательным фасадом ничего и не разглядят?
Решительно отвергла малодушные сомнения и плечи горделиво расправила, одновременно посылая из-под взметнувшихся ввысь ресниц истинно мадамский взгляд. Ну, я же без пяти минут герцогиня. И самая дорогая наиле этого года. Да что там, последних десятилетий! И почти наверняка новая первая красавица столицы. В худшем случае, вторая или третья, никак не дальше. Так что вся в образе.
И… да. Зрение у них тоже было хорошее, и с воображением порядок, чтобы дорисовать необходимое. Владелец модного ателье округлил глаза и попытался подать какую-то реплику, по причине перехваченного дыхания трансформировавшуюся в сдавленный клокочущий хрип.
– Не магия, – предвосхитила вопрос.
Бум! Обернулась: это клиент выронил из рук коробку с покупкой, и внезапный глухой звук разорвал общую потрясённо-заворожённую тишину.
– О-о-о! – слаженно выдохнули-протянули все четверо, и кто-то из мужчин приглушённо и благоговейно добавил: «Какая красавица!», а кто-то из женщин: «Слава Богине!». И если первый комментарий я восприняла благосклонно, то второй заставил меня насторожиться: всё-таки, видимо, зреет революция в этом мире, надо обязательно успеть отдохнуть до социальных беспорядков.
– Мадам! – господин Откутюр художественно заломил руки. – Умоляю, скорее пройдемте в примерочную!
Он дал указание помощницам снять платье цвета эйдерхазии с подставки, и мы дружно переместились в соседнюю комнатку. Что характерно – импозантный клиент ателье тоже, оставив лежать покупку на полу, и с энтузиазмом занял одно из кресел. Хм.
– Мадам, мадам! – на кутюрье напало лихорадочное нетерпение. – Сгораю от желания увидеть на вас моё творение! Позвольте помочь вам раздеться!
Несмотря на пылкость призыва, от ищущих рук одной из прислужниц и самого господина Откутюра я уклонилась.
– Хм, – начала с сомнением, – а позвольте узнать, для чего в примерочной столько народу?
– Кто? Что? – от счастья, что нашёл достойную замену красавице дер Попагранд, портной поглупел и в ситуацию не включился.
Но, заметив мой крайне хмурый взгляд, проморгался и смог ответить:
– Но как же, мадам! Девушки помогут снять ваше платье!
– Вдвоём? – скептически хмыкнула. Напомню, что в нашей реальности прислугой я была не избалована, и оттого от поднявшейся суеты напряглась. – Ну, предположим. А вы?
– Я?! – дёрнулся господин Откутюр. – Я помогу вам надеть придворный туалет.
– А девушки с этим ответственным заданием не справятся? – решила прояснить.
– О, мадам! – обиделся кутюрье. – Но автору же лучше знать, как уложить складки и затянуть корсет! Да и общее вИденье…
– Хорошо, – вздохнула, – присутствие персонала и портного ещё как-то можно оправдать. Но!
Подняла палец вверх, и все послушно за ним проследили.
– Зачем здесь он? – и я невежливо, но ясно указала на мужчину в кресле, который до этого момента сидел, затаившись, и, кажется, даже не дышал, убедительно прикидываясь деталью меблировки.