Страница 4 из 28
– Михалыч меня тут все кличуть. Я так и привык!
– Скажите, а доярки утром во сколько приедут?
– Что, понравились?
– Да мне просто знать, во сколько мне своих орлов будить, чтобы они с ними не пересеклись!
– А, понятно! В шесть часов! За пару часов все закончат, а потом их домой увезут. До вечера.
– Ладно, личному составу объявлю, что завтра подъем будет в восемь утра! Вот то-то выспятся мои солдатики!
– Эх, а вот как нас унтеры гоняли! Так вы по сравнению с ними просто ангел! Солдатиков, я гляжу, не ругаете, вежливо так с ними!
– Как ангел, говорите? – Старновский улыбнулся. – Так меня еще никто не называл!
– Ну да, солдатиков не мордуете, не орете на них. Вежливо так, но требовательно. Правильный вы командир! А у меня глаз намётанный!
Вдруг из-за сторожки вывернулся рыжий боец.
– Солнцев, а ты что тут делаешь? А ну бегом руки мыть и в столовую!
– Я, товарищ лейтенант, тут с Джуликом поиграл! Собак очень люблю! – и Солнцев пулей помчался в направлении столовой.
– Что за Джулик? – удивился Старновский.
– Дык, это Джульбарс, собака моя, караульная. Мне без неё никак нельзя! Она у нас даже на довольствии стоит!
– Ладно, Михалыч, пойду я свое войско кормить!
А Солнцев тем временем мчался вперед, как вихрь, и в голове у него вертелось слово «Ангел»! Но когда подбежал к умывальникам, которые стояли рядом со столовой, в голове прояснилось, и он вспомнил, что завтра с утра приедут доярки. Надо будет только раньше всех встать. В шесть часов утра, и встретить их, пока все остальные спят…
Нет, не в пять, а полшестого. Надо же будет себя в порядок привести. Классический вариант «первый парень на деревне, а в деревне один двор», конкурентов у него не будет. Все женщины будут смотреть только на него одного. А вдруг с кем-нибудь удастся и познакомиться поближе?
Тут он увидел идущего лейтенанта и стремглав забежал в столовую. Остальные уже наворачивали гречневую кашу с котлетами.
– Солнцев, садись сюда, здесь твоя тарелка! – кивнул сержант, прохаживающийся между столами.
Старновский подходил к столовой, терзаемый какими-то тревожными чувствами. Председатель! Когда Александр посмотрел на отъезжающий грузовик Павла Прокопьевича, ему вот прямо почувствовалась какая-то опасность. И было такое ощущение, что эта опасность исходила из леса. И как только грузовик скрылся за поворотом, Александру стало не по себе.
Такое чувство у него уже было пару раз. И всегда после этого приходила чья-то смерть. Один раз в детстве, когда утонул один из его товарищей. А второй раз в училище, когда на учениях, в аварии погиб один из курсантов.
Александр остановился возле крыльца столовой, присел на скамеечку, закурил. Полотняную сумку поставил рядом. Отсюда край леса был хорошо виден. До него было метров шестьсот-семьсот. Лейтенант смотрел вдаль и постепенно сам себя успокаивал.
– Нету тут никаких диверсантов. Что им тут делать возле колхозных полей?
В это время из столовой вышел сержант, и, увидев Старновского, сильно удивился:
– Товарищ лейтенант, а я думал, что вы не курите!
– Не курю! Но иногда балуюсь!
– Это вы зря! Лучше не привыкать! Я вон порой как маюсь, когда курева нет!
– Угощайся! – Старновский протянул ему свое портсигар.
– Спасибо, товарищ лейтенант!
– Ну, как там наши орлы?
– Жрут, как волки!
– Хорошо! Ты ел?
– Только после того, как примет пищу личный состав. Я вас жду!
– Ты самогон пьешь? – спросил Старновский, и, увидев крайне изумленный взгляд Васильева, тут же поспешил его успокоить: – У меня завтра день рождения!
– А почему сегодня?
– Сядем отмечать, я все объясню! Ну так как? Будешь с начальством пить?
– С вами, товарищ лейтенант, с превеликим удовольствием. Мы завсегда с культурными и умными людьми поговорить рады!
– Ну и хорошо! Твоя задача прихватить посуды и котлет, сколько выпросишь! И к нам в комнату. Остальное у меня есть. Ах да, и про компот не забудь. Пусть в банку нальют!
– Понял, разрешите приступить к выполнению?
– Разрешаю! Я тебя здесь подожду!
В это время солдаты стали лениво выползать наружу. Но, увидев мрачно сидящего лейтенанта, быстренько построились и замерли, глядя на него.
Старновский поднялся, потушил сигарету, бросил её в урну и подошел к солдатам.
– Солнцев, ты старший, веди отделение в клуб. Разрешаю погулять на прилегающей территории в пределах видимости клуба. Завтра подъем в восемь. Отбой через полчаса!
– Как через полчаса? –вырвалось у кого-то из заднего ряда.
– Хорошо, через час! Рядовой Солнцев, остаетесь за старшего! Ведите личный состав на отдых!
– Есть! Разрешите выполнять!
– Разрешаю!
– Отделение, смирно! – вдруг рявкнул Солнцев звериным голосом.
Все от неожиданности вздрогнули и безукоризненно выполнили команду.
Он продолжил:
– НаправУ! Раз-два! Вперед шагом марш! Раз, раз, раз, два, три!
Тут вышел сержант с эмалированным ведром, и, кивнув в сторону удаляющегося строя солдат, спросил:
– Это кто? Солнцев?
– Да, я его назначил старшим, пока мы с тобой отдыхать будем!
– Правильно! Шустрый парень! А я тут у поварих ведро выпросил, для маскировки! Хорошие бабоньки! Добрые!
– Они что, тут ради нас остались?
– Да нет, они на суточную смену заступают. К приезду доярок они им завтрак должны будут сделать. Потом с ними и уедут!
– Понятно, ну что, пошли?
Глава 5. Чует мое сердце, что мы на пороге грандиозного шухера
Солдаты сидели возле клуба, смолили цигарки и слушали Солнцева.
– Ну сами посудите, все мы тут, окромя сержанта, проштрафившиеся. Казалось бы, плохо, кино завтра не посмотрим, а с другой стороны глянь, кормят-то тут от пуза, спать можно больше, на строевые и прочие занятия гонять не будут. Да и яму-то, такой-то толпой, выкопали влёгкую! Теперь только не переусердствовать со строительством этого погреба, а то живо обратно в часть отправят! А тут-то, посмотрите, ребята, как хорошо. Сидим, курим. Никто не гоняет. Счас спать завалимся! Вот оно солдатское счастье!
– А я бы лучше кино посмотрел! – мечтательно произнес худенький Воробьев. – Да и пострелял бы с удовольствием. В среду, говорят, стрельбы будут. А мы тут сиди до следующей субботы!
– Верно! – поддержал его Степан. – Там не погреб будет, а блиндаж в три наката на целый взвод, вы видели, какие здоровенные бревна? И сколько их много? Даже я замучился их обтёсывать! Так что долго возиться придётся!
Рыжий встрепенулся:
– А ведь и верно, это же будет готовый блиндаж в три наката! Ребята, чуйка у меня какая-то нехорошая! Чует моё сердце, что мы на пороге грандиозного шухера!
– Да перестань ты тут панику разводить, а то вон, как лейтенанта, прищучат, мало не покажется! – цыкнул крепыш Парамонов.
– А я панику не развожу! Я, между прочим, все сведения воедино собираю, голова ты садовая!
– Сведения он собирает. Воедино! Стратег нашелся! Раз старшим назначили, значит, самый умный? Вон у нас Женька Воробьев поумнее тебя будет, городской. Школу закончил, потому и призвали в 17 лет и сколько месяцев?
– 9 месяцев, – ответил худенький боец.
– А все потому, что Воробьев закончил школу в год призыва. А год призыва заканчивается в декабре, а 18 лет ему исполнилось тоже в декабре. Но ты не смотри, что он самый молодой, зато самый грамотный, не то что ты! – Парамонов с победным видом глянул на Солнцева.
– Ну хорошо! – не сдавался рыжий. – Вот пусть нам Женька и скажет, прав наш лейтенант или нет?
– А что я-то? – смутился молодой боец.
Парамонов продолжил:
– Ну так скажи, а то мы тут все не из вашего взвода, вашего лейтенанта плохо знаем. А ты с Солнцевым и Тишей Васильевым из второго взвода.
– Ну, что я скажу? Старновский командир грамотный, начитанный, много знает, да и сам по себе мужик умный! Что его не спросишь, всё знает!