Страница 5 из 6
Пограничники на советско-финской границе
В апреле 1938 года в Хельсинки с самыми широкими полномочиями прибыл разведчик и дипломат Борис Ярцев (Рыбкин). Его задачей было склонить финское руководство к заключению оборонительного союза, направленного на недопущение немецких войск на территорию Финляндии. Договор также предполагал строительство советских военных баз и укреплений на принадлежащих Финляндии островах Балтийского моря: Гогланде, Лавансаари, Тютярсаари и Сескар. В качестве ответного шага СССР собирался закупать множество финских товаров, таким образом загрузив заказами экономику соседней страны.
У соседей это предложение Москвы поддержки не получило. Здесь посчитали, что оно является покушением на суверенитет государства и противоречит политике нейтралитета, которой Финляндия следует совместно с другими государствами Скандинавии.
В 1939 году переговоры возобновились. Теперь СССР просил уже сдачу интересующих его островов и территорий в долгосрочную аренду и, помимо арендной платы, предлагал компенсацию в виде территорий в Восточной Карелии. Отодвигать границу от Ленинграда тогда ещё никто не собирался. Против такой комбинации не был даже Маннергейм, но тогда он играл далеко не первую роль в политике своей страны. Переговоры снова сорвались.
Настойчивость Москвы усилилась после подписания пакта Молотова – Риббентропа. Согласно секретному протоколу к этому документу Прибалтика и Финляндия входили в сферу интересов СССР. Вскоре были оперативно заключены «договоры о взаимопомощи» с Литвой, Латвией и Эстонией. На территории этих государств разместились ограниченные советские воинские контингенты.
В начале октября аналогичный договор предложили заключить и Финляндии. Однако на этот раз прибалтийский сценарий не сработал. Финны в очередной раз вежливо отказались, мотивируя свой ответ тем, что у СССР с Германским Рейхом существует договор о ненападении и совместно обеспечивать безопасность теперь незачем, да и не от кого.
Не прошло и недели, как финская делегация была приглашена в Москву для продолжения переговоров. Теперь требования со стороны СССР стали жёстче. Вдобавок к прежним предложениям Сталин уже желал переноса границы от Ленинграда на 70 километров, мотивируя это безопасностью Северной столицы. Также непременным условием было строительство военной базы на полуострове Ханко. С её созданием Советский Союз окончательно перекрывал возможному противнику вход в Финский залив. Взамен Финляндии предлагались большие территории в районе посёлков Реболы и Поросозеро в Карелии – именно те, что финнам пришлось вернуть СССР по Тартускому мирному договору. Правда, при этом, теряя обжитые земли, они получали совершенно неосвоенные места.
Эти требования оказались для финнов и вовсе неприемлемыми. Принимая условия СССР, они теряли линию своих укреплений на Карельском перешейке, а создание военной базы на полуострове Ханко вообще называлось «пистолетом, нацеленным на Хельсинки», поскольку она позволяла в любой момент ударить по столице с того направления. Финское правительство опасалось, что могучий сосед просто хочет ослабить их оборону перед последующим захватом самой страны.
Финская делегация в Москве
Эвакуация жителей пограничных районов в глубь Финляндии
В начале ноября финская делегация вновь прибыла в Москву. Здесь по-прежнему надеялись, что финны испугаются и пойдут на уступки, ведь особого выбора у них уже не было. Однако этого не произошло. Никаких компромиссов ни одна из сторон не искала, а финская армия тем временем начала мобилизацию. Так и не достигнув никаких договорённостей, 13 ноября дипломаты отбыли из столицы СССР.
Потянулись последние тревожные дни мира. Из приграничной полосы началась эвакуация мирного населения.
Линия
Подписывая Тартуский мир, лидеры Финляндии прекрасно понимали, что слабость Москвы – явление временное и что военный потенциал их страны несоизмерим с потенциалом вероятного противника. Однако практика Первой мировой войны показала, что даже простая линия окопов, оборудованная проволочными заграждениями, пулемётными гнёздами и артиллерией, бившей с закрытых позиций, часто становилась практически непреодолимой. Ну а долговременные фортификационные сооружения нельзя преодолеть вообще.
Для сдерживания возможных агрессий со стороны соседей комплексы оборонительных сооружений вдоль своих границ начали строить многие европейские страны. У французов это была линия Мажино, у немцев линия Зигфрида, комплекс укреплённых районов в СССР именовали в Европе линией Сталина. Не остались в стороне и финны. Ещё в 1920-е годы на Карельском перешейке они начали возводить свою линию укреплений. Простиралась она от Финского залива до Ладожского озера.
Финская инженерная часть направляется на строительство укреплений
Состояла эта линия обороны из трёх эшелонов. Самым важным считался первый, располагавшийся ближе всего к границе. В общей сложности за годы строительства было возведено порядка 130 дотов (долговременная огневая точка), из которых артиллерийскими являлись всего семь. Остальные представляли собой просто одноамбразурные пулемётные точки. Строительство самых важных объектов велось под руководством выпускника Санкт-Петербургской Николаевской академии генерала Оскара Энкеля.
Сразу за главным начинался второй эшелон, который считался промежуточным. Здесь огневых точек было немного, в основном он состоял из надолбов на танкоопасных направлениях, лесных завалов, минных полей и проволочных заграждений. Третья линия обороны проходила уже в районе города Выборга.
На строительстве
На вооружении артиллерийских дотов находились русские казематные 76-миллиметровые пушки образца 1900 года и 37-миллиметровые противотанковые орудия «Бофорс», которые выпускались по шведской лицензии. Пулемётные доты чаще всего вооружались станковыми пулемётами «Максим».
Несомненным достоинством линии укреплений являлось то, что она была прекрасна вписана в окружающий рельеф. Многочисленные реки и речушки, болота, озёра, которые прикрывали доты, а также малое число дорог не требовали большой плотности огневых точек. Финны довольно самоуверенно полагали, что, сколько русские войск ни пригонят, патронов у них всегда будет больше. А для того, чтобы пулемёты не перегревались от длительной стрельбы, во многих дотах существовала даже специальная система водоснабжения.
Уже в 30-е годы финские военные поняли, что существующие фортификационные сооружения надо совершенствовать и модернизировать, но предложенная ими программа сразу стала буксовать. Бюджет страны просто не мог позволить себе такую роскошь. Правительство и депутаты сейма регулярно срывали программы финансирования оборонных мероприятий. В процессе строительства приходилось экономить на чём только можно, в том числе на арматуре и на бетоне, что делало конструкции огневых точек недостаточно прочными. Как говорили потом острословы, бетона на строительство укреплений пошло меньше, чем на Национальную оперу в Хельсинки.